Америка: каким мир был бы без неё? - Д'Суза Динеш. Страница 52

Хотя Америка совершала ошибки, за последнюю сотню лет она ни при каких обстоятельствах не отправляла войска за рубеж для того, чтобы захватывать чужие территории и грабить другие страны. Никогда Америка не крала богатства какой-либо другой страны. Обвинения отдельных прогрессистов, что Америка — «Империя зла», не просто неверны, они оскорбительны. Одно дело, когда такими обвинениями бросаются иностранцы, другое дело — когда американцы ложно обвиняют свою собственную страну. Если звезда Америки погаснет, на смену ей придут новые державы. Тогда этот мир — и возможно, даже сами прогрессисты — почувствуют, как им не хватает лидерства самой доброжелательной и благородной супердержавы в мировой истории.

Глава 14

Самая большая кража

В фильме «Касабланка» есть сцена, где подозрительный человек подходит к туристу и предупреждает его о том, что нужно остерегаться карманников. Он говорит: «Тут повсюду воры» и, пока турист понимающе кивает, лезет в карман его куртки и вынимает кошелек. В этой главе я исследую институциональный эквивалент такого воровства: федеральное правительство. Представляя себя тем, кто преследует вора и возвращает украденное добро, правительство, в действительности, является самым большим вором. Более того, прогрессисты обратили большое количество американцев — в основном, тех, кто голосует за демократов — в соучастников воровства, убеждая их, что они делают нечто справедливое и достойное морального одобрения тем, что обчищают карманы своих соотечественников.

Представьте парня, который много трудился, чтобы достичь хорошего положения в какой-либо компании, или создал успешную фирму. Однажды вечером он смотрит телевизор, и вдруг у него на пороге появляется полицейский и начинает выносить его мебель, телевизор и другие вещи. Когда наш парень спрашивает, что здесь происходит, полиция сообщает ему, что он вор. Поскольку его никогда ни в чем не обвиняли, парень приходит в замешательство, однако полицейский заверяет его, что, хотя точное время совершенного им воровства неизвестно — это может быть связано с его бизнесом, или с действиями его компании за рубежом, или с тем, что сделали его предки — он, тем не менее, больше не имеет права на то, что у него есть, и теперь правительство конфискует это. Такой человек, обвиненный в воровстве, естественно почувствует, что его грабят. Под видом исправления предполагаемой несправедливости по отношению к нему совершается самая серьезная несправедливость. С такой ситуацией сталкиваются все успешные люди в эпоху Обамы. Самый большой вор — как они начинают подозревать — это не Америка и не капитализм, а обходительный негодяй в Белом доме. Более того, он и его коллеги-прогрессисты делают воров из честных американцев.

Как честный человек становится вором? Представим, что чья-то работа — грузить багаж в аэропорту или мыть полы в офисном здании. Когда эти люди уходят с работы, они видят успешных людей, сидящих в лимузинах или обедающих в роскошных ресторанах. Они задают себе вопрос: «Почему у этих людей есть то, чего нет у меня?» За этим вопросом немедленно следует чувство разочарования и ощущение неудачи. Это очень сильные и естественные чувства, и они заслуживают того, чтобы посмотреть на них более внимательно.

Мы чувствуем себя хуже других, когда осознаем, что мы не так хороши, как они. В обществе, где власть принадлежит аристократии, чувства такого рода в действительности редки. В таких обществах люди имеют высокий и низкий статус, но это не заставляет тех, чье положение ниже, чувствовать себя хуже высших. Если вас это удивляет, то зря. В кастовых обществах те, чье положение считается низким, знают, что это связано всего лишь с рождением или неудачей. Им просто не повезло. Следовательно, они могут утешать себя мыслями о том, что если бы им повезло, они были бы такими же богатыми и успешными, как кто-то другой.

