Фидель. Футбол. Фолкленды: латиноамериканский дневник - Брилёв Сергей. Страница 34

Такова история. То ли, кстати, ещё будет, когда дело дойдёт до «вдумчивого анализа» истории всей Антарктики! Там все будут спорить со всеми. И достаточно будет одной провокации (как это и было с Фолклендами в 1982 году), чтобы запустить необратимую логику сползания от споров дипломатов к настоящей войне. И опять же, как это было в 1982 году, даже и в двустороннем англо-аргентинском споре сразу возникнут «сочувствующие».

...После того как наш с Дейнекиным самолёт (теперь уже военно-транспортный «Геркулес») сделал круг почёта над мысом Горн и развернулся в сторону «столицы чилийской Антарктической провинции» на острове Наварино, чилийцы опять подходят к Дейнекину, просят вынуть беруши и через меня объясняют, что сейчас всех будут по очереди подводить к единственному иллюминатору Хотят показать нечто очень важное. Внизу — какой-то дежурный пролив и россыпь пустынных островков. Перекрикивая шум моторов, спрашиваю у наших чилийских «гидов»:

— Чего звали-то? Что за острова-то?

— Это пролив Бигл!

— О! Тот самый, который назван в честь корабля «Бигл» Чарлза Дарвина?

— Да-да, тот самый.

— И тот самый, из-за которого у вас чуть не случилась война с аргентинцами?

— Да, было дело в конце семидесятых.

— Это когда только Папа Римский вас смог примирить?

— Да. Но потом был ещё и 1982 год, когда мы ждали, что арген тинцы откроют здесь «второй фронт».

Приземляемся на Наварино, вылезаем из «Геркулеса» и упираемся в... скелеты каких-то огромных животных. Много скелетов, живописно так лежат на лужайке. А день такой яркий, прозрачный. И белые кости прямо «горят» на ярко-зелёной травке летней чилийской тундры. Но костяных остовов очень много. Вот я и спрашиваю у женщин — служащих аэропорта, в чём дело.

— Это что за скелеты?

— Эти? Киты.

— Киты?! Выбрасывались?

— Нет, их индейцы убивали.

— Какие индейцы?

— Ну, местные племена.

— Это которые, чтобы согреться, жгли костры и в честь которых Магеллан назвал Огненную Землю?

— Они самые.

— А сейчас они где?

— Да вот как раз в прошлом году умерла последняя старуха-индианка, которая ещё помнила язык предков. Больше их нет. Все вымерли. Правда, перед этим перебили всех китов.

— А зачем?

— А тоже грелись. Они жиром китов свои нагие тела обмазывали, чтобы не замёрзнуть от местных холодов.

— Значит, киты.

— А вы, значит, аргентинец. А что вы тут делаете? Откуда вообще вы здесь взялись?

Тут я понимаю, что с самого начала разговора женщины разглядывали меня с большим подозрением.

Понимаю, в чём дело. В первой же моей фразе прозвучало слово «кит». По-испански «ballena». Чилийцы произносят его как «бальена» или даже «байена». А я, естественно, как учили, на уругвайский манер произнёс «бажжена». Поэтому меня и принимают... за шпиона-аргентинца. Акцент-то в Уругвае и Аргентине почти одинаковый.

А бдительность на Наварино — повышенная. Потому что Наварино — это ключевая база чилийского военного флота. И женщины, которые пытались меня даже задержать, — бдительные патриотки. Потому что эти женщины — верные подруги своих мужей-офицеров. Как и мужья, следят они за «супостатом», который сначала пытался отнять у чилийцев «их» канал Бигл, а потом у британцев — Фолкленды. Для чилийцев «супостат» — это Аргентина.

А ведь мог бы быть и супостат — Россия. За сто лет до войны 1982 года за Фолкленды, в 80-х годах ещё XIX века, аргентинцы предложили сдать России в аренду под базу свой остров Эстадо. Это вообще на самом входе в Магелланов пролив. Такие «суперФолкленды». А тогда, до постройки Панамского канала, здесь действительно был главный «коридор» из Атлантики в Тихий океан. Контролировать остров Эстадо означало бы отобрать у британцев роль «главных надсмотрщиков» над такой стратегической зоной планеты.

