100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг. - Мартиросян Арсен Беникович. Страница 25

Итак, полковник Смирнов, в частности, указывает на следующее: «В энциклопедических изданиях после смерти (не смерти, а подлого убийства. — A.M.) Л.П. Берия страницы с его именем (а также с именами его ближайших соратников. — A.M.) были просто уничтожены. Лишь после ухода с политической сцены Н.С. Хрущева и его команды, впервые в 1965 г. появляется фамилия генерала И.И. Масленникова. В изданном к 30-летию Победы многотомнике «История второй мировой войны 1939–1945» перечисляются некоторые дивизии войск НКВД, пограничные полки, принимавшие участие в битве за Кавказ. Однако в этом солидном научном труде нет ни слова о Л.П. Берия, генерале И.И. Пияшеве и других командирах войск НКВД, а роль генерала И.И. Масленникова сильно принижена. В известном труде Н.Ф. Некрасова 'Тринадцать «железных'' наркомов» о военных делах Берия также нет ни слова. Впервые же в российских энциклопедических изданиях фамилия бывшего всесильного наркома появилась в 1997 г. Относительно его деятельности в годы Великой Отечественной войны приводятся неоспоримые заслуги по эвакуации промышленности, сооружению объектов оборонного значения. О военных же заслугах умалчивается и в этом издании. В некоторых публикациях последних лет факт участия Л.П. Берия в военных действиях продолжает оставаться незамеченным». П. Смирнов обращает внимание также и на неоднократные попытки многих, с позволения сказать, «исследователей», которые все время пытаются оклеветать роль Берия в войне такими фразами, как, например, следующая: «Кстати, он ни разу не был на фронте, однако, не постеснялся представить себя в 1944 г. к полководческому ордену Суворова I степени…» Попытка показать Л.П. Берия как представителя Ставки предпринималась в ходе Лубянских исторических чтений в 2004 г. доктором исторических наук В.П. Сидоренко. Исследование причин принижения военных заслуг Л.П. Берия на Кавказе сводится во многом к тому, что научных трудов в этом направлении довольно мало, в основном преобладает мемуарная литература, принадлежащая перу таких известных военных деятелей, как A.A. Гречко, И.В. Тюленев, С.М. Штеменко и другим. Все эти военачальники в той или иной степени связаны с битвой за Кавказ, а они, как показал анализ различных научных трудов, не всегда объективны, особенно в части, касающейся личных их ошибок и просчетов или коллективов, где они служили. Другой крайностью является то, что фамилию Берия, как правило, связывают только с депортацией народов Северного Кавказа в годы Великой Отечественной войны и преподносят весьма односторонне, обвиняя в организации ложных доносов на партийных, государственных и военных деятелей, грубейших нарушениях закона.

