Горбачев и Ельцин. Революция, реформы и контрреволюция - Млечин Леонид Михайлович. Страница 83

Властные инстинкты Хасбулатова в любом случае рано или поздно дали бы о себе знать, но Ельцин мог бы значительно дольше удерживать его под своим контролем. Борис Николаевич сам упустил Хасбулатова, как и депутатский корпус в целом. Политик никогда не прощает унижения. А команда, которая окружала Ельцина, пыталась унизить Хасбулатова.

Сергей Филатов как-то сказал ему:

— Ну в чем проблема, Руслан Имранович? Снимите трубку прямой связи и поговорите с Борисом Николаевичем.

Хасбулатов в сердцах ответил:

— О чем вы говорите? Молчит аппарат — отключили!

Председателя Верховного Совета вычеркнули из списка тех, кто встречает и провожает президента. Обычно аппарат сообщал: Борис Николаевич улетает туда-то, проводы в такое-то время в правительственном аэропорту Внуково. И то же, когда он приезжает. Хасбулатову перестали звонить.

— Эти мелочи очень сильно задевают самолюбие, — говорил мне Филатов. — Начинаешь искать тайные причины, думать, кто за этим стоит. В основном ищут виновника в окружении. Но без ведома президента в Кремле едва ли что-то делается.

Если Ельцин олицетворял «антинародный режим», то Хасбулатов желал играть роль народного защитника от «преступных реформ». Профессор-экономист, он, похоже, был обижен, что президент выбрал Гайдара. Возможно, Хасбулатов втайне сам желал возглавить правительство и показать, как надо управлять страной.

Ельцин остерегался беседовать с Хасбулатовым один на один. В словесной эквилибристике он не мог соперничать с гибким Русланом Имрановичем и противостоять его хитроумной логике. Ельцин не умел так ловко управляться со словами, как Хасбулатов, и оставался в проигрыше.

— А что, действительно Хасбулатов в какой-то момент увидел себя первым человеком в стране? — спросил я Сергея Филатова.

— Конечно. Он критиковал экономические реформы и видел, что на местах его поддерживают. Его постоянно подталкивали к конфликту с правительством, говорили: почему вы не воспользуетесь своим правом? В конституции же было написано, что Съезд народных депутатов может принять к рассмотрению любой вопрос. Это давало право считать Съезд народных депутатов и Верховный Совет высшей властью в стране. И депутатам казалось естественным приструнить президента, я уже не говорю о министрах, председателе Центрального банка, генеральном прокуроре.

Хасбулатов пробивал пакет поправок к конституции, принятие которых ставило его вровень с президентом России. Он хотел, чтобы Верховный Совет мог отстранять от должности президентов республик, входящих в состав России, а председатель Верховного Совета получил право подписывать законы, если этого не делает президент.

Руслан Имранович стал со значением говорить:

— За ситуацию в стране отвечают два человека — президент и я.

Хасбулатова раздражало, что в нем не видели фигуру, равную Ельцину. И это было несправедливо, потому что Руслан Имранович, возможно, был самым талантливым политиком России. Но после Бориса Николаевича. Возможно, он и сам не сразу поверил, что сумеет загнать Ельцина в угол. Но шаг за шагом Хасбулатов переигрывал президентскую команду, допустившую непозволительное количество ошибок. Он научился командовать депутатами. Многие из них его не любили, но поддерживали, потому что он им был нужен в борьбе за выживание.

Ему только сильно вредила несдержанность на язык. Даже бывшего премьер-министра Англии, знаменитую Маргарет Тэтчер, Хасбулатов в порыве раздражения назвал «заезжей бабёшкой». Но Руслан Имранович гениально манипулировал Верховным Советом. Он чувствовал зал, знал, когда поставить вопрос на голосование, когда провести голосование, когда свернуть дискуссию, знал, как зажечь депутатов и как их успокоить.

У него было много рычагов влияния на депутатов: он давал квартиры, служебные кабинеты и отправлял в зарубежные командировки. Он лишил полномочий своих заместителей, не позволяя им и шагу ступить без его ведома, и вообще сконцентрировал всю власть у себя в руках.

