Владимир Путин. Полковник, ставший капитаном - Бушков Александр Александрович. Страница 2

Год рождения – 1952-й. А это чуть ли не автоматически означает – отец прошел войну. И в самом деле прошел: на фронт ушел добровольцем, попал в истребительный батальон НКВД. Последние четыре буквы могут пугать только возмущенный разум инвалидов перестройки. Истребительные батальоны НКВД – это не лагерная охрана, это фронт. Кто-то занимался охотой на немецких диверсантов. Владимир Спиридонович Путин диверсантом был сам: его отряд в 28 человек рванул в немецком тылу состав с боеприпасами, а потом окрестные эстонцы навели на подрывников немцев, так что из двадцати восьми до своих добрались только четверо. Владимир-старший отсиделся в болоте, под водой, дышал через камышинку – видимо, читал книги про запорожских казаков, давным-давно эту уловку придумавших.

Потом знаменитый Невский пятачок – место жуткое, где полегло за два года 260 тысяч человек. Путину-старшему повезло и там: тяжелое ранение, инвалидность. Они с женой пережили и блокаду.

Похожая биография у миллионов наших людей, разница только в географических точках и деталях (мой отец в то время был на фронте, мать – в оккупации).

Отец, мать и поздний сынишка жили в коммуналке (я – в деревянном бараке). Семь лет, пора в школу… Школа – самая обыкновенная, без тени элитарных приставок «спец». Детство – самое обыкновенное, то бишь дворовое; и был наш президент, называя вещи своими именами, обычнейшим, шпанистым дворовым пацаном.

Дворы шестидесятых – это, учено выражаясь, настоящая субкультура, которая наше поколение и воспитывала: положа руку на сердце, не могу вспомнить, чтобы в те времена бытовал термин, хоть чем-то напоминавший «родительское воспитание». Наше поколение родители не «воспитывали»: они, конечно же, давали какие-то жизненные ориентиры, установки, но это был именно что минимум. Воспитывал – двор. А он был неплохой жизненной школой: разумеется, с драками, проказами и откровенным хулиганством, но еще и с некоей системой жизненных ценностей, большей частью направленных не на зло, а на формирование характера. Дружба, взаимовыручка, своеобразный кодекс чести, смелость, твердость – все это со двора. Как и умение притираться в коллективе, не дешевить, не «хныкать», если получил в нос. И многое другое, небесполезное во взрослой жизни.

Здесь есть, увы, своя неприглядная оборотная сторона. Всякая дворовая компания, как сегодня, так и в те «почти былинные» времена, – это постоянное балансирование на той грани, откуда в два счета можно сорваться в грязь, откуда возврата уже не бывает. Пресловутая «машина правосудия» – агрегат громоздкий, сплошь и рядом не особенно и рассуждающий: кто бы ни сунул палец в дырку – отрубит. Есть множество людей (в том числе и лично мне знакомых) – состоявшихся, законопослушных, немалого добившихся или просто проживших жизнь так, что их совершенно не в чем упрекнуть. Однако, если бы лет тридцать назад их прихватило в шестеренки означенной машины за незначительные, в общем-то, юношеские шалости, все обернулось бы совершенно иначе.

Судя по имеющейся информации, и над юным Путиным однажды повисла эта густая тень, и в опасной близости послышалось тяжелое громыхание шестеренок с весьма острыми зубьями. Жильцы дома (знаменитая «общественность») всерьез припугнули, что отправят ухаря в интернат для «трудных» – то еще заведеньице. Надо полагать, основания имелись нешуточные, – а общественность и в самом деле подобного могла добиться легко.

Тут-то мальчишка и присмирел. К слову, в пионеры его принимали в шестом классе, а не в третьем, как это обычно обстояло, – значит, вспоминая реалии того времени, наколбасил крепенько и всерьез…

Вот только урок явно пошел впрок. Потому что с определенного момента четко прослеживается начало того пути, который людей неглупых и целеустремленных навсегда уводит из примитивного в чем-то дворового бытия. Началось все со спорта – после неудачных попыток заниматься боксом Путин находит себя в самбо, а потом и в дзюдо. Слово самому президенту: «Дзюдо – это ведь не просто спорт, это философия. Это уважение к старшим, к противнику, там нет слабых. В дзюдо все, начиная от ритуала и заканчивая какими-то мелочами, несет в себе воспитательный момент».