В некоторых трудах утверждается, что Л.П. Берия вмешивался в решения командующих, мешал централизованному управлению войсками. Так, в мемуарах A.A. Гречко приводится фраза: «Большой вред боевым действиям 46-й армии на перевалах Главного Кавказского хребта нанес Берия. 23 августа он прибыл в штаб армии в качестве члена Государственного Комитета Обороны. Вместо оказания конкретной помощи командованию в организации прочной обороны Берия фактически внес нервозность и дезорганизацию в работу штаба, что приводило к нарушению управления войсками». Эта фраза, как и другая, по смыслу явно выпадают из предыдущего текста. Заметно, что ее кто-то вписал не из коллектива авторов. В более позднем издании это утверждение уже подкорректировано: «Значительно усложнилась работа управления фронта и штаба 46-й армии по усилению обороны Главного Кавказского хребта в связи с приездом в Сухуми 23 августа в качестве члена Государственного Комитета Обороны Берия. Вместо конкретной помощи, в которой нуждалось командование и штаб 46-й армии, Берия заменил целый ряд ответственных работников армейского и фронтового аппарата, в том числе и командующего армией генерал-майора В.Ф. Сергацкова». Данные обвинения абсурдны хотя бы по той причине, что это противоречит другим страницам в этих же книгах, где приводится масса фактов, свидетельствующих о том, что командование этой армии не выполнило директивы Закавказского фронта от 24 июня 1942 г. по организации обороны перевалов, проявляло медлительность. П. Смирнов справедливо замечает, что согласиться с авторами этого труда можно лишь в одном. После посещения Берия 46-й армии приказом от 28 августа командующий генерал-майор В.Ф. Сергацков был назначен с понижением — командиром дивизии, а вместо него был назначен генерал-майор К.Н. Леселидзе, что вполне отвечало сложившейся ситуации. Известно, что Л.П. Берия, как член ГКО, был направлен на Кавказ в самый трагический период — в августе 1942 г., а потом — в марте 1943 г. В планах немецко-фашистского командования на лето 1942 г, кавказскому направлению отводилось решающее место. Стремясь захватить Кавказ, противник рассчитывал овладеть огромными богатствами этой экономически важной части Советского Союза, лишив Красную Армию источников важнейших видов промышленной продукции и стратегического сырья, в первую очередь нефти. Захватом Кавказа немецко-фашистское руководство рассчитывало решить и внешнеполитическую задачу — заставить Турцию выступить против стран антигитлеровской коалиции на стороне Германии. Для этой цели враг сосредоточил на кавказском направлении мощную ударную группировку в составе 22 дивизий, 9 (41 %.) из которых были танковыми и моторизованными. Вполне естественно, что на начало операции превосходство врага в технике и личном составе было выше, чем на Сталинградском направлении. Ситуация усугублялась тем, что основная группировка Северо-Кавказского фронта имела задачу оборонять побережья Азовского моря, Керченского пролива и Черного моря до Лазаревской (командующий — Маршал Советского Союза С.М. Буденный). От Лазаревской вдоль черноморского побережья начиналась полоса обороны Закавказского фронта (командующий — генерал армии И.В. Тюленев). Значительное удаление Кавказа от западных границ страны давало основание советскому командованию предполагать вторжение противника на Кавказ, вероятнее всего посредством морских и воздушных десантов. Поэтому обороне Кавказа с севера, то есть со стороны Дона, внимания уделялось мало. Основная часть группировки двух фронтов была предназначена к противодесантной и приграничной (с Турцией и Ираном) обороне. По сути, выход немецких армий от Ростова на юг приходился в неприкрытый тыл и фланг этих фронтов, в чем и был самый крупный стратегический просчет Ставки и Генерального штаба в летней кампании 1941 г., а в дальнейшем — и 1942 г. Ожесточенные бои за Ростов в конце 1941г., как за «ворота Кавказа», по всей вероятности, не дали советскому командованию уверенности в истинных намерениях врага. После поражения наших войск в районе Донбасса летом 1942 г. времени на оперативное и стратегическое перестроение враг не оставил, путь ему на Кавказ был открыт.

Небольшой комментарий.

Прежде всего, следует отметить, почему вообще Берия был направлен на Кавказ в 1942 г. Дело в том, что и в 1942 г. генералы организовывали оборону Кавказа из рук вон плохо. На Кавказе они практически полностью проецировали ситуацию, приведшую к невероятной трагедии 22 июня, то есть опять вытягивали свои дивизии в тонкие линии. Проще говоря, проецировали вариант статического фронта «узкой лентой», не понимая и не принимая в расчет сути специфики Кавказа. И если бы не Берия, «человек поистине броневой воли и могучего интеллекта», то Кавказ действительно был бы захвачен гитлеровцами. Естественно, что ни генералы, ни маршалы признавать свои ошибки, многие из которых были на грани преступлений (если не вообще за этой гранью), категорически не желали. Тем более в сравнении с подлинными и выдающимися заслугами Л.П. Берия.

Насчет самого крупного стратегического просчета Ставки и Генерального штаба согласиться трудно. Должен отметить, что положением дел на этом, еще только будущем, участке советско-германского фронта и Ставка, то есть прежде всего сам Сталин, озаботилась еще до начала битвы под Москвой. Еще 2 октября 1941 г. Ибо именно тогда командованию Северо-Кавказским фронтом была направлена первая соответствующая директива Ставки о необходимости принятия соответствующих мер для укрепления. Чтобы не быть голословным, укажу координаты архивного хранения — РГВА.Ф. 48а. Оп. 1554. Д. 91. Л. 314. В своих предыдущих книгах автор уже приводил этот документ полностью. И в дальнейшем Ставка уделяла громадное внимание этому же направлению. А вот то, что генералы напортачили уже по собственной инициативе, — это, как правило, даже и не рассматривается. «Правильным» считается во всем винить Сталина и Берия, но не генералов. Они у нас при любых обстоятельствах невинные агнцы.