Если б я был русский царь. Советы Президенту - Сатановский Евгений Янович. Страница 17

Отдельная категория – дружественные партии стран третьего мира, особенно входивших в Движение неприсоединения. Классический пример – ИНК. Индийский национальный конгресс, разумеется, был партией по шкале марксизма-ленинизма весьма далекой от канона, не то что многочисленные индийские компартии, но зато правящей. Тем более что правил он в такой стране, как Индия, при советской помощи способной балансировать Китай, с которым отношения развалились в те же годы, когда с Индией они наладились. Коммунистические партии работали на уровне отдельных штатов, шансов на власть на федеральном уровне не имели и, как и компартия Непала, находились под сильным влиянием маоистской идеологии. Так что ИНК прощалась и буржуазность лидеров, и многоукладность экономики, и сохранявшиеся прочные связи с Западом, и британские парламентские традиции. Индия, десятилетиями управляемая кланом Ганди – Неру, была наследственной монархией в демократической упаковке, что в конечном счете и послужило основной причиной стагнации системы и конца монополии ИНК на власть. Но кого бы это волновало. Вообще говоря, прагматизм советской власти парадоксально сочетался с догматизмом советской идеологии. Иезуитской тонкости формулировок и дозированной с блестящим расчетом внутренней пропаганде могли сопутствовать выбросы адреналина, производимые с медвежьей грациозностью. Возможно, это было следствием интриг, забытых за давностью времени. Как говорят новые хозяева этих старых коридоров: «Главное – завести коллегу на минное поле, а там он и сам справится». Или борьбы давно забытых фракций. Или особенностей характера – в конце концов, Хрущева никто не заставлял устраивать в ООН скандалы, память о которых сохранилась на протяжении более полувека и, скорее всего, останется до тех пор, пока об этой организации в России кто-то будет помнить. Как бы то ни было, Движение неприсоединения было ценнейшим стратегическим партнером, ссориться с которым было себе дороже, тем более что никаких ресурсов на его подчинение не существовало в природе. История отношений с Югославией во времена Тито это показала более чем ясно. Поэтому и правящие партии, входившие в упомянутую категорию стран, могли рассчитывать со стороны Москвы на высший политес, без фамильярности, которую можно было применить к клиентам поплоше. Союзники – не союзники, но партнеры, причем стратегические, что иногда важней. Как показала практика, подход был верен. Во всяком случае, Индия советские долги Москве вернула – едва ли не единственная из всех, несмотря на то что происходило это уже после того, как были убиты и Индира, и Раджив Ганди. Кто бы еще так поступил из нескольких десятков африканских, азиатских и латиноамериканских государств, на территории которых безвозвратно утонуло около 160 миллиардов долларов долгов и примерно на 100 – имущества… Да и расчеты по долгам и взаимным обязательствам России с Восточной Европой в 90-е вызывают больше вопросов, чем оптимизма. Однако, говоря об опыте партийного строительства, подчеркнем, что внутренняя жизнь всех приведенных выше партий и движений была известна лишь специалистам и в профессиональных академических работах (у записок в ЦК был свой стиль) описывалась ими исключительно в стиле оруэлловского новояза – во избежание проблем с контролирующими органами. Так что толку от этих знаний для современного российского партстроительства немного.

И, наконец, в советские времена существовала трудно характеризуемая словами, не описывающими деятельность ОПГ и террористических группировок, категория прогрессивных движений. Вся эта малопочтенная и принципиально не способная к какой-либо дисциплине криминальная шваль поддерживалась не материально – она того не стоила, но морально, по принципу «враг моего врага». Или вследствие лоббирования кого-то посерьезней, чем они сами. Или про запас, на случай, если вдруг надо будет позвонить кому-нибудь из тех, с кем напрямую контактировать – себя не уважать, а дело требует. Впрочем, у некоторых из них дисциплина была на зависть, только цели были исключительно собственные, договоренности временные, зато интересы постоянные. Вроде «Аль-Каиды», создание которой в годы советской оккупации Афганистана на свою голову поддержали США и спонсировали монархии Аравийского полуострова, или палестинского ХАМАСа и ливанской Хезболлы – осколков прогрессивных движений, пригретых МИД РФ уже в 2000-е годы. Затрат на них было немного. Толку, правда, тоже было ноль, хотя иллюзию информированности и наличия связей они давали. Да и «соседям» МИДа в случае чего было где разжиться агентурой. Хоть «ближним», хоть «дальним», вспоминая терминологию советских времен. Как говорят ветераны ЦРУ, знающие всем им цену не хуже ветеранов СВР: «У каждого свой сукин сын».