Можно добавить, что все обстоит еще интереснее. Дзюдо в Российской империи появилось трудами знаменитого миссионера, основателя Православной церкви в Японии архиепископа Николая (Касаткина), впоследствии причисленного Церковью к лику святых. В Японии Николай, прилежно изучавший тамошние реалии, однажды понял, что дзюдо не просто борьба, а именно жизненная философия, инструмент не только физической, но и духовной закалки. И отправил одного из своих семинаристов в лучшую школу дзюдо. Семинарист этот, В. Ошепков (впоследствии не духовное лицо, а советский разведчик), и стал основателем русской системы «единоборства без оружия»…

Начинается то, что можно считать формированием личности. Не только спорт, но и вгрызание в немецкий язык. И первые размышления: кем быть? В те романтические времена (романтические, что ни говорите) престижными профессиями считались летчик и разведчик, – между ними парень и выбирал. Победила разведка. Сам Путин в качестве одного из толчков называет тогдашний «блокбастер» «Щит и меч», – но наверняка повлияли еще и другие «хиты» того же времени: «Адъютант его превосходительства», «Их знали только в лицо», ныне совершенно позабытые, а тогда гремевшие «Встреча со шпионом», «След в океане» («Мертвый сезон» появится чуть позже, когда нашим героем все уже решено).

Девятиклассник заходит в приемную КГБ и напрямую интересуется: как к вам попасть? В приемной его, естественно, тут же расхолаживают, вежливо объясняя, что «инициативников» тут не жалуют, в отличие от ЦРУ, а берут по собственной воле после армии или какого-нибудь стоящего института. Лучше всего – юридического. Так что, юноша, подрастите, но второй раз уже не приходите, приглянетесь – сами найдем…

(Интересно, позже, когда Путин стал директором ФСБ, тот, кто вел с ним беседу в приемной, сопоставил что-нибудь? Вряд ли. Столько времени прошло, что фамилия наивно-романтического пацана наверняка забылась.)

Как теперь можно говорить со всей уверенностью, юноша, которому показали дорогу, сделал четкие выводы и решение принял серьезное. После школы он поступает на юридический факультет Ленинградского государственного университета. Звучит это простенько и буднично, а в реальности (даже в те времена, когда далеко не все решал шелест купюр) было предприятием ох каким непростым: сорок человек на место, ни влиятельных знакомых, ни протекции, паренек из коммуналки – прекрасно понятно, уступает «продвинутой» молодежи из семей питерских интеллектуалов в третьем-четвертом-пятом поколении… Но – прорвался, сумел. Поступок…

Мастер спорта по самбо, по дзюдо, чемпион города. Студент не из «звезд», но наверняка приметный, поскольку пашет всерьез. Стройотряд, спорт, крайне серьезное отношение к учебе – все это уже старательно фиксируют незаметные люди, имевшиеся тогда в каждом вузе (особенно в таком престижном, как ЛГУ). Те, кто присматривает будущие кадры.

И начинается та полоса в жизни, которую проще и легче всего охарактеризовать булгаковскими строчками: «Никогда не просите ничего у того, кто сильнее вас. Сами придут и сами все дадут». Так и случилось: на последних курсах пригласили и предложили… Наверняка не связывая интересного кандидата с тем парнишкой-инициативником.

Сердце мне вещует, что наш будущий президент не колебался ни минуты: но, зная нынешнего Путина, есть сильное подозрение, что он, парнишка непростой, вовсе не просветлел лицом и не кинулся на шею куратору с бодрым воплем: «Милый, я этого так ждал!» Скорее уж, сохраняя на лице замкнутость, солидно процедил:

– Интересное дело, тут надо серьезно подумать…

А душа-то наверняка пела! Однако философия дзюдо предполагает другое: с непроницаемым лицом, сохраняя невозмутимость, какое-то время держать партнера в недоумении касаемо твоих предполагаемых действий, а потом молниеносно…