Демократизация - Бернхаген Патрик. Страница 32

География указывает не только на различия в уровне богатства, но и на различия в культурных традициях. Многие исследователи утверждают, что определенные культурные особенности благоприятны для демократической политики, а другие – нет (см., напр.: [180]). Можно очень широко определить культурное родство, классифицируя страны по исторически преобладавшим в них религиозным традициям, объединенным в несколько больших групп. Разумеется, это слишком грубый подход, не позволяющий провести тонкий анализ богатства и разнообразия культур, но тем не менее он позволит сформулировать некоторые важные вопросы.

Рис. 5.2. Средний уровень развития демократии по уровню валового национального дохода на душу населения в 1972–2004 гг.

Источники: Всемирный банк (2007 г.) и проект Polity IV (2007 г.).

Что бросается в глаза при изучении графика на рис. 5.3, так это то, что в начале 1970‑х годов страны, где исторически преобладал протестантизм, с очень высокой вероятностью получали высокие оценки уровня развития демократии (нужно помнить, что некоторые страны с высоким уровнем развития демократии, такие как Япония, Индия (большую часть рассматриваемого периода) и Израиль находятся в группе «Другие»). График также показывает, что в последующие десятилетия демократизация охватила страны с другими христианскими традициями, зато мусульманские страны демонстрировали малую вероятность демократизации.

Это простой график, но содержащиеся в нем важные вопросы простыми не являются. Существуют ли культурные особенности, благоприятствовавшие ранней демократизации? Существуют ли культурные особенности, которые способствовали демократизации относительно недавно? Существуют ли культурные особенности, не благоприятствующие демократизации? Возможно. Но нужно учитывать и иные факторы, тесно связанные с религиозной принадлежностью. Очень многие католические страны были колониями Испании и Португалии, это значит, что они были колонизированы на максимуме имперской экспансии этих европейских государств, начавшейся в XV в. и продолжавшейся до XVIII в. Аналогичным образом очень многие страны, в которых большая часть населения исповедует ислам, до недавнего времени находились под колониальным управлением. Например, Пакистан был колонией Великобритании, Марокко – Франции, Индонезия – Нидерландов, Ливия – Италии и т. д. Следовательно, у стран с определенной религиозной традицией есть и специфическая история. Отличаются они от других стран не только тем, как молится их население. А вот для стран преимущественно светской Европы как раз имеет значение то, как в прошлом молились их граждане. Поэтому вопрос о наличии связи между протестантизмом, католицизмом, а также исламом и демократизацией нуждается в более обстоятельном внимании. Что будет сделано в последующих главах.

Рис. 5.3. Средний уровень развития демократии по исторически преобладавшим религиозным традициям в 1972–2004 гг.

Источники: Авторская классификация религиозных традиций и проект Polity IV (2007 г.).

Национальные, региональные и глобальные процессы

Временные различия, продемонстрированные основными регионами мира, наводят на мысль о том, что демократизация по-разному происходила в Южной Европе, Латинской Америке, Советском блоке, Азии и Африке. При более внимательном рассмотрении можно обнаружить существенные различия в процессах демократизации даже в странах-соседях – наблюдаются различия в демократизации Португалии и Испании, Аргентины и Бразилии, Польши и Чехословакии, Южной Кореи и Тайваня. Когда речь идет о конкретных странах, приходит понимание того, насколько уникальным может быть их исторический опыт. Тот факт, что демократизация проходила близко по времени в географически отдаленных странах, говорит о том, что в действие вступили не специфически национальные или даже региональные процессы, а процессы, имевшие трансконтинентальный характер, способные двигать множество стран в одном общем направлении. Существуют разнообразные процессы, которые могли вызвать изменения в таком большом числе стран в такое короткое время. Для ясности мы классифицируем их по четырем группам:

внутренние процессы, разворачивающиеся сходным образом в ряде стран, производя похожие результаты без какой-либо координации между ними;

внешние процессы, влияющие сходным образом на группу стран, но не включающие действия, специально нацеленные на поддержку демократии;

процессы подражания, в ходе которых изменения, происходящие в одних странах, позже оказывают влияние на другие страны;

процессы поддержки, в ходе которых одна или несколько стран или другие влиятельные акторы начинают поддерживать демократию в других странах мира.

В последующих главах будут подвергнуты анализу специфические характеристики великой волны демократии применительно к каждому основному региону мира. Мы же теперь подробнее рассмотрим, как работают предложенные классификации в сравнительной перспективе. Будет показано, что уникальные процессы имели значение только в определенное время и в определенном месте, т. е. не имели универсального характера.

Южная Европа в 1970‑е годы

Детальное представление о трансформациях в Португалии, Греции и Испании подразумевает знание о том, как именно разворачивались события в каждой из этих стран. Неудачный ход военных действий против использовавших партизанские методы борьбы революционеров во все еще обширных африканских колониях Португалии привел к тому, что некоторые офицеры, следуя примеру своих решительных врагов, стали склоняться к революционному свержению сложившихся в Португалии политических порядков, что и произошло в 1974 г. Несколькими месяцами спустя военные правители Греции, по всей видимости, были готовы начать войну с Турцией, и эти планы заставили предчувствовавших военную катастрофу офицеров, которые оказались бы на передовой, развернуть танки на Афины и положить конец военному правлению. Через год, после смерти Франсиско Франко, долгое время находившегося у власти в Испании, для лидеров политических партий, представителей профсоюзов и сельских жителей открылись большие возможности для достижения политических договоренностей. Эти и многие другие события были уникальными.

Но в то же время разворачивались и общие внутренние и внешние процессы. Эти три страны на юге Европы были значительно беднее своих западноевропейских соседей и извлекли бы массу преимуществ от полного членства в Европейском экономическом сообществе, которое позднее превратилось в Европейский союз. Однако ЕЭС отвечало твердым отказом предоставлять членство недемократическим по всеобщему признанию странам. Поэтому когда эти страны столкнулись с серьезными кризисными явлениями, хотя кризис в каждой стране был сугубо индивидуальным, присущая им бедность по сравнению с богатством соседей обеспечила соседям возможность оказывать давление, принуждая к проведению демократизации.

Здесь присутствовал и элемент подражания. Хотя и были исключения, многие жители Португалии, Греции и Испании испытывали дискомфорт, когда лидеры пытались заставить их выглядеть иначе, чем другие европейцы, которых можно было увидеть каждый день по телевидению: правившие Грецией полковники запретили носить длинные волосы, а в Испании существовали законодательно рекомендованные стили одежды. Когда же Португалия начала демократические преобразования, многие испанцы пришли в еще большее замешательство от того, что Португалия, которую временами воспринимали как отсталую страну – «бедного родственника», двигалась куда быстрее навстречу Европе. Для греков же, раздосадованных попытками правителей оградить их от участия в современной европейской культуре, отсутствие демократии стало особо горьким фактом, ведь они могли претендовать на то, что их страна была тем местом, где давным-давно было изобретено то понятие, которое остальные страны Западной Европе использовали для описания единственно приемлемой для них формы политической жизни.