Смерть в рассрочку - Сопельняк Борис Николаевич. Страница 118
Указания последовали немедленно:
«Пока никуда не отпускать. Телеграмму никуда не передавать».
Но уже на следующий день, то есть 15 января, поступает приказ:
«Рауля Валленберга немедленно препроводить к командиру 18-й стрелковой дивизии генерал-майору Афонину, обеспечив его сохранность и удобством передвижения».
Как видите, о шведском дипломате заботятся, его охраняют и на генеральском уровне беспокоятся о всякого рода удобствах. И это в условиях жесточайших боев, это в те дни и часы, когда на улицах города тысячами гибнут наши солдаты, когда комдивам и командармам не до какого-то неведомого им шведа. Пробиться к Дунаю, захватить мосты, форсировать реку — вот что было главной заботой генералов, но они вынуждены отвлекаться от выполнения боевых задач и предупредительно опекать шведского дипломата.
Пока пылинки с Валленберга сдували комдивы и командармы, хоть и с большой натяжкой, но это можно было объяснить уважением к представителю нейтральной державы, но когда им занялся начальник штаба 2-го Украинского фронта в недалеком будущем Маршал Советского Союза Захаров, всем стало ясно, что они имеют дело с чрезвычайно важной персоной, а скромная должность секретаря посольства это так, для прикрытия. Не случайно же Захаров, отложив все срочные дела, вне всякой очереди отправляет срочную депешу в Москву, и не кому-нибудь, а начальнику Генерального штаба Антонову:
«В восточной части Будапешта, на улице Бенцур обнаружен секретарь Шведской миссии Рауль Валленберг. По словам Валленберга, остальной состав миссии находится в западной части Будапешта.
Меры охраны Валленберга и его имущества приняты».
Вот так-то! Оказывается, под заботливой опекой самых высоких должностных лиц в генеральских погонах находится не только скромный сотрудник Шведской миссии, но и его имущество. Думаю, что такое Валленбергу и не снилось. Не исключено, что он уже видел себя посредником в каких-то грандиозных операциях, иначе с какой стати с ним носятся, как с писаной торбой. Но, как это часто бывает, ни с того, ни с сего разразился гром среди ясного неба! 17 января 1945 года из Москвы пришла, шифровка, которая перечеркнула все и вся и стала началом неизбежно-трагического конца. Этот документ практически неизвестен, поэтому приведу его полностью:
«Командующему 2-м Украинским фронтом тов. Малиновскому.
Копия: тов. Абакумову.
Обнаруженного в восточной части Будапешта Рауля Валленберга арестовать и доставить в Москву. Соответствующие указания контрразведке «Смерш» даны.
Для выполнения этой задачи обеспечьте необходимые средства. Время отправления в Москву и фамилию старшего сопровождающего лица донесите.
Что случилось? Какие подули ветры? Какие громы прогремели в Москве? Почему, вдруг, третьестепенным сотрудником Шведской миссии заинтересовались на таком высоком уровне? Почему приказано его не просто доставить в Москву, а арестовать? Что всплыло? Что натворил Валленберг за полгода пребывания в Будапеште? Шпионил, передавал какие-то секреты немцам? Но тогда инициатива его задержания должна была исходить от контрразведки, а не от руководителей Генштаба и Наркомата обороны. И что компрометирующего о деятельности Валленберга могли знать в Москве, если в Будапеште ничего порочащего его репутацию обнаружено не было? Или что-то нашли? Где? Что? Один документ, который мог послужить основанием для ареста не только Валленберга, но и всей Шведской миссии я все же обнаружил, но он датирован 19 февраля, то есть спустя более чем месяц после шифровки Булганина. А Валленберг в это время уже сидел сперва в Лефортовской, а потом в печально известной Внутренней тюрьме.
Сохранился довольно любопытный приказ одного из руководителей тогдашнего МГБ СССР, написанный, как это ни странно, в виде просьбы.
