Женское лицо разведки - Павлов Виталий Григорьевич. Страница 25

«Ада» прибыла в Лондон за несколько недель до назначенной встречи с Маклином, сняла квартиру в удобном для встреч районе и провела первую встречу с представителем легальной резидентуры в Лондоне. Договорилась с ним об оперативной связи на дальнейшее время.

Первая встреча с Маклином произошла в апреле 1938 года. В то время ее служебным псевдонимом был «Норма», а Маклина — «Лирик».

«Лирик» — молодой англичанин, красавец высокого роста одарен тонким умом.

«Норма» — темноволосая, хорошенькая женщина, всего на четыре года моложе «Лирика», также с живым умом и врожденным тактом. Они явно понравились друг другу. Выбор «Ады-Нормы» для фактической повседневной связи с «Лириком» был весьма удачным. Частые вечерние посещения молодого человека молодой женщины выглядели естественно и всегда могли быть оправданы легендой любовной связи.

Однако в этом решении крылась и слабость, как показало дальнейшее развитие дела. Не прошло и пары месяцев, как «разведывательное» общение двух молодых людей, объединенных общей работой, требующей постоянного нервного напряжения, но проникнувшихся с самого начала взаимной симпатией, привело к интимным отношениям.

Для «Нормы» это было немудрено, учитывая, что она почти десять лет не жила своей личной жизнью, занималась работой, которая требовала от нее всей силы и энергии, поглощала все ее мысли и отрешала от всего житейского. И вдруг перед ней возник проблеск возможности реализовать запас личных чувств. Хотя и сдерживал служебный долг, строго запрещавший любые внеслужебные отношения, она поддалась этим чувствам.

«Лирик», также поглощенный задачей добывать как можно больше наиболее ценной информации, был одинок.

Когда в Центр пришло письмо «Лирика», подписанное этим псевдонимом, который он не должен был знать, Центр понял, что «Ада» расшифровалась перед ним. Последовал запрос в легальную резидентуру в Лондоне разобраться с «Адой». Как это могло произойти?

«Ада» призналась, что «они безумно влюбились друг в друга» и что она раскрыла перед «Лириком» его и свой псевдонимы. Она понимала, что это был ее серьезный промах, и очень сожалела об этом. Роман «Ады» с «Лириком» поставил Центр перед трудной проблемой. С одной стороны, «Ада» должна была понести наказание за допущенные ею грубые нарушения поведения и конспирации. С другой — международная обстановка не позволяла прерывать поступление от «Лирика» важнейшей разведывательной информации о позициях и маневрах английских политиков в условиях назревавшей войны.

«Ада» обеспечивала связи с «Лириком» самым надежным образом. Она не только безукоризненно обрабатывала поступавшие от «Лирика» в большом количестве материалы, но и вовремя, соблюдая максимум безопасности, передавала их в «легальную» резидентуру для пересылки в Центр. И судя по всему благоприятно действовала на «Лирика», который все больше увеличивал свою информационную активность.

Поэтому Центр принял решение не вмешиваться в их отношения, предупредив «Аду» против дальнейшей расконспирации перед «Лириком». Также им прислали новые служебные кодовые имена («Ада» вместо «Нормы» и «Стюарт» вместо «Лирика»), которые они не должны были раскрывать друг другу.

Возникшая у «Ады» любовная связь с «Лириком-Стюартом», которую она считала вознаграждением за многолетние лишения в личной жизни, продолжалась еще почти год.

В сентябре 1938 года «Стюарт» был направлен на работу в английское посольство в Париже. Чтобы не прерывать поступления от него информации, «Ада» также была командирована в Париж. Они продолжали работать там до июня 1940 года, когда английское посольство вынуждено было покинуть Францию в связи с оккупацией ее немцами.

В январе 1940 года в работе с «Адой» возник кризис из-за ухудшения ее отношений с «Лириком-Стюартом».

Она узнала о появлении американки Мелинды, их любовной связи и очень болезненно это восприняла. «Ада» срочно вызвала на личную встречу представителя легальной резидентуры в Париже, с которым поддерживала связь, и сообщила ему об этом, бурно выражая свое негодование.

