С Путиным или без? Что ждет Россию через десять лет - Лукас Эдвард. Страница 13

То, что результат не оправдал надежд, в большей степени зависело от собственной политической слабости России, от неизбежных последствий ее разрушительной плановой экономики, а не от плохой работы Запада. Возможно, зарубежные эксперты должны были быть менее амбициозными и доктринерскими в своей пропаганде либерализации цен, стабилизации средств и приватизации. Некоторые из них, возможно, были в близких отношениях с инвестиционными банкирами, которым была выгодна приватизация и прочие экономические операции. Но абсурдно утверждать, что они действовали злоумышленно. Даже если некоторые россияне и считают, что их так или иначе жестоко обманывали, что лечение было неправильным, или что было бы лучше назначить другие лекарства и последовательность их применения, то и это не повод для антизападных настроений. Германия и Япония пострадали гораздо больше, пережив полное поражение и оккупацию, но они стали верными последователями и союзниками Запада в течение лишь нескольких лет.

Такая ревизионистская история незаметно переходит прямо в политику: молодежное крыло «Единой России» — «Молодая гвардия» организовывает марши под девизом «Нет возвращению в 1990-е». Согласно этой точке зрения, ослабить Россию пытается не только Запад, но и те российские политические лидеры, которые с ним сотрудничали и тем самым, по сути, «продавали Россию». Важнейший поворотный пункт истории — это не крушение Советского Союза и рождение свободы, а конец ельцинской эпохи. Авторы нового руководства для учителей, говоря об истории страны с 2000 г., восторженно констатируют: «Мы видим, что практически каждая значимая мера связана с именем и деятельностью Президента В.В. Путина».

Патриотизм и исторический ревизионизм — два лучших средства из тех, что нашел Кремль для создания, по определению Сергея Маркова, одного из главных его советников, «идеологического вакуума». Третий элемент этого — ксенофобия. По мнению Лилии Шевцовой, ведущего эксперта Московского центра Карнеги и одного из самых ярких аналитиков российского движения к авторитаризму, «антизападничество — это новая национальная идея». Путин прошел путь от зависти к успехам западных стран до обвинений их в лицемерии и надменности. Это началось уже в 2004 г., когда президент заявил, что «чеченская» политика Америки была специально разработана для дестабилизации Российской Федерации. В том же году он сравнил США со старым колониалистом, «строгим дядей в пробковом шлеме», который указывает остальным «ту самую политическую целесообразность, по которой он должен жить», а любые возражения снимает «с помощью бомбовой, ракетной дубинки». В 2006 г. в ежегодном послании к Федеральному собранию он именовал Соединенные Штаты «товарищем волком», который «знает, кого кушать. Кушает — и никого не слушает».

Со временем риторика становилась все жестче. Америка «перешагнула свои национальные границы во всех сферах <…> никто уже не чувствует себя в безопасности», заявил он на Мюнхенской конференции по вопросам безопасности в феврале 2007 г. Позже он косвенно сравнил США с Третьим рейхом за ее политику «конфронтации и экстремизма» и «все то же презрение к человеческой жизни, те же претензии на мировую исключительность и диктат». Критика американской политики — не преступление, но антизападничество Кремля создает призрак, позволяющий России уклоняться от любых ударов критики собственного авторитаризма. Присовокупим сюда и бездоказательное выражение: «Демократия равна хаосу и поощряется врагами России». Сторонники Путина и в России, и за рубежом вспоминают всякого рода проявления неуважения и политические промахи Америки и Европы, чтобы оправдать эту риторику, но все равно кажется странным сравнивать США, страну, которая десятилетия боролась за свободу, с гитлеровской Германией.

Несмотря на шаткие логические основания, эта концепция преуспевает, что наглядно подтверждается тем, что открытый прозападный лагерь в России практически иссяк. Кроме горстки журналистов и сотрудников некоторых московских исследовательских институтов практически ни один видный общественный деятель не готов защитить ЕС, НАТО или Америку от карикатурных обвинений, которые выставляют их грозными лицемерами, жаждущими разрушить Россию. Как отмечает Шевцова, отношение к Западу стало «лакмусовой бумажкой, по которой проверяется верность властям и системе».