Соратники рассказывали о нем удивительные вещи: «Иногда его охватывала мания преследования. Хасбулатов среди ночи вызывал машину, приезжал в парламент, где под защитой охраны, в собственном кабинете, досыпал ночь».

По прошествии времени трудно отличить слухи, рожденные недоброжелательным к нему отношением, от реальных фактов, но в его поведении были очевидные странности.

Борис Григорьевич Федоров, бывший вице-премьер и министр финансов, вспоминал, как они вдвоем ездили в Париж:

«Хасбулатов при этом никуда не выходит из гостиничного номера, лежит под одеялом в свитере и остроносых сапогах (почти ковбойских) и непрерывно курит трубку. В комнате нечем дышать, причем запах табака более чем подозрительный (это потом стали обсуждать, что он курил — табак или травку)…»

20 октября 1992 года Руслану Хасбулатову, который встречался с журналистами, стало плохо. Белла Анатольевна Денисенко, депутат из Новосибирска, как профессор и доктор медицинских наук была допущена в кабинет Хасбулатова и авторитетно заявила потом, что недомогание руководителя парламента — результат наркотического опьянения средней тяжести.

Белла Денисенко была верным союзником Ельцина и политическим противником Хасбулатова, поэтому не все ей поверили. Но о том, что Руслан Имранович балуется травкой, в аппарате Верховного Совета шушукались постоянно. Быстрые смены настроения, казалось, подтверждали его склонность к стимулирующим средствам.

По той советской еще конституции распустить съезд и назначить новые выборы Ельцин права не имел. Но именно это казалось единственным выходом из тупика. Он не хотел ждать, пока его попытаются выжить из Кремля, и решил нанести удар первым и обезоружить своих оппонентов.

Общество раскололось на сторонников и противников этого решения. Причем все сходились на том, что решение, им принятое, противоречит конституции. Но одни тем не менее считали его правильным: ситуация безвыходная и заставлять страну страдать, затягивать конфликт преступно. Другие и по сей день уверены, что нарушать конституцию не позволено никому и Ельцин был обязан искать иное решение.

Поразительным образом нарушение конституции поддержали видные российские правозащитники. Возможно, все дело было в том, что в 1993 году спор шел не о конституции, а о выборе пути. С именем Ельцина связывались надежды на демократическое развитие России и необходимые для страны реформы. Оппозиция отпугивала стремлением или вернуть страну к коммунистическому прошлому, или привести к новой диктатуре.

В принципе советские органы власти должны были прекратить существование сразу после провала августовского путча и развала системы. Логично было бы тогда принять новую конституцию и провести выборы в органы власти, соответствующие политическому строю новой страны. Так что, вообще говоря, ельцинское решение опоздало минимум на пару лет.

Вечером 20 марта 1993 года Ельцин внезапно обратился по телевидению к народу:

— Нельзя управлять страной, ее экономикой, особенно в кризисное время, голосованием, репликами от микрофона, через парламентскую говорильню и митинговщину. Это безвластие, это прямой путь к хаосу, к гибели России… С таким съездом работать дальше стало невозможно… Считаю необходимым обратиться непосредственно к гражданам России, ко всем избирателям. Вижу выход из глубочайшего кризиса в одном — во всенародном референдуме. Я не призываю распустить съезд, а прошу граждан России определиться, с кем вы… Страна больше не может жить в обстановке постоянного кризиса… Президент вынужден взять на себя ответственность за судьбу страны…

Президент сообщил, что назначает на 25 апреля референдум о доверии президенту и вице-президенту. Обещал вынести на референдум проект новой конституции и новый закон о выборах федерального парламента.

А 21 марта, в воскресенье, утром умерла мать Ельцина Клавдия Васильевна. Ельцину об этом не говорили до вечера — не знали, как он это перенесет. В момент острейшего кризиса, когда его судьба буквально висела на волоске, на него обрушился такой тяжелый удар. Ее похоронили на Кунцевском кладбище — на 10-м участке стоит гранитный крест с короткой надписью «Ельцина Клавдия Васильевна. 1908–1993». Борис Николаевич раз в год обязательно приезжал на могилу матери. Наина Иосифовна бывала чаще.