Россия и Ближний Восток. Котел с неприятностями - Сатановский Евгений Янович. Страница 8

Операция «Одиссея. Рассвет» по «принуждению к миру» ливийского лидера Муамара Каддафи помимо прочего позволила проанализировать соотношение сил и тактику государств, движений и международных организаций, действующих на Ближнем и Среднем Востоке, и оценить текущую российскую ближневосточную политику с точки зрения соотношения амбиций и возможностей отечественных ведомств и организаций. Политики патриотического толка, проникнутые понятной, хотя и малопродуктивной ностальгией по советским временам, полагают нужным пытаться к ним вернуться. Они готовы соперничать с Западом на всех возможных направлениях, оперативно откликаясь на любые предложения правящих режимов БСВ о военно-техническом сотрудничестве, экономической помощи, строительстве или аренде в регионе опорных баз, игнорируя не только текущую ситуацию, но и советский опыт. Парадоксальным образом лоббисты такого подхода совпадают в видении российской ближневосточной политики со злейшими идеологическими противниками, полагающими Россию прямой наследницей СССР в качестве «империи зла». Проблема в том, что автоматическое присвоение исламскому миру статуса союзника России в будущем противостоянии с Западом, характерное для конца «нулевых», столь же далеко от политического реализма, как и слепое следование в фарватере западной политики, свойственное первой половине 90-х. Впрочем, политическое противостояние в ООН России и Китая группе стран, которые сегодня можно уверенно назвать организаторами революций БСВ, по сирийской проблеме открыло новую страницу «Большой игры».

Информация к размышлению

О пользе ЦРУ

Приведенная ниже таблица позволит читателю сравнить некоторые показатели России и стран Ближнего и Среднего Востока. В ее основу легли статистические данные, приведенные в Мировой книге фактов ЦРУ за 2010 г. («CIA. The World Factbook») – самые свежие сведения, доступные на момент написания книги. Источники, из которых составители ежегодника ЦРУ черпают информацию, не разведданные (к сожалению), но отчеты ООН и других международных организаций, что позволяет надеяться на снисходительное отношение к приведенным сведениям даже той категории читателей, для которой само название ЦРУ равнозначно поминанию дьявола всуе. Впрочем, если от таблицы будет слишком сильно пахнуть серой, в качестве оберега можно положить рядом портрет бывшего председателя КГБ СССР Юрия Андропова, одного из самых профессиональных руководителей отечественных спецслужб за всю их историю. Страны БСВ и Россия ранжированы в таблице по такому показателю, как валовой внутренний продукт по паритету покупательной способности (ВВП по ППС). Численность населения, продолжительность жизни и рождаемость (по второму показателю Россия находится среди аутсайдеров, а по третьему занимает последнее место) позволяют представить себе текущее положение жителей страны и их перспективы. Величина экспорта и импорта – вес в мировой системе распределения труда. Число мобильных телефонов и пользователей Интернета – вовлеченность в мировое информационное пространство. Последние два показателя чрезвычайно важны для определения потенциала модернизации и для того, чтобы понять, насколько быстро население страны может самоорганизоваться в случае чрезвычайных ситуаций, придя на помощь власти – или ее свергнуть.

Глава 2

Монархии и монархи

Монархии до ХХ века были единственной известной на Ближнем и Среднем Востоке формой правления, и до сих пор многие страны региона управляются наследственными династиями. С 1664 г. до настоящего времени власть в Марокко сохранили Алауиты. Правящие Иорданией Хашимиты – эмиры Мекки с 966 г., Трансиордании с 1921 г. и короли Иордании с 1946 г. фактически создали эту страну по соглашению с Великобританией. Это же можно сказать об их кровных врагах, Саудидах, основавших Саудовскую Аравию – в процессе завоевания вошедших в ее состав земель из эмиров захолустной ваххабитской недждской Дарийи, которой они управляли с 1720 г., они в 1932 г. превратились в королей. Основатель династии Аль Бу Саидов в Омане стал имамом и султаном в 1749 г. Эмиры ас-Сабахи правят Кувейтом с 1756 г. Семья Аль-Тани стоит во главе Эмирата Катар с 1850 г. Аль-Халифа с 1783 г. – хакимы, с 1971 г. – эмиры, а с 2002 г. – короли Бахрейна. Ан-Нахайяны являются шейхами Абу-Даби с 1761 г., а Аль-Мактумы – Дубая с 1833 г. На других территориях, входящих в состав Объединенных Арабских Эмиратов, Шарджей (с 1727 г.) и отделившимся от нее в XIX веке Рас-Аль-Хеймой управляет династия Аль Касими. Аджманом – Аль Нуэйми. Фуджейрой с 1876 г. – Аль Шарки. Умм-Аль-Кувейном с 1775 г. – Аль Муалла. Разумеется, влияние этих пяти эмиратов на состояние дел в арабском и исламском мире сопоставимо с тем, которое в Европе имеют Сан-Марино или Андорра. В республиках региона есть много кланов, более влиятельных, чем «малая пятерка» ОАЭ. Однако именно эти эмираты, войдя в состав государства, созданного Нахайянами и Мактумами, обеспечили правлению своих династий легитимность с точки зрения международного права.