Вот как докладывал об этом наш представитель из Парижа:

«Ада» сообщила следующее: она за последнее время замечала, что «Стюарт» сблизился с какой-то женщиной, хотя сам об этом ничего «Аде» не говорил. Заметив ряд перемен в его поведении, «Ада» решила прямо спросить об этом «Стюарта». Последний был удивлен, что «Ада» знает об этом, и признался, что интимно сблизился и любит одну молодую американку. Эта американка, Мелинда Марлинг, — либеральных взглядов, дочь состоятельных родителей, живущих в США, без особого интереса к политике.

«Стюарт» признался «Аде» в том, что он сообщил Мелинде о его принадлежности к компартии и связи с нами «по шпионским делам».

При этом «Стюарт» заверил, что фамилии «Ады» он своей любовнице не выдал, хотя вообще говорил ей, что осуществляет связь с нами через одну женщину… «Ада» сообщила, что согласно ее наблюдениям поступок «Стюарта» объясняется мальчишеской несерьезностью и что он по-прежнему искренен и с воодушевлением работает с нами. » . [22]

Руководство внешней разведки считало, что следовало бы временно отвести «Аду» от работы со «Стюартом». Но необходимость продолжения работы с этим источником ценной информации вынудила дать указание «Аде» найти в себе силы выйти из возникшего любовного треугольника, сохранив контроль над британским дипломатом. Для обманутой в любви разведчицы это была нелегкая задача.

С «Адой» было согласовано, что все в их отношениях со «Стюартом» останется прежним и она продолжит работу с ним, внимательно следя за тем, чтобы факт расшифровки «Стюарта» перед Мелиндой не вызвал бы нежелательных последствий. Об этом «Ада» смогла договориться со «Стюартом». Как показали будущие события, Мелинда нигде и никогда не предала огласке ставший известным факт связи «Стюарта» с внешней разведкой. Этот результат следует отнести за счет умения «Ады» воздействовать на «Стюарта» (так же как и на других людей при иных обстоятельствах), невзирая на ее состояние в том злополучном треугольнике.

Это зыбкое равновесие «Ада» смогла сохранить до 10 июня 1940 года, когда колонна немецких танков надвигалась на Париж.

Кстати, в тот день «Стюарт» оформил свой брак с Мелиндой, после чего они спешно вместе с английским посольством уехали в Лондон.

Благодаря твердости характера «Ада», сумела по-хорошему расстались со «Стюартом», и последний сразу по возвращении на работу в английский МИД развернул активную деятельность, снабжая внешнюю разведку неоценимой информацией.

После оккупации немецкими войсками Парижа резидентура внешней разведки переправила «Аду» в Советский Союз, где она отдохнула и подробно отчиталась о своей работе в Лондоне и Париже. С началом Великой Отечественной войны она незамедлительно изъявила готовность принять участие в борьбе против фашизма на любом участке разведывательной работы, в том числе и в тылу врага.

Руководство внешней разведки решило включить ее в разведывательную работу на Американском континенте, направив в распоряжение резидента легальной резидентуры в Мексике полковника Василевского, знавшего ее еще по работе в Европе.

В конце 1941 года «Ада» была нелегально переброшена в Сан-Франциско, с тем чтобы, не задерживаясь в США, где ее могли опознать как коммунистку, проследовать в Мексику.

Но хорошо знавший ее как славную разведчицу по Европе Василий Михайлович Зарубин, только что возглавивший легальную резидентуру внешней разведки в США, решил использовать ее опыт в решении ряда ответственных задач по приобретению новых источников информации. Так «Ада» задержалась в Соединенных Штатах почти на год, несмотря на то, что находиться ей там было крайне небезопасно.

Помимо того что она была довольно широко известна как бывшая жена Эрла Браудера и активный член компартии, к этому времени ее уже выдали американской контрразведке как «агента ОГПУ» два предателя.

В сентябре 1939 года бывший член руководства КПА гитлоу дал показания комиссии конгресса США по расследованию антиамериканской деятельности сенатора Девиса о том, что «Ада» была сначала агентом Коминтерна, а затем стала агентом ОГПУ. Месяцем позже изменник В. Кривицкий, бывший руководящий работник ИНО, в книге «Я был агентом Сталина» написал об «Аде» как агенте ИНО, длительное время выполнявшем задание внешней разведки, в том числе якобы и под его руководством.