Как санкции ударят по России - Иноземцев Владислав Леонидович. Страница 48

В-третьих, безработица, которая в США и Европе считается чуть ли не интегральным показателем эффективности деятельности правительства, почти не волнует никого в России. Максимальное пособие по безработице составляет 4,9 тыс. рублей ($140) в месяц, а безработица в стране, по официальным данным, составляет 5,6 % — меньше, чем в США. При этом никакого контроля за тем, чем заняты «безработные», нет. Теряя работу, люди быстро находят другую — подчас такую же неофициальную, как прежняя. Вице-премьер правительства О. Голодец недавно признала, что правительство не вполне понимает, где заняты 38,2 млн. человек (или… 44 % трудоспособного населения). Поэтому рост безработицы, который способен напугать любое западное правительство, в России никого не волнует. Значит, темпы роста в реальном секторе экономики, который может поглотить избыточную занятость — тоже.

В-четвертых, ни один серьезный кризис ни в одной крупной экономике в последние 30 лет не рассматривался ни властями, ни населением как принесенный извне. Финансовые катастрофы в Мексике в 1994-м, в Азии в 1997-м, в той же России в 1998-м, в Аргентине в 2001-м, кризис dot.coms в 2000-м, и, наконец, кризис в США и Европе в 2008-м — все они были порождены причинами, зародившимися в тех странах, которые оказались затронуты ими в наибольшей мере. B России в последние годы власть настолько преуспела в убеждении своих граждан в том, что все зло исходит извне, что поверила в это сама. До сих пор президент объясняет экономические трудности «кризисом в США и Европе»; кризис 1998-го года описывается как вызванный происками западных советников, ну а распад CCCP — как результат заговора США и Саудовской Аравии, обрушивших цены на нефть. Поэтому падение темпов роста станет подтверждением не непрофессионализма российских властей, а могущества врагов и конкурентов России.

Россия сегодня не является нормальной страной. Значительная часть людей, способных адекватно оценивать ситуацию, покидали и покидают страну. Многие предприниматели продают свои бизнесы чиновникам и выводят деньги из страны, понимая бесперспективность своей деятельности. Но пока существует экспорт энергоносителей и пока высоки цены на них, российское правительство может не беспокоиться об экономике. Резервные фонды бюджета превышают $175 млрд., государственный долг составляет менее 2,8 % ВВП, бюджет бездефицитен, а если и уйдет в минус, легко будет сбалансирован 10–12 процентной мягкой девальвацией рубля — ведь пошлины на экспорт нефти и газа номинированы в долларах.

Конечно, проблемы копятся — и когда-то дадут о себе знать. Но особость российской ситуации — и ее отличие от ситуации в демократических рыночных странах — состоит в том, что первые сигналы тревоги придут тогда, когда предпринимать что-то будет уже поздно. Тогда мы, наверное, увидим повторение драматических событий конца 1980-х годов — но до этого момента может пройти еще много времени. Времени, на протяжении которого экономические проблемы не будут интересовать российского президента — и который поэтому еще не раз удивит мир своими политическими безрассудствами.

Печатается по русскому тексту статьи, опубликованной на английском языке как: Inozemtsev, Vladislav. «Why Economic Growth Doesn't Matter in Russia» // Moscow Times, 2014, June 25, p. 8.

Бюджет — не резиновый…

Трата средств Фонда национального благосостояния (ФНБ) на помощь крупному бизнесу опасна и посылает инвесторам плохой сигнал. B распоряжении властей есть другие, гораздо более эффективные и традиционные методы поддержки экономики.

Российская экономика все увереннее скатывается в рецессию, и рассуждения чиновников о том, что нам удастся еще долгое время балансировать «около нуля», не вызывают доверия. Лучшим подтверждением того, что не все в экономике хорошо, становятся стремительно растущие запросы крупных компаний и банков, желающих получить поддержку из резервных фондов. Сегодня утверждены несколько крупных траншей помощи — прежде всего это выделение 239 млрд руб. на покупку привилегированных акций ВТБ и Россельхозбанка; 150 млрд руб. на строительство Центральной кольцевой автодороги и столько же — на модернизацию БАМа и Транссиба; 86 млрд руб. — на строительство железной дороги Кызыл — Курагино и портового терминала для экспорта сибирского угля в страны Азии. Претендуют на значительные суммы «Роснефть», Росатом, Министерство транспорта и многие другие структуры.

