Гении и прохиндеи - Бушин Владимир Сергеевич. Страница 29

Если он так крестил и случайных встречных и своих истинных благодетелей, помогавших ему в самую решающую пору его жизни, то я не удивлюсь, если скоро выйдет книга этого литературного скорпиона, где, допустим, о Шафаревиче он скажет: "сухой нудноватый джентльмен"; о Распутине - "с настороженными ушами и вынюхивающим носом"; о Бондаренке "мутно-угодливый"; о Тендитник - "яростная кабаниха" и т.д.

Вскормил кукушку воробей

Но может, авторитетом для Солженицына был главный редактор "Нового мира"? Ведь большой поэт! Может, хоть его уважал, почитал, был ему благодарен? Ничего подобного! Он видел в Твардовском человека и писателя, который "важнейшей частью своего опыта" считал не знание жизни, не понимание литературы, а "хорошее знание иерархии, ходов заседательских, телефонных и закулисных"; видел в нем редактора с "вельможными навыками", установившего в журнале распорядок жизни "по культовому принципу". Будучи во всем крохобором, гений придавал огромное значение даже тому, что когда он приходил в редакцию, Твардовский порой просил подать в кабинет чай с печеньем и сушки, и это была, по наблюдению беспощадного реалиста, "высшая форма новомирского гостеприимства". Надо заметить, живой классик вообще чрезвычайно доглядчив относительно того, что подают на стол. Довелось ему, например, присутствовать на секретариате Союза писателей, и он дотошно зафиксировал всё, что было на столе: "фруктовые и минеральные воды, крепкий час с дорогим рассыпчатым печеньем, сигареты и шоколадные трюфли", итого -пищевые продукты шести наименований. Но и это не по душе иезуиту! На "новомирцев" он негодовал за скаредность, а на Союз писателей - за расхищение национального достояния. О Твардовском говорит еще и так: "Он заблудившийся бессильный человек"... "туповатая его опека"... "бедняга, ему искренне казалось, что он важное новое слово говорит"...И так без конца: "Бедный Александр Твардовский!"... "Бедный Александр Трифонович!"... "Бедный Трифоныч!"... Однако, несмотря на всю свою слабость и горемычность, говорит классик, Твардовский вовсе был человеком безвредным: "Он помогал меня душить"... "Он меня багром помогал утолкать под воду"...И снова как в навязчивом бреду: "Он помогал меня душить {"...Подумайте, Распутин, если он так о Твардовском, о своем крестном отце, то что может остановить его завтра сказать о вас: "Он хряснул меня багром по голове и утащил 25 тысяч долларов". Как старший товарищ предупреждаю: будьте к этому готовы... Со своим душителем гений не церемонился - лгал ему, обманывал, притворялся, разыгрывал перед ним гнусные фарисейские сцены, - и все это божий угодник не считал ни малейшим грехом и обо всем бесстыдно рассказал...Однажды Твардовский написал Федину, возглавлявшему тогда Союз писателей, письмо о нем. С курьером, с распиской оно было доставлено адресату. Вдруг Би-Би-Си передает выдержки из письма. Твардовский ошарашен. Солженицын был единственным читателем письма, и он же говорит Твардовскому: "Вот - как? Вы же мне дали читать тут в кабинете, без выноса". Твардовский, по благородству души не допуская и тени подозрения, сам же приводит довод полного оправдания собеседника: "Не могли же вы переписать все семнадцать страниц!" Тот подтверждает, что, конечно, не мог, а про себя, мысленно хихикая и потирая руки, говорит: "Верно, я только четыре страницы тогда переписал, экстракт." Этого для Би-Би-Си было достаточно. А другой раз сфотографировал еще неопубликованную вещь Твардовского и послал её в антисоветское издательство "Посев", где она к изумлению и негодованию автора и появилась...

Вскормил кукушку воробей,

Безродного птенца.

А он возьми да и убей

Приемного отца.

