Острая стратегическая недостаточность - Вассерман Анатолий Александрович. Страница 11

Кровь земли

Нефть ныне – кровь мира, но и кровь войны. Любой конфликт XX века замешан на нефти, в крайнем случае – на околонефтяных ресурсах.

Безудержная конкуренция

Нефть стала предметом самостоятельной стратегии к концу XIX века – после того, как сформировался гигант нефтяного бизнеса «Standard oil».

Создал компанию и руководил ею выдающийся менеджер Джон Дэвисон Уильям-Эвёрич Рокфеллер. В те годы ещё не измеряли IQ, но многие свидетельствовали: Рокфеллер решал в уме сложнейшие математические задачи. А это указывает на качества личности, необходимые и для решения сложнейших задач в жизни. В частности, для преодоления колебаний спроса и предложения, наблюдавшихся в отрасли с первых дней её существования.

Вот что пишет об этом времени Дэниел Ховард Ергин – один из признанных мировых экспертов в нефтяной промышленности и международных отношениях:

«Нефтедобытчики неоднократно пытались ограничить добычу, но безуспешно. Нефть вытекала из переполненных резервуаров, покрывая землю чёрной плёнкой. Избыток становился настолько большим, и цены падали так низко, что сырую нефть уже некуда было девать – она стекала в реки и на соседние фермы. Был момент, когда цена упала до сорока восьми центов за баррель – на три цента ниже, чем домохозяйки в Нефтяном районе платили за питьевую воду.

Периодические попытки ограничить добычу неизменно проваливались. Бурильщики непрерывно открывали всё новые и новые месторождения, которые подрывали всякую стабильность в отрасли. Более того, существовало слишком много нефтедобытчиков, и невозможно было ввести какие-либо разумные ограничения. По некоторым оценкам, в последней четверти девятнадцатого столетия в Нефтяном районе работало не менее шестнадцати тысяч добывающих предприятий. Многие из нефтедобытчиков раньше были спекулянтами, другие фермерами, и большинство из них, каким бы ни было их прошлое, были индивидуалистами в высшей степени и вряд ли смотрели далеко вперёд или думали об общем благе, даже если рабочий план у них сам по себе и присутствовал.

Рокфеллер с его гипертрофированной любовью к порядку с отвращением взирал на хаос и беспорядок в рядах нефтедобытчиков. «Нефтяной район, – говорил он позже с едким сарказмом, – был минным полем для переработчиков».

Целью смелого и вызывающего плана Рокфеллера было, по его словам, положить конец «этой убийственной политике, не приносящей прибыли» и «сделать нефтяной бизнес надёжным и прибыльным» – под его контролем. Рокфеллер был и стратегом, и главнокомандующим, приказывающим своим лейтенантам действовать тихо и быстро и обдумывать свои действия. Неудивительно, что его брат Вильям описывал отношения с другими переработчиками в терминах «война или мир»» [39].

Вертикальный интегратор

«Standard oil» консолидировала отрасль разнообразными методами. Конкурентов поглощали без особого стеснения в боевых приёмах – от скупки железных дорог, вывозивших нефть из отдалённых пустынных уголков, до налётов наемных бандитов на промыслы. Кстати, в 1902-м забастовка бакинских нефтяников также сопровождалась погромами, поджогами и подрывами оборудования – того самого, где забастовщики зарабатывали (по их мнению, недостаточно – но по тогдашней российской мерке очень неплохо). За время забастовки Рокфеллер занял почти всю долю мирового рынка, ранее плотно заполненную Манташевыми, Нобелями и прочими русскими нефтепромышленниками. Впоследствии удалось лишь немного потеснить его, но не восстановить в полной мере былой российский контроль над мировым нефтяным рынком.