Трата средств ФНБ в нынешних условиях и на обозначенные цели крайне опасна. Деньги могут потребоваться на более близкие к основной задаче фонда цели — например, на покрытие дефицита пенсионной системы. Кроме того, данный подход посылает инвесторам плохой сигнал о том, что государство начинает в очередной раз менять ранее установленные им же самим правила и регламенты.

B то же время в распоряжении властей имеется намного более эффективное (да и более масштабное) средство накачивания экономики деньгами — инструменты кредитования банковской системы со стороны Банка России. Этот инструмент уже был опробован в кризис 2008–2009 годов. Сегодня, видимо, пришло время снова его использовать.

Кредитование банковской системы со стороны Банка России — вероятно, единственное средство направить в экономику средства, которые могут стать эффективным оружием в борьбе с рецессией. При этом нужно учитывать как тот опыт, который был накоплен ведущими странами в борьбе с финансовым кризисом 2008–2009 годов, так и ряд российских особенностей.

Прежде всего политика наращивания кредитования банковской системы (я думаю, что оптимальная сумма — до 20–25 % ВВП, или 12–16 трлн руб. в течение 2015–2016 годов) должна реализовываться в условиях снижающейся (а не растущей, как в 2008–2009 и 2014 годах) базовой процентной ставки. Сегодня инфляция в России не носит ярко выраженного монетарного характера. Потребительский спрос анемичен, и объективных условий для существенного повышения цен нет. Напротив, их рост обусловлен или будет обусловлен повышением тарифов на услуги и продукцию монополий, ростом налогов в связи с аппетитами правительства, высокими ставками по кредитам, а также искусственной дестабилизацией потребительского рынка ответными российскими санкциями. Существенное (до 4–4,5 % годовых) снижение базовой ставки ЦБ вкупе с расширением беззалогового кредитования банков должно стать главным инструментом борьбы с кризисом.

Вторым важнейшим инструментом должна стать система государственных гарантий. He нужно непосредственно выделять средства из бюджета или резервных фондов на те или иные проекты. Правильнее насыщать деньгами банковскую систему, подстраховывать важные проекты гарантиями — и заставлять банки конкурировать за финансирование действительно перспективных проектов. Этот момент хорошо поняли в западных странах в годы недавнего кризиса: так, по подсчетам бывшего первого зампреда Счетной палаты РФ Валерия Горегляда, в 23 странах, реализовавших самые крупные антикризисные программы в 2008–2009 годах, в среднем почти половина всех выделенных средств (49 %) пришлась на государственные гарантии, тогда как в России — лишь 5,4 %. Между тем бесконтрольность трат — главная причина неэффективности антикризисных мер, и сейчас ничто не говорит о том, что мы вновь не наступим на старые грабли. Государственные гарантии стали бы приглашением бизнеса к инвестированию, а не инструментом волюнтаристского перераспределения средств, изъятых из экономики в виде налогов.

Выход из приближающегося кризиса в России сегодня возможен через существенное увеличение денежной массы, расширение кредитования банковской системы со стороны Центрального банка и управление инвестиционной активностью со стороны правительства через инструментарий государственных гарантий. Эти меры могут привести к насыщению экономики деньгами и установлению (при определенном росте инфляции) близкой к нулевым значениям реальной процентной ставки, которая станет предпосылкой для роста инвестиций. Опыт преодоления кризиса 2008–2009 годов в развитых странах показывает, что наращивание финансирования инфраструктуры не может привести к возобновлению экономического роста (именно поэтому на данные цели пришлось лишь 9,7 % антикризисных трат в США). B России надежды на успех программы «инвестирования» ФНБ и резервных фондов еще более иллюзорны: мультипликатор инфраструктурных программ невелик, их реализация слишком зависит от импортных комплектующих и труда гастарбайтеров, а окупаемость проектов далеко не очевидна.