Михаил Шолохов о литературной кукушке

После всего этого можно по достоинству оценить явление Солженицына со скорбной рожей на похороны своего душителя. В.Лакшин потом вспоминал: "Он умело организовал свое появление. Смерть Твардовского, как теперь видно, была для него прежде всего средством обьъявиться на публике и покрасоваться под светом "юпитеров". Запомнилось критику, как Солженицын тщательно "готовился к своему театральному прощанию с покойным, который уже ничего не мог возразить." А ведь как возрожал! Например, о пьесе "Олень и шалашовка": "Я бы ( в случае её опубликования) написал против нее статью. Даже бы и запретил". О "Раковом корпусе": "Даже если бы печатание зависело целиком от одного меня, - я бы не напечатал. Там - неприятие советской власти...У вас нет подлинной заботы о народе! Такое впечатление, что вы не хотите, чтобы в колхозах было лучше...У вас нет ничего святого...Ваша озлобленность уже вредит вашему мастерству". Вскоре после выхода "Теленка" дочь Твардовского выступила с открытым письмом к его автору на страницах итальянской коммунистической газеты "Унита". Она писала: "Призывающий людей "жить не по лжи", вы с предельным цинизмом рассказываете, как сделали обман правилом в общении не только с теми, кого считали врагами, но и с теми, кто протягивал вам руку помощь, подерживая в трудное для вас время, доверяя вам. Теперь я вижу вас целиком и полность." Но едва ли она видела то, что именно Солженицын дал толчок всей той лжи, бесстыдству, торжествующей наглости, жульническому успеху прохвостов, что ныне захлестнули страну, прикрываясь разного рода вариантами его девиза о том, как надо жить. До чего ж точно сказал о нем Шолохов: "болезненное бесстыдство". Не случайно столп демократии Немцов взывает на всю страну по телевидению: "Читайте Солженицына!" Это голос верного и благодарного ученика...

В чем для Распутина мудрость Горбачева?

Вернемся к Надежде Тендитник. Солженицына она защищает еще и так: да, он оправдал расстрел Ельциным парламента, "но значит ли это, что писатель всегда будет считать народный протест неоправданным?" Нет, не значит, мадам. Вполне возможно, когда Ельцин сядет на скамью подсудимых , именно Солженицын произнесет самую пламенную обличительную речь .

Защитила одного, переходит к защите другого: "В.Бушин и М.Лобанов упрекают В.Распутина за слова доверия к Горбачеву. Было такое доверие (пусть и короткое) не у одного нашего земляка." Верно, мадам, не у одного, но это слова не просто доверия, а восторга, которые, конечно, включают в себя и доверие: "Горбачев это вообще очень мудрый человек!" Вы слышите? Мудрый! Очень! К тому же, доверие многих действительно было "короткое", а Распутин- это указано и у М.Лобанова и у меня - восхищался Горбачевым в мае 1991 года, т. е. на седьмом году преступного владычества, незадолго до его полного краха и вышибона, когда уже всем он был давно ясен, как облупленный, и люди плевались при его имени... Может, обстановка складывалась так, что писатель, даже будучи членом Президентского совет, всё-таки не имел возможности видеть Горбачева вблизи? Нет, по его собственным словам, он пять раз наедине беседовал с ним, пять раз пытался чего-то добиться, однако - " встречал, казалось бы, полное понимание, но ничего не менялось". Значит, он знал о Горбачеве гораздо больше, чем знали все мы, и однако же, мороча голову любимому народу, продолжал его нахваливать. И тут невольно приходит мысль: так не состояла ли вся мудрость Горбачева в том, что он дал Распутину Звезду Героя и квартиру в Москве?

Мерси, мадам, но...

Некоторые места статьи Тендитник заставляют задуматься о её душевном состоянии. Действительно, вот пишет: "В.Бушин зашифровал злобу насчёт антисоветской премии в образе роскошного лайнера, куда и может попасть Распутин, принимая премию"... Да это не мой образ, мадам, а вашего земляка, выдающегося стилиста. Я же ничего не зашифровывал: открыто и прямо осуждаю писателя за эту премию. Так же прямо, как многие мои читатели, например, москвич В.С.Тимофеев: "Чудны дела Твои, Господи! Великий Русский Православный Патриотический Писатель, Живой Классик, получает многодолларовую премию им. Александра Исааковича Солженицына!.. Долой господ патриётов, получающих иудины сребреники!.. Как жаль, что среди современных русских писателей так мало Шолоховых, но зато до черта Солженицыных, гангнусов (...) и бондаренок!.." Или А.А.Филиппов из Великих Лук: "В.Распутин пошел к Солженицыну и показал своё нутро"... С точки зрения душевного состояния профессора особого внимания заслуживает такое место. В.Бондаренко писал: "Может быть, не потребуются новому режиму ни Солженицын с Распутиным, ни Бушин с Ксенией Мяло, ни Шафаревич, ни Татьяна Глушкова..." Тендитник процитировала это так: "Может быть, не потребуется новому режиму ни Солженицын с Распутиным, ни Пушкин с Ксенией Мяло..." Бушина заменила Пушкиным как чем-то совершенно равноценным! Мерси, мадам, если, конечно, вы в своем уме. Ведь это не то, что спутать братьев Сафоновых...