Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса - Полторанин Михаил Никифорович. Страница 25

– Забирайте себе, – кричали женщины, – нам нечем кормить их. И все равно их здесь убьют.

Когда старейшины обругали женщин на своем языке, они взяли детей назад.

К армейскому оцеплению на близкое расстояние подкатили два грузовичка с молодыми узбеками. У них в руках было оружие. Они стали орать непристойности и кривляться, кто-то приспускал штаны и поворачивался задом к солдатам. Солдаты молча смотрели на все это, прижимая к груди автоматы.

С нами были армейские генералы – чины Средне-Азиатского военного округа. Это была их зона действия. И я по наивности сказал им:

– Уже над армией издеваются. Как вообще такое возможно – людей жгут, убивают, а наша армия не вмешивается.

– И не будет вмешиваться, – ответил военный в погонах генерал-лейтенанта. – После того как политики предали армию в Тбилиси, никто теперь пальцем не шевельнет. Вы же нам законов не дали.

О каких законах он говорил, я не совсем понял. Скорее всего, о порядке использования Вооруженных сил во внутрисоюзных конфликтах. Четкой регламентации до сей поры не было, хотя обстоятельства требовали. А вот то, как кремлевская власть предавала военных, происходило на моих глазах.

2

Едва открылся первый съезд народных депутатов, как на трибуну выскочил латвийский депутат и предложил почтить вставанием память жертв 9 апреля 89-го. Он говорил о девятнадцати погибших грузин во время разгона солдатами тбилисского митинга. Я плохо знал прибалтов-депутатов – они кучковались отдельно от всех. С ними по очереди хороводились то Александр Яковлев, то Михаил Горбачев. И фамилию латвийского выступавшего я не запомнил. Мы все поднялись, помолчали минуту – святое дело помянуть погибших.

Но на каждом очередном заседании съезда выходили на трибуну представители Грузии или других союзных республик и возвращались к тбилисской истории. Говорили подолгу, рисуя страшные картины имперского насилия, обвиняли в зверствах советских солдат. Получалась такая картина: на площади собрались почтенные граждане – пели, танцевали, читали стихи. А Советская Армия в лице воздушно-десантного полка ворвалась в гуляющую толпу и учинила побоище. Руководил карательной операцией командующий Закавказским военным округом генерал-полковник Родионов. Он сидел с нами в зале, и лицо его выражало полное недоумение.

Кто Родионову давал команду из Москвы? Этот вопрос депутаты задавали неоднократно. Михаил Горбачев отвечал: «Не я!» Он вроде только что вернулся из Англии и не был в курсе событий. Председатель Совмина: «Не я!». Министр обороны: «Не я!» И так по цепочке все кремлевское руководство. Вопрос: а можно ли было обойтись тогда без военных, вообще не звучал. Выходило, что Пиночет-Родионов чуть ли не с бодуна самовольно решил потренировать армию на мирных грузинах. Многие в зале не знали деталей тбилисских событий и в перерывах пытали друг друга: что же произошло?

А в Грузии лопнул нарыв. Эта республика была в Советском Союзе на особом положении – островок развитого феодализма в море заскорузлого социализма. Здесь всегда правили не законы, а кланы. Еще Сталин щадил грузин по-землячески по части налогов и разных поборов. Хрущев их старался не трогать. А приятель Брежнева Василий Мжаванадзе, руководивший республикой до 72-го, открыто покровительствовал подпольным «цеховикам» и фруктовой мафии. Он очистил хлебные должности от клана гурийцев, расставил повсюду мегрелов – и те взяли под контроль весь легальный и криминальный бизнес. Высшее руководство республики, естественно, ходило «в долях». Абхазия при этом была как Золушка – она снабжала фруктовую мафию дешевым сырьем.

Гуриец Эдуард Шеварднадзе, сменив ушедшего на пенсию приятеля Брежнева, стал очищать хлебные должности от мегрелов и возвращать на их места людей из своего клана. Работы было невпроворот: Эдуард Амвросиевич успел выгнать с работы только 40 тысяч чиновников – мегрелов и посадить 30 тысяч человек. Контроль над легальным и нелегальным бизнесом перешел к тому, кому надо. Абхазия при этом по-прежнему считалась Золушкой и оставалась под игом фруктовой мафии.