В свободном и конкурентном обществе, где люди равны перед законом и где есть возможность реализовать свои способности, такое утешение невозможно. Общество свободной конкуренции подобно гонке, где каждый начинает на одной и той же черте. Тогда тот, кто прибегает к финишу первым, действительно самый лучший. Проигравшим приходится с этим смириться. Они не только чувствуют себя хуже, но это чувство заставляет их ненавидеть того, кто достиг успеха. Таким образом тайно они начинают питать эмоции, которые теперь будут направлять их политическое поведение — эмоции зависти. В каком-то смысле они становятся похожи на Яго, который говорит о Кассио: «У Кассио жизнь так красива, что я сам себе кажусь уродом». [166]

Кассио красив, поэтому Яго должен погубить его, чтобы самоутвердиться и почувствовать себя лучше.

Вернемся к нашему работнику, который, вместо того, чтобы ненавидеть себя за то, что он хуже, начинает завидовать более успешным людям. Поначалу его обиды невразумительны и не имеют подходящей отдушины. Затем появляется прогрессист, кто-то типа Обамы. Этот Обама испытывает не меньшую зависть, чем обычный рабочий. Почему? Вовсе не потому, что Обама лишен талантов, но потому, что он лишен таланта в том, что нужно для того, чтобы преуспеть в обществе, построенном на коммерции. Обама не может делать то, что делает Стив Джобс. Он не может вести бизнес, и никогда не мог. При всех ресурсах правительства он не смог сделать даже работающий веб-сайт по государственной программе здравоохранения. Следовательно, Обама чувствует сильную зависть к превосходству предпринимателей. Он знает, что у него есть способности, но это способности другого типа: способности к произнесению речей и мобилизации сил, способность завоевывать внимание толпы. Он решил применить эти способности для того, чтобы уничтожить ненавистного предпринимателя, чтобы установить свое превосходство путем государственного контроля.

Так завистливый политик, подобный Обаме, говорит человеку, испытывающему зависть: на самом деле ты не завидуешь — ты испытываешь справедливое возмущение. Именно эти чувства переживает он сам.

В таком случае у вас есть полное право чувствовать обиду и даже быть в гневе. Этот успешный соотечественник крадет у вас. Вы работаете так же много, как он, но он, тем не менее, забирает всю прибыль. В действительности вы производите столько же, сколько он, так что прибыль в такой же мере принадлежит и вам. И вот появляюсь я, чтобы восстановить справедливость в отношении вас. Если вы проголосуете за меня, я воспользуюсь властью государства, чтобы отнять то, что принадлежит другому. Затем я дам кое-что из отнятого вам. Разумеется, Обама забывает упомянуть, что в процессе этого растет его собственная власть. Он, а не вы, приводит в действие рычаги государственного контроля. Он использует вас, чтобы достичь своих собственных целей, а его цель — захватить тех, кто создает богатство. Но для утоления своей зависти и обиды вы нанимаете его, чтобы он работал на вас, отнимая деньги у других и отдавая их вам.

Именно так добропорядочный гражданин становится тем, кто крадет у других. Его зависть — невидимый порок, который раньше оставался в тайне. Идеология прогрессизма дала этой зависти политическую форму, позволяющую ей проявиться открыто и выглядеть нравственно оправданной. Теперь тот, кому раньше зависть приносила такие огорчения, может чувствовать себя лучше, несмотря на эти чувства. Порок притворился добродетелью. Теперь человек из нашего примера охотно поддерживает прогрессистов в их желании использовать мощь государства для того, чтобы отнимать и захватывать прибыль сограждан, вносящих самый большой вклад в развитие и достойных за это самой большой награды. Результат максимально приятный — те, кто испытывает зависть, могут пользоваться плодами этого грабежа и одновременно считать, что выступают за социальную справедливость. Что касается правительства, во имя борьбы с преступлением — воровством, которое, как мы продемонстрировали, большей частью отсутствует — под руководством прогрессистов оно само стало грабителем-взломщиком. Это кража того типа, который часто встречается в странах Третьего мира, где полиция оказывается на стороне грабителей.