«Содержащихся в камере № 203 Лефортовской тюрьмы военнопленных Редель Вилли и Валленберг Рауля прошу доставить во Внутреннюю тюрьму МГБ СССР, поместить совместно в камеру № 7 и зачислить на офицерский паек военнопленного».
Я уже говорил о том, что вокруг имени Валленберга наворочено огромное количество лжи, полуправды и всякого рода нелепостей. Вот первая из них. Валленберга называют военнопленным, в то время как ни юридических, ни каких-либо иных оснований для этого нет. Военнопленные — это лица, принадлежащие к вооруженным силам сторон, находящимся в состоянии войны, а также добровольцы, партизаны, участники движения Сопротивления и другие комбатанты, то есть воины, бойцы. Считаются военнопленными и некоторые некомбатанты, проще говоря, люди, не принимающие непосредственного участия в боевых действиях: интенданты, юристы, журналисты, артисты…
Валленберг, как известно, был гражданином Швеции, не принимавшей участия в вооруженном конфликте. Не был он также ни добровольцем, решившем надеть военную форму одной из воюющих армий, ни партизаном, ни журналистом. Валленберг был гражданином нейтрального государства, к тому же имеющим дипломатический иммунитет, поэтому ни задерживать его, ни тем более арестовывать представители советского командования не имели права, как не имели права называть его военнопленным. Впрочем, один плюс эта юридическая нелепица все же давала: Раулю определили офицерский паек, а это в условиях Внутренней тюрьмы немало — значит, он не голодал и питался более или менее нормально.
Тем временем следователи не сидели без дела и даже в условиях боевых действий собирали компромат на бедного Рауля. Я уже упоминал о документе, составленном 19 февраля 1945 года. Называется он «Спецсообщение» и подписан заместителем начальника «Смерш» 2-го Украинского фронта Мухортовым:
«…Взяв под свою защиту и покровительство значительное количество лиц из гражданского населения, не имеющего к Швеции никакого отношения, шведское посольство выдавало им на руки различного рода документы — паспорта, удостоверения и «охранные листы».
Среди этой категории имеются скрывающиеся от Советских органов видные участники фашистских формирований Венгрии, некоторые сотрудники разведывательных и контрразведывательных органов противника. Изложенное выше подтверждается материалами следственной обработки задержанных лиц. Например, зав. секцией шведского посольства Генрих Томпсон на допросе 20 января 1945 года показал:
— Шведское посольство и шведский Красный крест в Будапеште давали шведское подданство только тем, кто платил от 2000 до 20.000 пенго. Были случаи, когда подданство получали и за 200.000 пенго. Таким образом получили шведское подданство богачи — евреи Хорин, Вайс, Конфельц и другие.
Всего в период июня-октября 1944 года выдано минимум 20 тысяч различного рода паспортов. Защитные паспорта шведского Красного креста, по словам его начальника профессора Лангле, выдавались по принципу:
— Всем притесненным при всяком режиме: при фашистах будем давать евреям, а с приближением русских — христианам, даже если это фашисты, только не очень опасные.
Враждебное отношение руководства шведского посольства к Советскому Союзу проявилось в феврале 1944 года, когда наш источник обратился к посланнику Даниэльсону с просьбой достать ему разрешение для оказания помощи советским военнопленным медикаментами, продуктами и одеждой. Вот что заявил Даниэльсон.
— Все это ни к чему. Советская власть расстреливает своих военнопленных, возвратившихся из плена, поэтому все усилия в этом направлении будут тщетными.
А военный атташе подполковник Вестер после посещения лагеря советских военнопленных заявил.
— Был в лагере у этих свиней. Что это за звери! Второй раз меня на это не поймаешь.
Вся помощь шведского посольства русским военнопленным выразилась в пожертвовании 10 рубашек и 20 коробок сардин.
Не трудно догадаться, какие чувства вызывало это «Спецсообщение» у людей, в руках которых был хотя бы один швед. Как раз в эти дни один такой швед находился на Лубянке — и с ним начали работать.