Как санкции ударят по России - Иноземцев Владислав Леонидович. Страница 29

Все это подчеркивает: основной задачей для современной России должна стать экономическая и технологическая модернизация, которая превратила бы страну в мощную индустриальную державу. Экономики, изначально ориентирующиеся на сырьевой сектор, не бывают либеральными (хотя либеральные экономики, получив доступ к большим ресурсам сырья, не перестают таковыми быть) — тому есть масса подтверждений, и поэтому Россия, если она стремится стать либеральной западной страной, должна быть индустриальной экономикой. Решить эту задачу и призвана новая модернизация.

Прежде чем перейти к сравнению нынешней модернизации России с уже не раз предпринимавшимися в прошлом, я хочу сделать замечание относительно соотношения индустриализации и технологического развития. Предложенная президентом Д. Медведевым программа модернизации основывается на идее ускоренного технологического развития — которая в последнее время принимает форму пропаганды развития информационно-коммуникационных технологий, ядерной энергетики и космических исследований. Ha мой взгляд, переход России от «сырьевой экономики» и «экономике знаний» невозможен по нескольким причинам. Во-первых, в стране отсутствуют научно-технические кадры, способные существенно развить новейшие направления в технологиях. Во-вторых, стремительно разрушается система высшего образования, а отток молодых специалистов за рубеж нарастает. В-третьих, промышленность не предъявляет спроса на новые технологии и отторгает их вследствие высокого монополизма в большинстве отраслей. В-четвертых, совершенно очевидно, что даже в США собственно экспорт патентов и интеллектуальной продукции невелик (большая часть приходится на промышленные товары), а в России он окажется и того меньше; соответственно, развитие «экономики знаний» не станет драйвером российской модернизации. Более того; в последние годы исследования экономистов Всемирного банка свидетельствуют, что страны, применяющие новейшие технологии, демонстрируют более высокие темпы роста, чем те, кто их изобретает (см. подробнее: Малкин, Вадим. «Высокотехнологическая ловушка: зачем России инновации» в: Ведомости, 2010, 17 ноября, с. 6). K тому же практика показывает, что в сфере высоких технологий во всем мире формируется все более жесткая конкуренция, а цены на высокотехнологичные товары стремительно снижаются немедленно после начала их широкой коммерциализации; российская же экономика в ее нынешнем виде может развиваться лишь в условиях постоянного роста издержек и цен (см. подробнее: Иноземцев Владислав. «Издержавшаяся страна» // Ведомости, 2010, 31 мая, с. 6 и Иноземцев Владислав. «Причины сверхрасходов» // Ведомости, 1 июня 2010 г., с. 4). Все это дает дополнительные основания полагать, что нынешняя модернизация России может быть лишь индустриальной.

Нынешняя модернизация и прежние попытки развития

Данная точка зрения постепенно прокладывает себе дорогу в России, хотя многие авторы — как отечественные, так и зарубежные — высказывают сомнения в необходимости такой «новой индустриализации». Возражения сводятся обычно к двум группам аргументов.

C одной стороны, говорится о том, что Россия уже сегодня стала страной с относительно высоким уровнем жизни и высокими доходами населения, и потому здесь нельзя использовать классический метод индустриального прорыва, основанный в большинстве случаев на использовании дешевой рабочей силы. Сторонники такой точки зрения, как правило, поддерживают тех, кто выступает за «большой скачок» из сырьевой экономики в постиндустриальную.

C другой стороны, некоторые эксперты обращают внимание на то, что в 1930-е годы Советский Союз уже построил мощную индустриальную базу, а в 1950-е — 1960-е годы стал одним из мировых технологических лидеров; следовательно, период развития промышленности уже остался позади, и сейчас было бы правильнее сосредоточиться на решении более перспективных задач. Эта позиция также укрепляет лагерь сторонников развития «экономики знаний».

