Ритм галактик - Дручин Игорь Сергеевич. Страница 23

– Исключено. Вы должны быть… – Наступила пауза. Видимо, говоривший искал правильное выражение. – Вы должны быть в единственном числе. Помните это, иначе…

– Что иначе? – нахмурился Краев.

– Мы с вами не увидимся. Таково условие…

Лодка уткнулась в песчаный берег. Володя выпрыгнул и огляделся. Нигде не было и признака жизни. Подходя к острову, Краев свернул с основного русла в рукав и двигался вдоль песочного пляжа, пока не увидел небольшую затоку, по которой можно было подойти к середине острова. Лодку в затоке не могли видеть ни с правого, ни с левого берега из-за густых зарослей. Не понимая, зачем это нужно, он соблюдал конспирацию, и теперь, выйдя на берег, горел нетерпением встретиться, наконец, с теми, кто забросил его сюда, в чуждый ему мир. Но сколько он ни вглядывался, берег был пустынен, и он двинулся в глубь острова. Продираясь сквозь густые заросли, он ощущал в себе нечто вроде компаса. Стоило ему отклониться в сторону, как это ощущение пропадало. Так, на ощупь, он выбрался на поляну. Она была совершенно пустой, но, увидев ее, он наполнился радостным сознанием, что вышел, куда нужно. Внезапно у его ног всколыхнулась трава, и открылся подземный ход.

– Спускайтесь, – раздался голос из темноты.

С тем же ощущением, что он поступает правильно, он нырнул в люк. Едва он сделал несколько шагов вниз, как люк задраился и вспыхнул неизвестно откуда льющийся свет. В конце коридора он увидел пластиковую дверь. Она раскрылась, пропуская его в узкую кабину. Стенки засветились зеленым излучением, тут же струи влажного ароматного воздуха обдали все тело. Процедура длилась не более пяти минут. Затем снова раскрылись створки дверей, пропуская его внутрь чего-то огромного.

За дверьми стоял человек невысокого по сравнению с Краевым роста, одетый в легкую накидку, спадающую свободными складками и не стеснявшую движений.

– Я – Отал Крэ, – представился человек, протягивая ему по-земному руку.

Краев ощутил крепкое пожатие необыкновенно сильной руки, так что у него слегка заныли пальцы. Они прошли по лабиринту коридоров, пока не оказались в просторном зале.

– Садитесь, – Крэ указал на мягкое удобное кресло. – Ваши вещи мы заберем ночью. Нерационально вам еще раз продираться сквозь эти заросли.

– Вы хорошо говорите по-русски, – удивился Владимир, – откуда вы знаете наш язык.

Отал улыбнулся.

– Это несложно, Володя. Несколько сеансов со специальной аппаратурой, и вы также прекрасно будете говорить на нашем языке. Но давайте ближе к делу. Прежде всего, как вы себя чувствуете и что намерены делать дальше?

– Может быть, сначала вы ответите на мои вопросы? – возразил Краев. – Все-таки я имею право знать, зачем я очутился здесь и что все это значит?

– Безусловно, Володя, или, как вас зовут аборигены, Воло Да, вы имеете право получить ответы на свои вопросы. Это я вам обещаю, но сначала все-таки ответьте на мои. Поверьте, это очень важно и для нас, и для вас.

– Свежо предание… – пробормотал Краев.

– Что вы сказали?

– Поговорка есть такая.

– А, понятно, но не будем отвлекаться.

Володя рассказал о всех своих сомнениях, о крушении надежд ускорить развитие окружавших его людей, о тоске по привычным земным условиям…

– Все это понятно, и все-таки подумайте, Володя… Хотите ли вы остаться, чтобы продолжить начатое дело, или вернуться на Землю?

У Краева захватило от волнения дыхание.

– Вы еще спрашиваете? Конечно, вернуться!

– Подумайте, не будете ли потом жалеть…

Владимир вздохнул.

– Жалеть я буду в любом случае. Насколько я понимаю, пока мы вернемся на Землю, пройдет несколько веков по теории относительности, и я уже не увижу ни близких, ни знакомых. И попаду в такой же неведомый мир, как этот, в котором нахожусь сейчас, только с той разницей, что сам окажусь на уровне дикаря по сравнению с ними.

