Преступления США. Americrimes. Геноцид, экоцид, психоцид, как принципы доминирования - Акимов Максим Валерьевич. Страница 15

Все великое – беззащитно, все ничтожное – безжалостно. Советскую рафинированность, наше «вегетарианство», наш пацифизм оказалось слишком легко надломить, мы были непобедимы в честной великой борьбе, но оказались неспособны парировать в войне нечестных интриг, мы даже не хотели поверить, что так обманывать, как нас обманул Запад, стали бы серьезные взрослые люди. Американская же система победившего эгоизма разрушит, похоже, сама себя, ведь она доходит уже до абсурда, раздуваясь, как болезненный пузырь, потакая своей жажде свободы жить за чужой счет, будучи верной себе, распространяя свою агрессию, твердя слово «демократия», но так и не отмыв руки от крови. Это так дико, что и само слово-то обесценилось до последней возможности, и демократия стала чем-то вроде пошлости.

Но все это очень закономерно, все это запрограммировано кодом системы, природой того организма, которым является вашингтонская Америка, все началось с рабовладения и хранит в себе верность духу «славных дел» отцов-основателей. Преемственность американской истории ничем не оспорена, она движется по своей траектории к своему бесславному финалу.

Даже если проводить параллели «американской демократии» с древней демократией Афин, которая существовала по принципу рабовладельческого общества (в период расцвета в Афинах было около 40 тысяч свободных граждан и около 400 тысяч рабов), то и это сравнение окажется не в пользу США, ведь основная часть греческих рабов стала невольниками в результате пленения в проигранных войнах, то есть обращение их в рабство было в некотором смысле легитимным или, по крайней мере, чем-то более естественным, нежели превращение совершенно случайных людей в рабов, как это делали белые американцы, вернее, их работорговцы. Черные невольники Африки не собирались угрожать ни Англии, ни тем более Америке, негритянские народы и не подозревали, что такие страны вообще существуют, превращение их в рабов – не просто преступление, а скотство.

В истории найдется не так уж и много параллелей, когда совершалось нечто столь же циничное, осознанное и системное, притом настолько извращенное и подлое. Любая из европейских систем крепостного права (даже самая жестокая и долгая – крепостное право немецких государств) основывалась все же на неких пускай и искаженных, но законах закабаления, базировавшихся на исторической основе; в зависимость попадали должники или категории людей, которых, так или иначе, защищали их суверены в военном плане (хотя бы формально). Англичане в Новом Свете, а потом белые американцы творили свои мерзости, как обычный убийца или насильник делает свое дело.

Во Франции уже появлялись идеи просветителей, гуманизм уже завоевывал умы человечества, а в Америке в это самое время разрастался гнойный очаг дикого, зверского эгоизма, причем одержавшего победу над другим, почти равным эгоизмом, и утвердившего свободу своего произвола.

Кстати сказать, зверское подавление индейского сопротивления, поначалу творимое от имени английской короны, потом стало чем-то вроде фетиша американской свободы, ведь после того, как появился самостоятельный вашингтонский субъект, то есть когда штаты объявили свою независимость, Англия некоторое время пыталась спекулировать на борьбе индейцев против вашингтонского режима и даже на определенном этапе поддерживала индейцев военными средствами (пытаясь лишить США возможности территориально разрастаться и тем самым вынудить их ограничить амбиции). Но в конце концов победила «свобода», то есть белые американцы отстояли свое право уничтожать индейцев, и тогда уж аборигенам досталось по полной программе, они умылись кровавыми слезами после «помощи» королевских войск.

Вот какой саженец дал корни на американской земле, вот какова его природа. Это хищное растение – феномен флоры, растение-терминатор, растение-мутант, на нем органически не могли вырасти доброкачественные плоды, это невозможно! И даже старея, трансформируясь, сия культура не может изменить своей природе, она всегда остается воплощением воинствующего, животного эгоизма, доводя его до абсурда.

