Под знаменем марксизма (СИ) - Нигматулин Марат "Московский школьник". Страница 34

К сожалению, ряд данных, которые мы имеем для Китая, намного короче (они начинаются в 1978 году), но они также показывают, что растущее неравенство в России значительно сильнее, в то время как Китай, по-видимому, ближе к восточно-европейскому образцу. По нашим оценкам, неравенство в Китае было несколько выше, чем в России в 1980 году (в частности, в связи с существенным разрывом между городом и деревней) и в настоящее время в России значительно больше. Это может быть связано с тем, что процесс приватизации был намного более постепенным в Китае, где государственные органы по-прежнему контролируют большинство корпораций (см. Piketty, Yang и Zucman 2017). Этот вывод снова согласуется с данными миллиардера Forbes, демонстрируя гораздо более высокий уровень богатства миллиардеров в России, чем в Китае. Мы, конечно, не должны предполагать, что единственная причина для более высоких доходов в России полностью связаны с различными стратегиями приватизации и, как следствие, различиями в структуре сегодняшней собственности. В то время как высокие капитальные и бизнес-доходы, безусловно, играют важную роль (они, вероятно, составляют значительную часть налогоплательщиков с верхней скобкой в таблицах налогов на прибыль в России), весьма вероятно, что важная роль также имеет более высокое неравенство в трудовых доходах в России.

Вообще говоря, предыдущая работа по динамике неравенства в странах с переходной экономикой показала ключевую роль сил рынка труда и неравенства в оплате труда (см., например, Флемминг и Миклуарт, 2000 год, Емстов, 2008 год, Миланович и Эрсадо, 2010 год, ЕБРР, 2016 год). К сожалению, данные, которые мы используем в настоящей статье, не позволяют нам должным образом распутать эти разные факторы. Необходим доступ к более подробным данным по подоходному налогу (с разбивкой по категориям доходов) для оценки соответствующей роли доходов от капитала, доходов от самостоятельной занятости и доходов от заработной платы в результате роста неравенства в России по сравнению с другими странами. Наконец, мы представляем наши выводы о неравенстве богатства. Согласно нашим контрольным данным, концентрация богатства значительно увеличилась в России в период с 1995 по 2015 год и сейчас значительно выше, чем в таких странах, как Китай или Франция, и уровень, который сопоставим или даже выше, чем Соединенные Штаты. Однако мы должны подчеркнуть, что эти оценки неравенства в отношении богатства еще более хрупкие, чем наши ряды по неравенству доходов. Источники данных, доступные для изучения богатства в России, к сожалению, гораздо более ограничены, чем изучение доходов (где мы можем полагаться на совокупность данных обследований доходов домашних хозяйств и данных о подоходном налоге). Не существует надежного обследования домашних хозяйств, и нет данных о налогах на имущество и нет данных о наследовании (действительно, такие налоги даже не существуют в отсталой России).

В отличие от Франции и США (где у нас есть подробные микрозаймы с подоходным налогом с потоками капитала, которые можно капитализировать, и где у нас также есть доступ к налоговым данным наследования и обследованиям семейного богатства), в отличие от Китая (где по крайней мере, у нас есть опросы домохозяйств), все, на чем мы должны изучать неравенство в сфере благосостояния в России, – это данные миллиардеров Forbes. Это немного лучше, чем ничего, а потому мы делаем все возможное, чтобы объединить данные миллиардера Forbes с нормализованными данными распределения богатства для других стран и обобщенные методы интерполяции Парето для получения прозрачных оценок, но мы подчеркиваем, что различные варианты (основанные на альтернативных предположениях относительно использования данных Forbes) приводят к  значительным погрешностям.

Мы можем с достаточной степенью уверенности убедиться в том, что неравенство богатства в России очень велико по международным стандартам, но нельзя быть уверенным, например, в том, насколько высокие доли в России, ниже ли они или выше, чем в США. Они, безусловно, выше уровня в 100 лучших людей, но нам нужна дополнительная информация о лицах, которые владеют (скажем) от десяти до ста миллионов долларов (а не только от миллиардеров), чтобы иметь возможность сделать вывод о том, что 1% или верхняя доля дохода в размере 0,1% (не говоря уже о 10% доли).

Глава четвертая.

Заключительные комментарии и перспективы.

В этом документе мы попытались объединить различные существующие источники данных на систематической основе, с тем чтобы обеспечить  последовательные выводы о накоплении и распределении доходов и богатства в России с советского периода и по сей день. В частности, мы объединили национальные счета, опросы, богатство и фискальные данные, в том числе недавно опубликованные налоговые данные о высокодоходных налогоплательщиках (которые, насколько нам известно, никогда не использовались ранее).

Мы пришли к выводу, что официальные данные значительно недооценивают концентрацию доходов в России. Мы также предоставили первые полные балансовые данные для частного богатства, общественного богатства и национального богатства в постсоветской России, включая оценку оффшорного богатства. Следует еще раз подчеркнуть, что отсутствие доступа к данным и финансовой прозрачности затрудняют надлежащий анализ динамики неравенства в России. Надеемся, что в России все же изменится когда-нибудь правительство, а политика станет более прозрачной и демократичной. В частности, имеющиеся в настоящее время таблицы подоходного налога страдают от основных недостатков и должны быть расширены и улучшены. Мы сделали все возможное, чтобы максимально комбинировать различные существующие источники данных, но качество необработанных данных остается крайне недостаточным. Наши выводы о долгосрочных тенденциях распределения в России также подтверждают важность политики, институтов и идеологии для понимания динамики неравенства. Драматический провал советского коммунизма и эгалитарной идеологии, – том виде, в каком он применялся в России, – это, по-видимому, привело к относительно высокой толерантности к большому неравенству и концентрации частной собственности (частично от прямого разграбления природных ресурсов страны и иностранных резервов). По сути, крайнее неравенство представляется приемлемым в России, поскольку миллиардеры и олигархи кажутся лояльными к коррумпированному российскому государству и воспринимают «национальные интересы». Будет ли это хрупкое равновесие сохранено в ближайшие годы и десятилетия еще предстоит выяснить, но мы искренне надеемся, что скоро оно закончится.