Но тогдашний посланник Российской империи в Южной Америке кавалер Александр Ионин поизучал-поизучал предложение Буэнос-Айреса да и отписал в Петербург, что принимать его не стоит. Как сказали бы сегодня, Ионин был «фанатом» Латинской Америки. Были моменты, когда в Петербурге предполагали, что дипломат пропал без вести: а это Ионин затерялся в очередном путешествии по дебрям, открывал для себя и для будущих читателей своей книги очередное новое племя индейцев или очередную новую республику. Полжизни он положил на то, чтобы начальство в Петербурге прислушалось к его рекомендации установить дипотношенйя с новой Аргентиной. Но когда это происходит и аргентинцы предлагают России долгосрочную аренду острова Эстадо, так форсировать сближение Петербурга и Буэнос-Айреса Ионин был не склонен. Остров Эстадо — место действительно стратегическое. Но такая аренда и чревата: грозит вызвать ревность Лондона и привести к конфликту Российской и Британской империй уже в других частях света. То есть Ионин трезво рассчитал цену такой «великодержавной гордости великороссов». Цена вопроса — столкновение с другой ведущей державой во имя интересов Аргентины, которая явно уже тогда пыталась «интернационализировать» дискуссии о спорных островах.

Забегая сильно вперёд, обращу внимание на то, что напрямую светить в том «скользком» районе своих военных не решились даже американцы, которые обычно как раз идут напролом. В 1982 году они отказали даже таким своим проверенным союзникам-британцам, которые просили предоставить им самолёты-разведчики «Авакс», когда столкнулись с тем, что не могли распознать вражеские силы и координировать их перехват. Приведу отрывок из лекции, которую после войны 1982 года читали комсоставу морских пехотинцев США [35]:

А вот для определённой части советского руководства не указ были и советы Александра Ионина, и такая осторожность американцев в отношениях даже с друзьями-британцами. В XIX веке вовлечь Россию в «разборку», столкнуть её с Британией аргентинцам не удалось. Но через какой-то век на это пойдёт СССР, те круги в Москве, которые за патриотизм принимали проверку на крепкость «империалистов», демонстрируя им знаменитую «кузькину мать». Чего бы это ни стоило и какому бы риску ни подвергало жизни своих же людей.

Первый известный мне отчёт о появлении советских самолетов с советскими экипажами над британскими экспедиционными силами, которые шли к Фолклендам, — это та же лекция для морпехов США:

Тысяча футов — это всего-то триста метров. А «русские медведи» — никакая не фигура речи. «Bear», «Медведь», по классификации НАТО — это советский стратегический бомбардировщик Ту-95. Единственный в своём роде турбовинтовой самолёт, красавец с отогнутыми назад крыльями, он был на равных и со своими реактивными собратьями. Самолёт межконтинентальный. Уже во время испытаний в середине пятидесятых дальность полёта составила пятнадцать тысяч километров.

Но, может, упоминание об этом самолёте в лекции для морских , пехотинцев США — лишь фантазия? Фантазия на тему безумия Советов, которые провокационно кружат на такой низкой высоте над флотом другой ядерной державы во время чужой войны, рискуя спровоцировать третью мировую. Ведь одно случайное неверное движение пилота, и...

Не одни только британцы, но и другие державы закрыли свои правительственные архивы о той войне на многие десятилетия вперёд. Британцы — так на сто лет, до 2082 года. Доклад для морпехов США — один из немногих практически официальных документов, которые уже раскрыты. В остальном приходится черпать знания из частных воспоминаний. Например, рассказ о ещё одном таком «Медведе» находим в дневнике британского моряка, который служил на британском фрегате «Йармут». Он шёл к Фолклендам через остров Вознесения с Гибралтара. В этом дневнике находим запись за 14 апреля: «Сегодня же над нами летал Медведь-Д» [36].