– Дела обстоят не так уж грустно, как вы представляете. При полетах мы движемся во временном потоке со скоростью течения времени, поэтому время как бы стоит на месте. Значит, за исключением прожитых вами трех лет вы не потеряли ни минуты, то есть вы застанете на Земле жизнь такой, какой она будет после вашего трехлетнего отсутствий.

– Тогда и думать нечего! Домой! Хотя, по правде говоря, у меня и дома-то настоящего нет. Отца я не помню с рождения. Мать умерла, когда я учился на третьем курсе…

– Мы это знали, Володя. Не такие уж мы жестокие, как, наверное, вам показалось.

– Но, может быть, теперь вы кое-что поясните, зачем все это было нужно?

– Видите ли, Володя, каждая Галактика обладает собственным ритмом. После расширения наступает сжатие. Связано это с энергетикой звезд. Я думаю, вы знаете, что всякое излучение создает тяговое усилие…

– Естественно, на этом принципе построены реактивные двигатели.

– Пока энергия звезды достаточно велика, она не только противостоит гравитационным силам ядра Галактики, но и продвигается к ее периферии за счет этой самой реактивной тягл. С потерей энергии звезда сначала замедляет движение, а затем начинает возвратный путь к центру.

Чем больше звезд приближается к ядру Галактики, тем мощнее становится гравитационное поле, и скоро этот процесс приобретает лавинообразный характер. Галактика коллапсирует. Что остается от существующих в ней цивилизаций, представить нетрудно.

– И такой коллапс ожидает нашу Галактику?

– К сожалению, и достаточно скоро.

– И как скоро?

– Ну, до начала лавинообразного процесса у нас еще есть в запасе несколько десятков миллионов лет, – улыбнулся Отал Крэ. – И тем не менее приходится торопиться.

– Но разве нельзя подживить энергетику звезд? Ведь, наверное, ваша цивилизация имеет такую возможность?

– Видите ли, Володя, такое вмешательство дает неоднозначный результат с непредсказуемыми последствиями.

– Так неужели ничего нельзя придумать?

– Есть одна простая идея. Если вблизи звезды расположить зеркальный экран на расстоянии, при котором давление, создаваемое излучением, уравновешивается гравитационным притяжением этой звезды, то возникает возмущающая сила, способная передвинуть звезду на десятки парсек. При этом энергетический баланс Галактики не нарушается. Вопрос в том, что для проведения этих грандиозных работ требуются усилия всего содружества цивилизаций, но, к сожалению, большинство из них находится в младенческом возрасте и не успеет созреть до начала необратимых процессов коллапса. Поэтому нужно было проверить, возможно ли ускорение развития отсталых цивилизаций. Мы не могли послать своих людей потому, что они слишком далеко ушли по своему развитию, и контакт с такой цивилизацией у них бы просто не получился. Кроме того, требовалось сохранить чистоту опыта, чтобы уяснить, может ли человек более развитой цивилизации влиять на ускорение отсталой, даже если он не нацелен на эту задачу [2]. Вы, Володя, вполне оправдали наши надежды, а те небольшие неудачи – явления временные. Теперь, вооруженные вашим опытом, мы можем посылать специально подготовленных людей.

– С нашей Земли?

– Нет, с более близких к нам цивилизаций, с которыми мы поддерживаем постоянный контакт.

– Но я думаю, и земляне не захотят остаться в стороне.

– Возможно, но с вами, как с цивилизацией, мы пока не имеем права вступать в контакт, только в исключительных случаях, с единичными людьми. Вот с вами, например.

– Но почему? – удивился Краев. – Наверное, мы не хуже других?

– Может быть, в некоторых случаях и лучше, но у вас неоднородное социальное устройство. Контакт с такими цивилизациями приводит к нежелательным последствиям.

– Понятно, – вздохнул Краев. – А жаль… Но мне-то вы можете показать свои технические достижения?

– Покажем, Володя, но для понимания сущности некоторых явлений необходимы специальные знания, передавать которые цивилизациям вашего типа мы не имеем права. Вы еще не осознали всего могущества собственной науки и можете даже случайно разрушить свой хрупкий мир и без нашей помощи. Энергетика – страшная вещь, Володя, если она попадает в неумелые руки…