Но куда важнее была скупка всех звеньев технологической цепочки: разведка – добыча – переработка – продажа. Рокфеллер выстроил первую в мире полностью вертикально интегрированную компанию. Она по сей день остаётся образцом построения эффективного бизнеса [40]. Один из учеников Рокфеллера сказал: «Он инстинктивно создал тот порядок, который может происходить только из централизованного управления большим конгломератом производства и капитала, с одной целью – в интересах организованного продвижения продукта от производителя к потреблению. Это дисциплинированное, экономичное и эффективное продвижение есть то, что мы сегодня, много лет спустя, называем «вертикальной интеграцией»… Я не знаю, употреблял ли когда-нибудь господин Рокфеллер термин «интеграция». Я знаю только, что именно он сформулировал саму идею».

В последней четверти XIX века компания контролировала 85 % американского рынка и практически весь внешний рынок. Представитель «Standard oil» сказал: за рубежом продукт компании пробил себе путь в большее число самых дальних уголков, как цивилизованных, так и не цивилизованных стран, нежели любой другой, поставляемый из одного источника, за всю историю бизнеса.

Однако команда Рокфеллера рано стала почивать на лаврах. Когда компания начала успешную экспансию на российский рынок, в самой России семья шведских промышленников Нобелей начала осваивать бакинские месторождения, отошедшие к России в начале XIX века. Компания «Братья Нобель» даже стремительнее Рокфеллера развивала производство нефтепродуктов. Вначале она отвоевала российский рынок, а затем в альянсе с Ротшильдами вышла на мировой. Сейчас многих удивляет факт: инновационная составляющая бизнеса Нобелей значительно превосходила таковую у Рокфеллера. Тут и разработка нефтеналивных судов – танкеров, и прокладка нефтепроводов, и привлечение первоклассных химиков к технологиям нефтепереработки. В итоге только за три года доля США в мировой торговле нефтепродуктами упала на 7 % и на эти же 7 % выросла доля России.

Создание потребителей

Но это был только первый звонок. Второй прозвонил уже для обоих конкурентов. Главным в ту пору нефтепродуктом был керосин, используемый для освещения. Бензин считался опасным отходом производства, пригодным разве что для чистки жирных пятен. Изобретение российского инженерного гения Александра Николаевича Лодыгина и его коммерциализация американским гением Томасом Алва Сэмюэл-Огденовичем Эдисоном привела в конце XIX века к осветительной революции. Мир стремительно переходил на электрическое освещение. Вдобавок тогда ещё не было эффективных технологий сжигания тяжёлых нефтепродуктов – мазута – в топках паровых котлов (на судах и электростанциях): форсуночное распыление изобрёл великий русский инженер Владимир Григорьевич Шухов в 1880-м, но распространилось оно куда позже, так что первые электростанции работали только на угле. Казалось, нефтяным гигантам осталось жить считанные дни.

Однако оттуда же, откуда пришла, казалось бы, погибель, пришла и новая жизнь. Один из ведущих инженеров Эдисоновской компании отпочковался от Эдисона и завел собственное дело. Оно стало делом всей его жизни. Мы видим его повседневно и называется оно его именем «Форд».

Хенри Уильямович Форд не изобрёл ни двигатель внутреннего сгорания, ни автомобиль – это сделали другие творцы незадолго до него. Но именно он сделал автомобиль массовым продуктом, стал вождём мировой автомобильной революции. Количество автомобилей на дорогах США выросло за первые 10 лет XX века в сто раз – и всем им нужен был бензин. Именно бензин, ибо этот дешёвый пятновыводитель можно было купить в каждой аптеке, так что бензиновые моторы – в отличие от паровых или электрических, в те годы также быстро развивавшихся – опирались на уже готовую инфраструктуру снабжения. Побочный до той поры продукт нефтепереработки стал главным.

Одновременно начался переход с угля на нефть и на море. Но творцы этого рынка сбыта тяжёлых – мазутных – продуктов нефтепереработки – выдающиеся организаторы военно-морского флота Джон Арбютнот Уильямович Фишёр и Уинстон Леонард Рэндолфович Спенсёр-Чёр-чилл – заслуживают отдельного рассказа.