Консервативные монархии Аравийского полуострова – жестко ортодоксальная Саудовская Аравия и ваххабитский, но либеральный в отношениях с внешним миром Катар, соседствуют с умеренными суннитскими режимами Кувейта, Бахрейна и ОАЭ, ибадитским Оманом и современной Иорданией с ее бурной парламентской жизнью. Марокко, с давними традициями политической и профсоюзной деятельности, контролем властей над оппозицией и инициированной королем конституцией – постепенно модернизирующийся умеренно-консервативный режим. Стабильность правящих элит во всех этих странах во многом осуществляется за счет экспорта радикальных идей и их приверженцев, осуществляющих джихад за пределами собственной территории. Именно монархии Залива стояли у истоков радикализации политического ислама в суннитском мире в годы борьбы с советскими войсками в Афганистане, создав «Аль-Каиду» из воевавших против «шурави» добровольцев – «афганских арабов». Марокко и Иордания – территория вербовки «пехоты» исламистов. Причем марокканцы действуют в Западной Европе, а такими иорданскими радикалами, как Хаттаб, приходилось заниматься России. Повестка дня монархий Залива включает противостояние экспансии шиитского Ирана, борьбу с проявлениями всего секулярного в политической и общественной жизни на собственной территории и светскими авторитарными режимами и диктатурами арабского мира. Они продолжают поддерживать борьбу исламистов против властей в проблемных регионах стран с большими мусульманскими общинами, включая индийский Кашмир, китайский Восточный Туркестан и российский Северный Кавказ. Это же касается исламских радикалов в западном мире – США, Канаде, Европе, Латинской Америке и странах Юго-Восточной Азии. Их финансовая помощь служит основой джихада в Ираке и Афганистане в такой же мере, как и распространение радикального ислама в Сомали, Судане, Йемене и странах Сахеля. Налаживание отношений с этими режимами позволяет приостановить поддержку ими исламистов на той или иной территории на какое-то время, как это произошло в Чечне после установления личных отношений руководства России с монархами Залива, но до конца эта деятельность не прекращается и при необходимости легко может быть запущена вновь.

Как видно из вышесказанного, на БСВ монархии сохранились только в арабском мире, причем, за исключением Марокко, все они сосредоточены на Аравийском полуострове и примыкающих к нему землях Иордании. Это отнюдь не означает, что традиционная аристократия потеряла власть в других частях региона. Шейхи племен, главы религиозных орденов, землевладельцы из старых феодальных родов пользуются широкими полномочиями на территориях, которые контролировали и часто продолжают контролировать их семьи или религиозные последователи. Влияние Ага-хана на исмаилитов, Джумблатов и Арсланов на ливанских друзов, шейха Фадлаллы на ливанских, а ас-Садров на иракских шиитов, Барзани и Талабани на иракских курдов – лишь несколько примеров этого. Происхождение до сих пор играет огромную роль на БСВ, как и во многих других регионах мира, включая те, где сословное деление формально упразднено. Потомки «старых семей» часто ведут активную политическую деятельность в парламентах, занимают посты министров и губернаторов, президентов и премьер-министров, конкурируя с пробивающимися во власть выходцами из армейской верхушки, партийными аппаратчиками и лидерами радикальных исламистских группировок. История жизни и смерти Зульфикара и Беназир Бхутто в Пакистане – яркий пример этого.