Михаил Горбачев перетянул в 85-м Шеварднадзе в Москву, сделал членом Политбюро и руководителем МИДа. Московский гуриец оставил в Грузии вместо себя гурийца Джумбера Патиашвили. Но тот не оправдал надежд клана – стал сдавать одну позицию за другой. Начали активно поднимать голову мегрелы во главе со своим вождем неистовым Звиадом Гамсахурдиа. Им хотелось вернуть контроль над легальным и особенно нелегальным бизнесом. И пошарить в абхазских сусеках.

В середине 88-го горбачевская команда озвучила, походя, план реформирования Союза ССР на либеральной основе. Задумывалось отказаться от иерархического принципа построения СССР и предоставить всем автономиям равные права с союзными республиками. Для многонациональной страны такая политическая бомба в тротиловом эквиваленте была повыше, чем бомбы Хиросимы и Нагасаки, вместе взятые. Я еще вернусь к этой теме. А тогда люди вздрогнули: будто черт дергал кремлевскую власть за язык.

Они ляпнули без серьезного обсуждения и на время забыли. А национальная элита автономий радостно возбудилась. Какая перспектива! В СССР было 20 автономных республик и восемь областей с округами. Это сколько же появится новых министерских и других престижных должностей! И первой зашевелилась Абхазия. Она решила сработать на опережение и сразу направила Горбачеву письмо с требованием «вернуть Абхазии статус Советской Социалистической республики, каковой она являлась в первые годы Советской власти (1921–1931 гг.)». Кремль никак не отреагировал. Но копия письма оказалась в штабе Гамсахурдиа. 18 марта 89-го абхазы на съезде «Аидгылара» приняли повторное обращение к Михаилу Сергеевичу и попросили присоединить их автономию напрямую к СССР.

Компания Гамсахурдии решила тоже идти на опережение. Там прикинули, сколько появится союзных республик на территории современной им Грузии – Абхазская, Аджарская, Юго-Осетинская и Грузинская. И везде надо делить землю с боем. Сначала в партийной прессе Грузии, подконтрольной, кстати, секретарю ЦК КПСС Александру Яковлеву, пошла волна статей откровенно расистского характера. Журналы «Критика» и «Молодой коммунист», газеты «Ахалгазда ивериели» и «Ахалгазда комуниси» пестрели заголовками «Грузия для грузин» и грозили: «Возьмем в руки оружие и гостям укажем дорогу туда, откуда они прибыли пару веков назад». Это про русских людей. И про московских политиков, которые провоцировали Абхазию. Вам, читатель, не видится в этом схожесть с нынешними событиями?

А в начале апреля Гамсахурдиа организовал на площади Тбилиси запрещенный митинг с требованием выхода Грузии из состава СССР. Были созданы отряды из спортсменов и крепких мужиков, вооруженных металлическими прутьями, цепями и камнями. Здесь же шел сбор средств для покупки огнестрельного оружия. Ну а вокруг боевых отрядов расставили женщин, подростков и стариков. Все как полагалось у настоящих кавказских мужчин.

Не случайно депутаты от Грузии прикидывались на трибуне съезда овечками – было что скрывать. Лозунги митинга говорили сами за себя: «Давить русских!», «Русские! Вон из Грузии!». «Долой прогнившую Российскую империю». «Долой автономию!» и другие в том же духе. Это было сборище грузинских фашистов. Они выдвинули в первые ряды детей и старух, а из-за их спин швыряли в солдат из оцепления камни. Началась подготовка к погромам.

Ранним утром 9 апреля к толпе с призывом мирно разойтись обратился Католикос Грузии Илия II. Организаторы митинга бросили свой призыв: держаться! И в то же утро генерал-полковник Родионов приказал начать вытеснение людей с площади. Работали около тысячи человек – воздушно-десантный полк с саперными лопатками вместо щитов и дубинок и мотострелковый полк Внутренних войск. Началась паника. От сдавливания грудных клеток в толпе погибли 18 человек и один – от саперной лопатки. От ударов камней и металлических прутьев получили ранения 152 военнослужащих. Прилетевший в Тбилиси Шеварднадзе сказал после этих событий на совещании, что ему не понятно «как могли лидеры неформалов совершенно сознательно вести доверившихся им людей на заклание и из корыстных целей втягивать в ряды демонстрантов даже школьников младших классов – наших детей и внуков – и ставить их в первые ряды противозаконной акции». Он-то хорошо знал всю подоплеку произошедшего.