Основным контраргументом я считаю тезис о том, что индустриализация и развитие научно-технического прогресса в Советском Союзе были реализованы без каких-либо поправок рыночных законов и без учета представлений о конкурентоспособности. CCCP оставался очень закрытой экономикой (даже в непосредственно предшествующие его распаду годы экспорт составлял не более 4 % ВВП, причем около 58 % его направлялось в социалистические страны, где конкуренции советским товарам также не наблюдалось), и его промышленная продукция, во-первых, отличалась крайне низким качеством и значительной материалоемкостью, и, во-вторых, практически не совершенствовалась (за исключением случаев, когда такое совершенствование, как в военной сфере) выглядело абсолютно необходимым. Да, Советский Союз был индустриальной державой, а его экономика — второй в мире, однако если сравнить присутствие китайских товаров на мировом рынке в начале 2000-х годов с присутствием на нем советских в начале 1980-x, «цена» советской индустриализации становится ясной немедленно. Спецификой этого времени было то, что CCCP существовал как индустриальная держава, но не воспринимался в мире как таковая.

Именно поэтому первая же попытка «повернуть экономику лицом к человеку», известная в перестроечное время как ускорение и конверсия, разрушила прежнюю советскую индустрию и не создала никакой иной. Вместо того, чтобы предложить миру конкурентоспособную промышленность, Россия превратилась в сырьевой аппендикс развитого мира: если в 1990 году на минеральное топливо приходилось 37,5 % экспорта, то к середине 1990-х — более 48 %, а к 2008 году — 65,3 %. Индустриализация, направленная на завоевание реального рынка, оказалась слишком сложна для российских промышленников, и потому de facto была отвергнута. Вплоть до наших дней Россия даже относительно не приблизилась к показателям РСФСР советского периода по производству базовых несырьевых товаров: за период с 1985 по 2009 год выпуск на территории России минеральных удобрений, бумаги, стали, цемента и легковых автомобилей снизился соответственно в 1,21, 1,28, 1,49, 1,78 и 1,95 раза, а грузовых автомобилей, тракторов, часов и фотоаппаратов — в 6,34,91 и 600 (!) раз (см. подробнее: Иноземцев Владислав. «1985: воспоминания о настоящем» // Свободная мысль, 2010, № 9, с. 5—16). Я и не говорю о том, что в стране не производятся мобильные телефоны и оборудования для развертывания систем спутниковой связи, существует только крупномодульная сборка компьютеров, отсутствует производство большинства видов оргтехники и копировального оборудования, бытовой аудио-, фото-и видеотехники, а также сложной бытовой техники. Зависимость от импорта во всех перечисленных отраслях составляет сегодня 90 % и выше.

B свое время М. Горбачев как о главной задаче перестройки говорил о построении «социализма с человеческим лицом». Сегодня, на мой взгляд, следует задуматься об «индустриализации с человеческим лицом». Она не должна, как прежде, сосредотачиваться на тяжелой промышленности и способствовать экономической закрытости. Она не должна и не может быть «фронтальной». Задача «новой индустриализации» в России — обеспечить создание новых, ориентированных на конечного потребителя, отраслей, вовлечение их в глобальное разделение труда и постепенное превращение России в государство, известное не только как крупнейший производитель нефти, но и как значимый экспортер промышленных товаров. Япония и Китай заставили Запад задуматься о перспективах глобальной геополитической игры не тогда, когда они провели космические или ядерные испытания, а тогда, когда полки американских магазинов оказались заполнены товарами «made in Japan» или «made in China». И если Россия хочет занять достойное место в экономике XXI века, надпись «made in Russia» должна быть знакома потребителям на всех континентах.

Новая индустриализация России должна принимать во внимание существующие в глобальном хозяйстве ниши и использовать естественное конкурентные преимущества страны (в первую очередь обильные и дешевые природные ресурсы, но об этом позже). Ее важнейшими чертами должна быть четкая отраслевая направленность и ориентация не на импортозамещение, а не продажи продукции как внутри страны, так и за рубежом. Совершенно правы те теоретики, которые говорят, что импортозамещающая индустриализация не только не отвечает задачам сегодняшнего дня, но и никогда не достигала заявлявшихся целей (см.: Bhagwati, Jagdish. In Defense of Globalization: How the New World Economy Is Helping Rich and Poor Alike, Oxford, New York: Oxford Univ. Press, 2004). Поэтому российская модернизация XXI века, чтобы оказаться успешной, не должна повторять шаблоны прежних модернизационных попыток.