До настоящего времени антизападничество в России было, главным образом, политическим приемом, предназначенным для укрепления власти. Но с его помощью сложно управлять: немецкие интеллигенты, твердившие, что они проиграли Первую мировую войну из-за «ножа в спину», несколько лет спустя пожали горькие плоды. Как замечает Шевцова, «элита может утратить контроль над происходящим, а если джина национализма выпустить из кувшина, вернуть его туда будет крайне трудно».

Следующий элемент зарождающейся идеологии России — религия в форме морального и духовного правопорядка, который обеспечивается руководством Русской православной церкви (РПЦ). Бывшая прислужницей советского режима, который едва не уничтожил ее в 1930-х гг., в постсоветскую эпоху РПЦ пережила настоящее возрождение, по крайней мере, в количественном отношении. Ее официальная позиция во времена Ельцина часто была неопределенной. Некоторые ведущие ее представители заигрывали с русским национализмом и антисемитизмом. Другие, пользуясь щедрыми налоговыми и юридическими привилегиями, казалось, в большей степени интересовались созданием собственных бизнес-империй по производству, например, минеральной воды или по импорту автомобилей, табака и алкоголя.

Отношение Ельцина к РПЦ было скорее почтительным, чем благоговейным. При Путине ее влияние резко возросло. Искренняя или своекорыстная вера Путина, безусловно, видна окружающим. Он регулярно посещает церковные службы, любит продемонстрировать собеседникам свой нательный крест, который он спас после пожара в собственном доме.

Хотя номинально церковь в стране отделена от государства, привилегированный правовой статус церкви серьезно укрепился. Более того, сторонники светского обучения и ученые весьма обеспокоены привнесением религиозных догм в российские школы и все более страстным противодействием православных иерархов теории эволюции. Родство РПЦ даже с теми органами власти, от которых она в прошлом пострадала больше всего, очевидно. На церкви рядом со штаб-квартирой ФСБ на Лубянке расположена мемориальная доска с благодарностью органам за помощь в ее восстановлении. «Нет власти не от Бога, существующие же власти от Бога установлены», — эти слова произносит священник, ведущий службу. Некоторые силовики, кажется, искренне верят в то, что они избранны Богом и направляемы им.

В обмен на покровительство государства РПЦ преданно поддерживает Кремль в его попытках разграничить российскую и западную цивилизации. Главным документом церковно-государственного соглашения является декларация, принятая Всемирным русским народным собором — сообществом светских организаций под духовым предводительством Православной церкви. «Декларация прав и достоинства человека» — манифест, преследующий цель противостоять «Всеобщей декларации прав человека» ООН, основополагающему документу, в котором выражены универсальные идеи Запада по этому вопросу. По мнению РПЦ, западное понимание прав человека не дает возможности православным жить в согласии со своей верой. Напротив, такой подход может привести к «неоязыческому» возрождению. Собор особенно возражал против сосредоточения на правах личности, которое заслужило обвинение сразу в моральном релятивизме и пренебрежении интересами других. «Существуют ценности, которые стоят не ниже прав человека, — говорится в декларации. — Это такие ценности, как вера, нравственность, святыни, Отечество».

Вполне логично не согласиться с тем, что права человека полезны как политическая концепция. Но это не аргумент в данном споре: РПЦ и Кремль объединяет не только совместное прошлое в КГБ, но и страстная вера в то, что российская цивилизация основывается на особых ценностях, совершенно не похожих на западные — идея, которая вполне соответствует понятию «суверенной демократии». «Православие, самодержавие, народность» — такая формула была создана в XIX в. графом Сергеем Уваровым как философская основа реакционного и ксенофобского правления Николая I; вызывает беспокойство, что и сейчас, в эпоху кремлевского авторитаризма, она действенна так же, как и при феодализме во времена царской власти. Православные иерархи разделяют и кремлевское антизападничество, настаивая, что зарубежные религии, в частности католики, намерены захватить их паству. Всеволод Чаплин, пресс-секретарь патриарха, недавно заявил: «Когда распался СССР, появилось много людей из Римской Католической Церкви, которые решили — вот он момент, когда можно завоевать эти огромные территории и многочисленное население».