Механизм сталинской власти: становление и функционирование. 1917-1941 - Павлова Ирина Владимировна. Страница 66

Известен факт и о том, что 1 февраля 1928 г. в Красноярске к Сталину обратилась цеховая партячейка железнодорожных мастерских с просьбой выступить с докладом на рабочем собрании. Сталин ответил отказом, ссылаясь на то, что «приехал неофициально для инструктирования товарищей в порядке внутреннем. Выступать теперь открыто на массовом собрании значит превышать свои полномочия и обмануть ЦК партии» [619]5. Этот факт чрезвычайно характерен для манеры Сталина и его механизма власти.

Вот почему до сих пор не вполне ясен стратегический замысел поездки Сталина, помимо решения сугубо утилитарной задачи преодоления возникшего в конце 1927 г. – начале 1928 г. кризиса хлебозаготовок. О том, что замысел был, свидетельствует в своей книге и А. Г. Авторханов, знакомый которого Сорокин ездил тогда в Сибирь вместе со Сталиным [620]6. Но только ли план «сплошной коллективизации» и «ликвидации кулачества как класса на ее основе» вывез Сталин из Сибири? И почему он поехал именно в Сибирь?

Надо отдать должное исследователям И.П. Иконниковой и А.П. Угроватову – последний вопрос они перед собой поставили и ответили на него следующим образом: «Еще в телеграмме от 14 января он (Сталин. – И.П.) называл Урал и Сибирь последним резервом (хлебозаготовок. – И.П.). В отношении Сибири Сталин подчеркивал, что «нажать здесь нужно отчаянно». По всей видимости, он хотел не только организовать давление с целью добиться от крестьян сдачи хлеба, но и посмотреть, как отреагирует на чрезвычайные меры в большинстве своем крестьянская по составу сибирская партийная организация, каков будет отклик в деревне в целом. Можно предположить, что генсек не случайно стремился осуществить административный нажим, находясь подальше от членов Политбюро ЦК Бухарина, Рыкова, Томского и не без основания считая, что эти меры не встретят у них сочувствия» [621]7.

Этот ответ трудно назвать убедительным. Посмотреть, как отреагирует деревня на чрезвычайные меры, Сталин мог и поближе к Москве, в любом другом районе страны. Партийные организации в большинстве своем были крестьянскими не только в Сибири, но и по всей России. Это общеизвестно. Что же касается членов Политбюро ЦК Бухарина, Рыкова, Томского, то прятаться от них, собственно говоря, Сталину было незачем. И не только потому, что к этому времени он уже владел всеми рычагами власти, но и потому, что в январе 1928 г. все Политбюро ЦК одобрило решение о применении чрезвычайных мер для выхода из хлебозаготовительного кризиса, правда, в качестве исключения.

В ходе знакомства с литературой о поездке Сталина в Сибирь складывается убеждение, что ответ на вопрос – почему в Сибирь? – предполагается как сам собой разумеющийся. Потому, что в Сибири было много хлеба. Не является ли это еще одним стереотипом, сложившимся под влиянием речей Сталина о том, что хлебных излишков в этом году в Сибири было «больше, чем когда-либо», потому что «урожай... високосный, можно сказать, небывалый» [622]8.

В докладе заведующего Сибкрайторготделом А.Н. Злобина уполномоченному Совета Труда и Обороны А.И. Догадову от 9 января 1928 г. урожай 1927 г. по Сибири оценивался как средний [623]9. А по данным, приведенным в статье члена Сибкрайкома ВКП(б) М. Басовича, к началу 1928 г. на душу населения на Средней Волге приходилось 12 пудов, на Нижней Волге – 13,3, на Северном Кавказе – 14, в Крыму – 13,9, на Украине – 7,5, на Урале – 7, в Сибири – 6,9, в Центрально-Черноземной области – 4,5. Наибольшие запасы хлеба, по мнению М. Басовича, сосредоточивались в районах, где была сильна память о голоде 1921 г. «Кто пережил 1921 год, – писал он, – тот стремится, должен стремиться к тому, чтобы не переживать его второй раз...» [624]10.