Войны США начались еще до появления США, то есть младенец этот даже из утробы матери уже норовил кого-то ударить и пнуть, хотя и мамаша-то, то есть Англия, нужно отдать ей полное свинство, еще та стерва – никогда не упускала возможности причинить кому-либо зло.

Первые войны американцы начали конечно же против индейцев (кроме мелких стычек и карательных экспедиций были и большие, настоящие войны с племенами), я уже упоминал о них в предыдущей главе.

Как только вашингтонский режим чуть оперился, он почти сразу пустился во все тяжкие, пойдя по пути колониальных держав и становясь одной из них. И если речь действительно шла о свободе, то новый политический субъект должен был бы отрицать опыт колониальных хищников, поступать иначе, но молодой хищник лишь развивал его, не зря же говорят, что самые жестокие надсмотрщики получаются из бывших рабов. США лишь только выбрались из-под рабства своей родительницы – Англии и тут же принялись делать рабами других как в прямом, банальном смысле (американцы продолжали ввозить черных рабов, как это было во времена английского владычества), так и в политическом смысле, поскольку вашингтонский режим с места в карьер бросился на добычу колоний, устремился на поиск зависимых территорий, а поскольку мир к тому времени был уже поделен, американцы ввязались в военную борьбу за чужие колонии.

Именно эти мотивы и определяют характер первых войн США, вернее, первых агрессивных кампаний, поскольку настоящие войны в американской истории почти не случались, вашингтонский режим, как правило, вел односторонние агрессии, нападая на заведомо слабого противника, и почти всякий раз, по сути, это было лишь актом государственного терроризма. Безнаказанность удаленной от Старого Света территории агрессивных «белых людей» превратила в кровожадное чудовище их «молодую демократию».

И вот, натренировавшись на индейцах, отняв у них значительную часть земель, отхватив у французов Луизиану, вашингтонские стратеги вышли на новую орбиту, они развязали первые, по-настоящему заморские кампании на манер «взрослых» колониальных держав.

Это были две Берберийских войны, первая из которых происходила в 1801–1805-м, вторая – в 1815 году. Американцы развернули карательные операции против прибрежных крепостей так называемого «Варварского берега», расположенного на территории Северной Африки, где сейчас находятся Марокко, Алжир, Тунис и Ливия. Марокканский султанат тогда был независимым государством, а Триполитания, Алжир и Тунис все еще оставались вассалами Османской империи, хотя практически сделались уже отдельными субъектами и войну вели самостоятельно.

Контекст Берберийских войн чрезвычайно любопытен. Североафриканские государства представляли собой нечто среднее между пиратскими колониями (одной из которых еще недавно была и сама «Обитель демократии») и типичными средневековыми ханствами, взимавшими дань с тех, с кого удастся ее содрать. Американцы были вынуждены платить налог (который считали несправедливой данью), поскольку с самого восемнадцатого века уже вторгались в Средиземное море, пытаясь вести в нем торговлю и каким-то образом закрепить свое влияние. Марокканский султан, как и триполитанский паша, разумеется, не могли быть рады излишней активности заморских гостей, ведь и кроме американцев там промышляло немало прочих (французы, англичане, итальянцы, шведы), и арабы считали своим долгом периодически «щипать» гостей, захватывали их суда, требовали выкуп. Постепенно Англия и Франция сумели договориться с арабскими владыками Северной Африки, стали выплачивать определенный налог за плавание в их водах; когда в Средиземном море нарисовался торговый флот США, ему тоже пришлось платить этот налог, причем весьма немалый. Для того чтоб торговать на юге Европы и в Малой Азии, а налог не платить, американцы и начали войну против Триполитании, к которой (на стороне Триполитании) потом присоединились Марокко, Алжир и Тунис. Хотя объявления-то войны не было, вашингтонская сторона просто отказалась платить деньги (а плавать в водах Триполитании продолжала), потому паша и сбил флагшток на американском посольстве, в ответ янки направили свой флот в Средиземное море.