Подлость союзников. Как Запад предавал Сталина - Паркер Ральф. Страница 42

Я вспоминаю вечер, проведенный в одном московском ресторане, где отмечали день рождения одного из моих советских друзей. За различными столами в ресторане находились монголы и казахи, эстонцы и украинцы, евреи, русские и армяне. Все они ужинали в одном зале, каждый веселился по-своему и чувствовал себя частичкой единого целого, и двери этого ресторана были открыты для всех, независимо от того, черная кожа у него или коричневая, независимо от каких бы то ни было национальных предрассудков.

Один армянин, сидевший с русским другом за ужином, начал спорить о том, где лучше климат — в Москве или в Ереване. Спорили они настолько громко, что было слышно во всем ресторане. Затем спор перешел на обсуждение относительных достоинств России и Армении вообще, и мне казалось, что горячая кровь патриотически настроенного кавказца закипела. Я была уверена, что дело скоро дойдет до рукопашной. Спор был настолько громким, что привлек к себе внимание всего зала, и директор ресторана начал волноваться. Потом я вдруг увидела, как два «врага» пожимали друг другу руки, а затем русский, держа в руке рюмку ереванского коньяка, а армянин — рюмку московской водки, произносили тост: армянин за Москву, а русский за Ереван.

На советской сцене я видела знаменитую певицу — актрису Тамару Ханум. Она поет народные песни шестнадцати национальностей, причем песню каждой национальности она исполняет в соответствующем национальном костюме. Сама Тамара Ханум являлась для меня символом положения, которое занимают народы Центральной Азии в советской жизни. Ее песни вызывали бурные аплодисменты преимущественно русской аудитории, что явно свидетельствовало о том, что народы Советского Союза считают культуру всех советских национальностей своей собственной культурой. Это свидетельствовало также о восхищении и уважении к культуре других народов.

Я сама видела, что в кино, в искусстве, в литературе, в науке, в спорте, в политической жизни и государственной деятельности представители нерусских национальностей всего Советского Союза имеют те же права и возможности реализовать свои творческие способности и выполнять ответственную работу, как и русские.

Мне говорили в посольстве, что советских женщин эксплуатируют и силой заставляют работать на заводах и фабриках. Я увидела (особенно с тех пор, как ушла из посольства, чтобы занять свое место в советской жизни), что только в Советском Союзе женщины имеют те же права, что и мужчины, — не только по законам, но и на практике. Только здесь женщины получают равную зарплату за равный труд и имеют полную возможность занимать наиболее ответственные посты. Нигде в мире нет столь высокого процента женщин, работающих в медицине, науке, искусстве, литературе и точных науках, как в СССР.

Я познакомилась с десятками женщин, которые занимают ответственные посты в различных областях жизни. В числе моих знакомых — деятельница науки, лауреат Сталинской премии, обладательница орденов Ленина и Трудового Красного знамени. Она стала известным человеком в Советском Союзе благодаря своей научно-исследовательской работе и находит достаточно времени, чтобы воспитывать двоих детей. Она, быть может, представляет исключение, поскольку обладает выдающимися способностями, но символизирует для меня сотни тысяч женщин, выполняющих огромную работу в области советской науки, техники и искусства.

Я увидела также, что советское правительство создало систему ухода за детьми работающих матерей, которая позволяет женщине создать семью и в то же время выполнять свою любимую работу. Я лично познакомилась с той заботой, которой советское правительство окружает матерей.

Недавно я должна была родить ребенка. В течение нескольких месяцев до того, как мне нужно было пойти в родильный дом, я получала полную бесплатную медицинскую профилактическую помощь. Когда в последние недели я не была в состоянии посещать клинику, ко мне на дом приходила медицинская сестра, так же как и на квартиры других будущих матерей, с которыми я была знакома и которые были в таком же положении, как и я. Когда мне нужно было поехать в родильный дом, то за мной приехала машина, специально прикрепленная для обслуживания беременных женщин.

В родильном доме меня обеспечили полным медицинским уходом, всеми средствами лечения и пищей, причем все это бесплатно. Мой ребенок родился, и в течение 10 дней за ним и за мной отлично ухаживали. За все это я не заплатила ни одного цента. Это не было специальной привилегией для меня, а является правом каждой матери в Советском Союзе. В какой еще стране мира можно найти подобные великолепные условия?

Мои приятельницы в США в период беременности вынуждены были платить за предродовый уход, за такси, перевозившие их в госпиталь, за койки в родильном доме, за пищу, почти за воздух, которым они дышали, когда были в родильном доме. Когда они возвращались домой и больше всего нуждались в том, чтобы быть избавленными от всех забот и нервозных мыслей, им за все перечисленные услуги присылали счета, доходившие примерно до 500 долларов.

Несколько месяцев назад я посетила дом для сирот в Москве. Директор дома — женщина лет 40, которая имела собственную семью и очень любила детей, показала мне своих воспитанников и познакомила с маленькими мальчиками, живущими в ее доме. Не помню, чтобы где-нибудь я видела такую здоровую и счастливую группу ребят — толстых, крепких, веселых, строящих различные сооружения, иногда дерущихся, но растущих со всеми преимуществами детей, имеющих родителей. Возможно, что эти дети получали даже лучший уход, чем те, которые живут дома. Для меня это явилось символом сердечного отношения Советского государства к своим детям.

Из разговоров со многими советскими женщинами я узнала, что они не ведут такой бесполезной, пустой жизни, какой живут жены богатых людей в Америке, или жизни, сопровождаемой тяжелым трудом, которую ведут жены рабочих и фермеров в США и в других капиталистических странах. Советские женщины знают, что, где бы они ни работали — будь то на фабрике или ферме, в конторе или в институте, — их не эксплуатируют. Они сами пожинают плоды своего труда и в то же время вносят большой вклад в строительство великого государства и нового общества.

В государственном департаменте и в посольстве мне говорили, что высшее образование в Советском Союзе могут получать только дети «привилегированных классов».

Я увидела, что любой советский молодой человек, который способен сдать соответствующие экзамены, свободно может получить высшее образование. Подавляющее большинство студентов получает образование за счет государства и может сосредоточить все свое внимание на учебе, не опасаясь, что экономическая нужда заставит его на полдороге отказаться от получения желаемой профессии.

Только в Советском Союзе я увидела, что рабочие могут после рабочего дня посещать школы при своих заводах, чтобы за счет государства стать инженерами, техниками, специалистами.

Я сейчас вижу перед собой женщину, которая пришла помочь мне по хозяйству, поскольку я еще не совсем окрепла после рождения сына. Она — скромная, приятная, честная женщина, происходящая из крестьянской семьи. Ее муж работает на одной московской фабрике. Они представляют собой обыкновенную русскую семью, каких тысячи в Советском Союзе. У них трое детей: две дочери и один сын. Ее сын, вернувшийся после войны с наградами, изучает физику в Московском университете. Он хочет стать ученым. Перед ним долгий путь, интенсивная работа, но он получает стипендию от государства и не является обузой для своей семьи. На протяжении всей учебы он будет жить на стипендию, как тысячи других советских студентов. Одна из дочерей этой женщины закончила музыкальную школу и сейчас поступает в Московскую консерваторию; эта девушка намерена стать концертной пианисткой. Вторая дочь еще учится в школе, но готовится поступить в институт иностранных языков и уже неплохо говорит по-английски; как-то она заходила ко мне, чтобы попрактиковаться в языке.