Может быть, следует принять еще одно сталинское объяснение, что «нигде так не отстали в заготовках, как в Сибири» [625]11. Однако кризис хлебозаготовок имел место не только в Сибири. Трудности были повсеместными. Вместо планировавшихся ежегодно 500 млн. пудов к январю 1928 г. по всей России хлебозаготовки составили только 300 млн. [626]12 В Сибири на 10 декабря 1927 г. план был выполнен на 21,8 %, примерно в 2 раза меньше, чем в прошлую кампанию [627]13. К тому же личное присутствие Сталина совсем и не требовалось. Для того чтобы «раскрутить» местное партийное руководство на сбор необходимых Центру 60 млн пудов, оказалось достаточно грозных сталинских директив, разосланных из Москвы 14 и 24 декабря 1927 г., затем 6 и 16 января 1928 г. К тому же сибирское руководство во время XV съезда ВКП(б) присутствовало на специальном совещании по вопросу о хлебозаготовках у председателя Совнаркома Рыкова. И «уже тогда, – как отмечал С.И. Сырцов на пленуме Сибкрайкома ВКП(б) 3–7 марта 1928 г., – центр начал завинчивать по части серьезности положения» [628]14. Об этом же совещании говорил и Р.И. Эйхе, а также о том, что директива от 24 декабря 1927 г. была получена на съезде [629]15.

После такой «накачки» сибирские руководители резко активизировали и ужесточили свои действия. Решением бюро Сибкрайкома ВКП(б) от 10 января 1928 г. была создана хлебная «тройка» в составе председателя Сибкрайисполкома Р.И. Эйхе, секретаря Сибкрайкома ВКП(б) С.И. Сырцова и заведующего Сибкрайторготделом А.Н. Злобина [630]16. Для решения текущих вопросов хлебозаготовительной кампании было бы вполне достаточно уже находившихся в Сибири уполномоченных Совета Труда и Обороны А.И. Догадова и И.И. Панкратова. 6 и 9 января 1928 г. они провели специальные заседания с Сырцовым и Эйхе, после которых и последовало решение о хлебной «тройке» [631]17.

Прямого ответа на вопрос: почему Сталин в январе 1928 г. поехал именно в Сибирь и каков был замысел его поездки? – в сохранившихся документах, конечно, не найти. Сложившаяся система власти, как правило, не раскрывала мотивов своих политических решений. Поэтому так важно при работе с официальными документами по советской истории найти соответствующий «ключ», который позволил бы раскрыть подлинный смысл событий. Как ни парадоксально это звучит, в данном случае «ключ» к ответу на поставленный вопрос нашелся в речах самого Сталина. Выступая на собрании актива Московской организации ВКП(б) 13 апреля 1928 г. с докладом о работе апрельского объединенного пленума ЦК и ЦКК, Сталин назвал два обстоятельства, которые, по его мнению, облегчили «заготовительные успехи и борьбу против наступления капиталистических элементов деревни». Во-первых, «надо иметь абсолютно сплоченную партию, абсолютно крепкий тыл и совершенно крепкую власть...», во-вторых, «готовность масс поддержать те или иные шаги руководства» [632]18. Далее Сталин раскрыл свою методику принятия решений: «Искусство большевистской политики состоит в том, чтобы уметь выбрать время и место и учитывать все обстоятельства дела для того, чтобы сосредоточить огонь на том фронте, где скорее всего можно будет добиться максимальных результатов» [633]19 (выделено мною. – И.П.).

Если Сталин выбрал для своей поездки Сибирь, то значит именно в Сибири, если следовать его логике, обстоятельства сложились так, что здесь оказалось проще начать наступление на крестьянство, проще начать применение чрезвычайных мер в качестве основного средства разрешения хлебозаготовительного кризиса, проще ударить кулака 107-й статьей Уголовного кодекса не за спекуляцию, а за несдачу хлеба [634]20. Правда, уже находясь в Сибири, Сталин утверждал, что «...применение 107-й статьи в других краях и областях дало великолепные результаты, сплотило трудовое крестьянство вокруг Советской власти и улучшило положение в деревне, а у вас, в Сибири, оно должно дать якобы плохие результаты и ухудшить положение? Почему, на каком основании? Вы говорите, что ваши прокурорские и судебные власти не готовы к этому делу. Но почему в других краях и областях...» [635]21.