Красная симфония (Откровения троцкиста Раковского) - Ландовский И.. Страница 19

Р. — Для меня?..

Г. — Да, для вас, помните, что ваш процесс будет очень скоро назначен для слушания. Я не знаю, но думаю, что не будет рискованным предположить, что в том случае, если все, что здесь обсуждалось, заинтересует Кремль, то оно должно заинтересовать его прежде, чем вы предстанете перед трибуналом; это было бы для вас делом очень решающим. Я думаю, что в ваших личных интересах вы должны предложить нам что-нибудь более быстрое. Самое главное — это добиться доказательства того, что вы сказали правду, и добиться не за срок в несколько недель, но за срок в несколько дней. Я думаю, что если это вам удастся, то я почти что мог бы дать вам относительно большие заверения в возможности спасти свою жизнь… В противном случае я не отвечаю ни за что.

Р. — В конце концов — я отважусь. Не знаете ли вы, находится ли сейчас в Москве Дэвис?.. Да, посланник Соединенных Штатов.

Г. — Думаю, что да; должен был вернуться.

Р. — Только исключительный случай дает мне право, как я думаю, вопреки правилам, воспользоваться официальным посредником.

Г. — Значит, мы можем думать, что американское правительство находится позади всего этого?..

Р. — Позади—нет, но под этим…

Г. — Рузвельт?..

Р. — Что я знаю? Я могу только делать выводы. Вами все время владеет мания политического шпионажа. Я бы смог сфабриковать для того, чтобы доставить вам удовольствие, целую историю; у меня более чем достаточно воображения, дат и правдивых фактов для того, чтобы придать ей видимость правды, граничащей с очевидностью. Но разве не более очевидны общеизвестные факты?.. И дополните своим воображением остальное, если вам нравится. Смотрите сами. Припомните утро 24-го октября 1929 года. Придет время, когда этот день будет для истории Революции более важным днем, чем октябрь 1917 года. В день 24-го октября произошел крах биржи в Нью-Йорке; начало так называемой «депрессии», настоящая революция. Четыре года правления Гувера — это годы революционного продвижения, 12 или 15 миллионов забастовавших. В феврале 1933 года происходит последний толчок кризиса с закрытием банков. Трудно сделать больше, чем сделал капитал для того, чтобы разбить «классического американца», находящегося еще в своем индустриальном оплоте и в экономическом отношении порабощенного Уолл Стритом. Известно, что всякое обеднение в экономике: будь то в отношении общества или животных, дает расцвет паразитизма, а капитал — это крупный паразит. Но эта американская Революция имела в виду не одну только цель — увеличить власть денег для лиц, имеющих право пользоваться ими; она претендовала на большее. Хотя власть денег и является политической властью, но до этого таковая применялась только косвенным образом, а теперь она должна была превратить ее в непосредственную прямую власть. Человек, через посредство которого пользовались такой властью, был Франклин Рузвельт. Поняли? — Заметьте себе следующее: в этом, 1929-м году, первом году американской Революции, в феврале выезжает из России Троцкий; крах происходит в октябре месяце… Финансирование Гитлера договорено в июле 1929 г. Вы думаете, что все это случайно? Четыре года правления Гувера употреблены на подготовку захвата власти в Соединенных Штатах и в СССР; там — посредством финансовой революции, а здесь — посредством войны и последующего за ней поражения. Разве какая-нибудь хорошая новелла с богатым воображением была бы для вас более очевидна?.. Вы можете понять, что выполнение плана в подобных масштабах нуждается в специальном человеке, направляющем исполнительную власть в Соединенных Штатах, предназначенных для того, чтобы стать организующей и решающей силой. Этим человеком был — Франклин и Элеонора Рузвельт. И разрешите мне сказать, что это двуполое существо не является совсем иронией. Ему нужно было избежать возможных Далил.

Г. — Рузвельт один из «Них»?