К категории партий плохих в советское время относились партии буржуазно-националистические, буржуазно-социалистические, буржуазно-демократические и просто буржуазные, а также ревизионистские, вроде Компартии Китая. Партии-ревизионисты когда-то были хорошими, а некоторые даже входили во вторую или третью категорию, сразу после КПСС, но пошли на сговор и предали идеалы. Или сначала предали, а потом пошли на сговор. Или не пошли на сговор, но предали и превратились из дружественных или даже братских черт знает во что. Вообще-то в этот список дружбы, братства и партийной любви входили иногда такие монстры, что объяснить их присутствие там можно было только с большой натяжкой, а иногда и вовсе нечем. В последнем случае люстрации подвергались архивы и библиотечные подшивки. Оправдать братские отношения Коммунистической партии Советского Союза и Национал-социалистической партии Германии, как и менее известное, но не менее активное сотрудничество с Муссолини, было нечем. Очевидцы были перебиты в лагерях, погибли в войну или молчали для своей же пользы. Гитлер и Геббельс покончили самоубийством. Гиммлер, Геринг, Муссолини и многие калибром поменьше были казнены. Гесс сидел. Молотову некому было напоминать о его пакте с Риббентропом. Мюллер и Борман исчезли. Берию арестовали и казнили как врага народа. Население Советского Союза, в отличие от населения Третьего рейха, закон не защищал – оно знало цену своим законам и своим законникам. Что вспоминать? Сотрудничество НКВД и Гестапо? Советско-немецкий парад в Белостоке? Война списала все. Опять-таки, не мы одни. Нейтральные Швеция и Швейцария, а также объявившие весной 1945-го войну Германии «присоседившиеся» к победителям, от Аргентины до Саудовской Аравии, были битком набиты бывшими фашистами. Это же можно было сказать и о США, пристроивших немало профессионалов, которые, за отсутствием в мире живого национального лидера, как, собственно, и переводится немецкое «фюрер», искали себе место под солнцем. Опыт нацистской пропаганды и партийной дисциплины был востребован – в Латинской Америке и на Ближнем Востоке. Но в СССР и унаследовавшей советское отношение к войне и Победе России, в отличие от бывшей Советской Прибалтики и в какой-то мере Украины, прямые параллели населением воспринимались плохо. Хотя в начале 2000-х на отечественных книжных лотках «Майн кампф» и прочей продукции такого рода было столько, как будто в свое время Вермахт взял Москву и Сталинград, а не Красная армия – Берлин.

Как бы то ни было, в советские времена самой плохой партией в мире, поджигателем войны, агрессором и ястребом была Республиканская партия Соединенных Штатов. Если бы в СССР толкиеновскую трилогию перевели и издали до того, как в конце 80-х началась агония системы, ее можно было бы назвать Сауороном мировой партийной иерархии, точно так же, как сами США вполне тянули на Мордор. Голдуотер, Маккарти, Рейган. Преследующие прогрессивную интеллигенцию. Тянущие кровавые руки к арабской нефти. Душащие маленькую, но гордую Компартию США. Свободу Анджеле Дэвис. Гэса Холла в президенты. Американские демократы были немногим лучше, но по уровню заведомой гнусности помыслов и дел до республиканцев как-то недотягивали. Опять-таки, Рузвельт был в войну союзником и организовал ленд-лиз, хотя тянул с открытием второго фронта. Да и Кеннеди был демократом, а также католиком, интимным другом обожаемой всем половозрелым мужским населением СССР Мэрилин Монро, и его убили. Поэтому политическим Саруманом были не они, а КПК, тем более что ее статус бывшего лучшего друга и опоры прогрессивного человечества как нельзя лучше под это определение подходил. Цитатник Мао, Культурная революция, хунвейбины (очень удачное название), дацзыбао, Даманский, «банда четырех». Хотя Дэн Сяопин и некоторое воспоминание о временах, когда «русский с китайцем – братья навек». В Европе выделялись злобной ненавистью ко всему прогрессивному британские тори, немецкие христианские демократы и прочая капиталистическая армада. Черчилль, Тэтчер, Аденауэр и прочий Герман Коль. Враги, но уважаемые. С возможностью диалога и разрядки. Где-то на периферии сознания присутствовали сионистские партии Израиля – худшие из всех буржуазно-националистических. Компартия там была еще ничего, и в ней был какой-то «товарищ Меир Вильнер», но в целом – «как мать говорю и как женщина».