Коммунизм и фашизм: братья или враги - Кара-Мурза Сергей Георгиевич. Страница 44

Когда 4 марта 1933 г. скорее благодаря случайности, произошел т. н. самороспуск парламента в процессе голосования, вызванного отставкой трех председателей, Дольфус получил возможность править авторитарно, без контрольных органов. С этой роковой даты началось медленное сползание к авторитарному курсу, который с помощью Хеймвера, продолжавшего формировать свою идеологию, привел непосредственно к т. н. сословному государству эры Дольфуса-Шушнига. Чрезвычайный закон, с помощью которого Гитлер в 1933 г. передал неограниченную власть правительству, имел свой аналог в использованном правительством Дольфуса законе 1917 года о предоставлении чрезвычайных полномочий правительству в области военной экономики, с помощью которого пытались править без назойливого контроля социал-демократов. Кроме шумных австрийских национал-социалистов, партийная организация которых вследствие кровавых эксцессов и покушений была запрещена 19 июня 1933 г. был еще мощный блок австрийской социал-демократии, поддерживаемый более чем 40 % избирателей, который, с оружием наготове, ждал дальнейшего развития событий.

Ударной силой на стороне Дольфуса, который весной 1933 г. еще не имел ясного плана, был, несомненно, Хеймвер под руководством Штаремберга, который, по указанию Муссолини, полностью предоставил себя в распоряжение федерального канцлера для проведения экспериментального авторитарного курса. Большая демонстрация Хеймвера в Вене 14 мая 1933 г. знаменовала собой союз между христианско-социальным политиком Энгельбертом Дольфусом, который по своему мировоззрению был гораздо ближе к христианскому социальному учению, чем к фашизму, и Хеймвером, поскольку он был готов поддержать австрийский курс против национал-социализма. Из этого союза между христианско-социальной традицией и нескрываемо фашистской идеологией Хеймвера возник не только сильно недооцененный не только социал-демократами блок противодействия национал-социализму: одновременно была создана новая авторитарная организация — «Отечественный Фронт», которая до конца австрийской государственности в марте 1938 г. трансформировалась в тоталитарную государственную партию по образцу фашистской и национал-социалистической²⁷.

20 марта 1933 г. Дольфус решил, после того как он при посредничестве Гёмбёша и Штаремберга в ходе двух поездок в Рим заручился поддержкой Муссолини, создать движение под названием Отечественный Фронт в противовес парламентским партиям, как единый фронт австрийских патриотов. Князь Эрнст Рюдигер Штаремберг утверждает в своих написанных в Лондоне записках, что именно он сразу после прихода Гитлера к власти обратил внимание Дольфуса на то, что террору национал-социалистов он должен противопоставить контртеррор и деятельность австрийских патриотов. Основным содержанием призыва к созданию Отечественного Фронта от 21 мая 1933 г. было объявление войны всем, кто угрожает безопасности Австрии. Он заканчивался словами:

«Все группы, все партийные организации, все союзы и объединения, которые хотят служить Отечеству, должны сомкнуться в большую ударную армию, соединенную лишь одной великой общей целью: Австрия и ее право на жизнь, Австрия и ее обязанность жить ради выполнения своей миссии в Центральной Европе на благо всего немецкого народа.

Австрийцы! Австрийки!

Долг каждого честного австрийца вступить в Отечественный Фронт. Все, союзы или отдельные лица, мужчины или женщины, старые или молодые, все, кто любит Австрию, вступайте в Отечественный Фронт. Хайль Австрия! Хайль Дольфус, наш Фюрер!»²

Найденная по окончании Второй мировой войны переписка Дольфуса с Муссолини ясно показывает, что Муссолини, пользуясь одновременно Хеймвером как средством давления на еще колеблющегося Дольфуса, все в большей мере ставил своей целью преобразование внутриполитических отношений в Австрии на фашистской основе с подчеркнуто авторитарным характером²⁹. В своей речи 11 сентября 1933 г. Дольфус, отрекшись от демократических, либеральных и марксистских идеологий прошлого, постарался пойти навстречу пожеланиям Муссолини. Постепенно начало сказываться и создание Отечественного Фронта; конкурируя с ним, Хеймвер частично выполнял вместе с ним роль контрольного органа становящегося все более авторитарным режима. Здесь действовал и образец немецкой НСДАП, и итальянский пример, но радикальные намерения Хеймвера тормозились колебаниями Дольфуса, который создавал сословное государство скорее согласно папской энциклике «Quadragesimo Anno», чем фашистским образцам³⁰. Давление Хеймвера привело к страшным событиям 12 февраля 1934 г., как мы теперь знаем, под самым сильным нажимом со стороны Муссолини. Встроенный в Отечественный Фронт Хеймвер в течение короткого времени обладал в нем перевесом, и вождь венского хеймвера майор Эмиль Фей, оттеснивший на задний план Штаремберга, казалось, превращается в «идеального диктатора» Австрии, который однажды может стать опасным и для Дольфуса и его христианско-социального окружения.

11 июля 1934 года, незадолго до того, как он был убит, ловкий федеральный канцлер, сместив Фея, попытался использовать для своей выгоды его соперничество со Штарембергом. События 25 июля 1934 г. стали самым тяжелым потрясением для едва возникшего режима. Политическая и военная защита Муссолини спасла Австрию от гибели. Гитлеру после убийства Дольфуса пришлось временно отложить достижение своей политической цели.

Эпоха правления Шушнига характеризуется борьбой различных направлений внутри авторитарного режима. Отечественный Фронт и Шушниг сумели в 1935—36 гг. оттеснить на задний план Хеймвер и более мелкие военные союзы и изолировать Штаремберга, который слишком полагался на свое искусство импровизации. Все требования создания авторитарного государства и сильной власти взял на себя Отечественный Фронт, и политическая армия, какой был Хеймвер, не могла быть терпима рядом с новой государственной партией, чтобы в Австрии не случилось того же, что в Германии 30 июня 1934 г., когда партия одержала победу над политической армией СА во главе с Рёмом. Концом воинственного направления австрийского фашизма, воплощением которого был Хеймвер, курьезным образом стала последняя попытка Штаремберга, невзирая на обстоятельства, обеспечить себе поддержку Муссолини. По окончании войны в Эфиопии 13 февраля 1936 г. он направил Муссолини следующую телеграмму по случаю взятия Аддис-Абебы: