ТАЙНА КАТЫНИ - Швед Владислав. Страница 16

Сопровождавший нас немецкий врач показал трупы с прострелянными черепами и заявил при этом, что калибр оружия, которым были расстреляны военнопленные, соответствует советскому оружию…»

Напомним, что Мацкевич утверждал, что в этот день «открытие могил едва началось, границы между ними не были установлены» .

На вопрос, располагала ли громко именуемая польская «комиссия» свободой действий, А. Шебест ответил: «Не располагала даже в минимальной степени. Во-первых, мы находились в Катыни не более одного часа, во-вторых, каждый из нас находился под надзором многочисленных ассистентов (вспомним указание Геббельса, прим. авторов), и в случае, если кто-нибудь задерживался или изменял навязанный маршрут, его немедленно возвращали в группу. Мы могли видеть то, что нам хотели показать» (источник: ТАСС, 20. III.52. л. 171-174о)

Данное интервью появилось в польской газете в качестве контраргумента выводам американской комиссии Мэддена. Поэтому ТАСС озаглавил свой материал от 20 марта 1952 г. Соответствующим образом - «Польский врач Адам Шебеста разоблачает катынскую провокацию американцев» .

В этой связи возможно возражение. Врач-подполковник в отставке А. Шебеста, получая пенсию от Польской Народной республики и желая остаться лояльным народной власти, мог сказать в своем интервью то, что от него хотели. Вполне вероятно, что так и было в плане общей направленности интервью, но не в деталях, которые легко проверяются.

А. Шебеста не указал точную дату посещения Козьих Гор. Это крайне важно для определения степени достоверности его свидетельства, тем более, что оно фактически опровергает утверждение Ю. Мацкевича о начале эксгумации катынских захоронений.

Установить точную дату пребывания А. Шебеста в Козьих горах помог тот же Ю. Мацкевич. В книге «Катынь» он писал. «Через несколько дней в Катынь прибыла вторая польская группа - профессионально-технического состава, к которой, однако, примкнул краковский каноник о. Станислав Ясинский, доверенный архиепископа и митрополита краковского Адама Сапеги (Sapieha) и журналист Мариан Мартене. Остальные - только врачи и сотрудники Польского Красного Креста: доктор А. Шебеста, доктор Т. Суш-Прагловский, доктор X. Бартошевский, С. Кляперт, (J.) Скаржинский (генеральный секретарь ПКК), Л. Райкевич, (J.) Водзиновский, С. Колодзейский, З. Боговский (Bohowski) и Р. Банах. Часть этой делегации осталась дольше в Катыни и приняла участие в работе по извлечению и опознанию трупов» (Мацкевич. Катынь. Глава 13).

Факт пребывания А. Шебеста в Катыни также подтверждает тематическое досье вестника иностранной служебной информации ТАСС (ГАРФ, ф. 4459, оп. 27 часть 1, д. 1907, л. 7), в котором сообщается, что 19 апреля 1943 г, «в генерал-губернаторство вернулась вторая комиссия по расследованию замученных большевиками польских офицеров под Смоленском. В делегации принимали участие ксендз Ясинский, Стажинский, Похорский Сигизмунд и другие» .

В досье ТАСС допущена ошибка в написании фамилии генерального секретаря ПКК К. Скаржиньского (Стажинский). В своем интервью А. Шебеста упоминал в качестве члена комиссии «секретаря главного правления Польского Красного Креста, хорошо владеющего русским языком» Скаржиньского, которого при переводе с польского в 1952 г. вновь назвали Стажинским.

Не вызывает сомнений, что А. Шебеста был в Козьих Горах 17 апреля 1943 г. Вместе с ним на раскопках были К. Скаржиньский (генеральный секретарь ПКК) и другие польские представители, в том числе первые три представителя Технической комиссии ПКК. Помимо этого в «экскурсии» по Козьим Горам участвовала группа иностранных корреспондентов, состоявшая из «корреспондента шведской газеты «Стокгольме тиднинген» Едерлунд (Jaerderlund), корреспондента швейцарской газеты «Бунд» Шнетцер, корреспондента испанской газеты «Информасионес» Санчес и ряда других журналистов из стран, оккупированных Германией» и делегация из 6 военнопленных польских офицеров, привезенных из офицерских лагерей в Германии.

Надо полагать, что А. Шебеста в интервью в 1952 г. рассказывал о том, что он видел в Катыни. Другое дело, какие пропагандистские выводы А. Шебеста сделал в интервью. Их мы специально не затрагиваем. Нас интересуют, как уже говорилось, детали посещения им Катыни, которые ему не было смысла искажать.

Это, прежде всего, информация о том, что в начале апреля в Катыни было частично или полностью открыто НЕСКОЛЬКО могил, а не могилы № 1 и № 2, как утверждало большинство свидетелей и немецкие эксперты. Трупы выкладывались не согласно порядку их извлечения из могил, а в зависимости от их пропагандистской значимости. Не случайно впоследствии немецкий эксгумационный список был составлен без соответствия порядку извлечения останков из могил и слоев.

О том, что нацисты уделяли особое внимание контролю за ситуацией в Козьих Горах свидетельствует тот факт, что 17 апреля 1943 г. Группу так называемых «экскурсантов» лично сопровождал уже упомянутый начальник разведки группы армии «Центр» полковник фон Герсдорф . Он же отвечал на вопросы корреспондентов (Мацкевич. Катынь. Глава 13). Нет сомнений, что благодаря своему статусу и авторитету фон Герсдорф мог заставить корреспондентов и польских представителей без особых вопросов пройти по четко заданному маршруту, избегая вскрытых захоронений, которые назавтра увидел Менылагин. Вероятно, это и отметил А. Шебеста.

В этом плане поистине потрясающей является информация о том, что 17, 18, 19 апреля 1943 г., согласно дневнику эксгумации, трупы польских военнопленных НЕ ЭКСГУМИРОВАЛИСЬ , хотя как утверждали «очевидцы», работы в могилах велись. Чем можно это объяснить?

Вероятно тем, что накануне начала работы представителей Технической комиссии немцам необходимо было убрать все «улики», способные уличить их в фальсификации. Надо иметь в виду, что, согласно тому же немецкому дневнику эксгумаций, с 29 марта по 7 апреля включительно, изъятые из могил трупы в эксгумационном списке не фиксировались .

Сколько было извлечено из могил трупов за этот период можно только догадываться. Если учесть, что в Козьих Горах на раскопках ежедневно работали 35 местных жителей, а также советские военнопленные, то счет надо вести на тысячи. В этом плане заявление Б. Меньшагина о 5-5,5 тысячи трупов польских военнопленных, извлеченных на 18 апреля 1943 г . из могил останков польских военнопленных, становится вполне правдоподобным.