Р. — Я не знаю является ли он одним из «Них», или только подчиняется «Им». Что вам надо больше? Я думаю, что он сознавал свою миссию, но не могу утверждать, подчинялся ли он в силу шантажа или он был одним из тех, кто управляет; верно то, что он выполнил свою миссию, реализовал все предусмотренные для нее действия со всей точностью. Не спрашивайте меня больше, потому что я больше ничего не знаю.

Г. — В случае, если будет решено обратиться к Дэвису, в какой форме вы это сделаете?

Р. — Первоначально вы должны избрать персону такого типа, как «барон»; он мог бы пригодиться… жив он еще?..

Г. — Я не знаю.

Р. — Хорошо, выбор персон предоставляется вам. Ваш посланник должен будет выявить себя конфиденциальным или нескромным, лучше же — тайным оппозиционером, Разговор нужно будет ловко повести о том противоречивом положении, в которое ставят СССР так называемые европейские демократии своим союзом против национал-социализма. Это — заключение союза с империализмом британским и французским — современным реальным империализмом — для разрушения потенциального империализма… Цель словесных выражений должна послужить тому, чтобы увязать фальшивое советское положение с таковым же американской демократии. Она также видит себя вынужденной поддерживать колониальный империализм для защиты демократии внутри Англии и Франции. Как вы видите, вопрос может быть поставлен на очень сильной логической базе. После этого уже очень легко сформулировать гипотезу о действиях. Первое: что ни СССР, ни Соединенные Штаты не интересует европейский империализм, и, таким образам, диспут сократится до вопроса о личном господстве; что идеологически и экономически России и Америке желательно разрушение европейского колониального империализма, будь он прямой или косвенный. Соединенным Штатам желательно это даже еще больше. Если бы Европа потеряла в новой войне всю свою мощь, то Англия, не имеющая своих собственных сил, с исчезновением Европы, как силы, как власти, с первого же дня легла бы всей тяжестью со всей своей империей, говорящей на английском языке, на Соединенные Штаты, что было бы неизбежно и в политическом и в экономическом отношении… Проанализируйте выслушанное вами в аспекте левой конспирации, как можно было бы выразиться, не шокируя любого американского буржуя. Дойдя до этого момента, можно будет сделать перерыв на несколько дней. Затем, приметив реакцию, нужно будет двигаться дальше. Вот — выступает Гитлер. Тут можно изобразить любую агрессию: он целиком и полностью — агрессор, и в этом нет сомнений. А затем перейти к тому, чтобы задать вопрос: какую совместную деятельность должны будут избрать Соединенные Штаты и Советский Союз перец лицом войны между империалистами, стремящимися к этому?.. Ответ может быть — нейтральность, но нейтральность не зависит только от желания одного, она зависит также от агрессора. Гарантия нейтральности может существовать только тогда, когда агрессор не может напасть или ему это не подходит. Для этой цели безошибочным является нападение агрессора на другое империалистическое государство. Отсюда очень легко перейти к высказыванию необходимости и моральности — с целью гарантии безопасности — спровоцировать столкновения между империалистами, в случае, если это столкновение не произойдет само по себе. И если это будет принято в теории — а оно будет принято, — то уладить вопрос о действиях фактически — это уже вопрос только техники. Вот вам здесь указатель:

1) пакт с Гитлером для раздела между собой Чехословакии или Польши (лучше последней); 2) Гитлер примет. Если он способен на блеф в ставке на завоевание, т. е. на захват чего-либо в союзе с СССР, то для него будет полной гарантией то, что демократии уступят. Он не сможет поверить их словесным угрозам, так как ему известно, что пугающие войной являются одновременно сторонниками разоружения и что их разоружение — реальное; 3) демократии нападут на Гитлера, а не на Сталина; они скажут людям, что хотя оба они виноваты в агрессии и в разделе, но стратегические и логические причины вынуждают их к тому, чтобы они были разбиты отдельно: сначала Гитлер, а потом Сталин.