Девица Ноvодворская. Последняя весталка революции - Додолев Евгений Юрьевич. Страница 3

При этом действительно тексты писала она великолепно, остроумно да и просто умно. Хотя порой и полную чушь. Да, да, так бывает. Полную чушь – складно и умно. Блестяще порой.

Я отчего-то вспомнил про Новодворскую, когда в студию моего проекта «Правда-24» (ТВ-канал «Москва 24») пришла Людмила Улицкая. Пришла пиарить очередное свое произведение. Ну, на самом деле не вполне «свое», она просто поставила заслуженную фамилию, давно ставшую раскрученной торговой маркой, на обложку книги, где были собраны тексты других людей, а ею лишь написано предисловие… но кто бросит камень? Ведь лучшее, что есть в книге, которую читатель сейчас держит в руках, – это тексты Бабы_Леры™ двадцатилетней давности, не так ли? Короче, не об этом песнь.

Так вот, Улицкая перед началом эфира, пока режиссером выставлялся свет, стала в рамках светской беседы нести что-то дежурное, ну, про то, как все в «Рашке» плохо и как расчудесно все в славных америках. Ну, словом, обычное либеральное а-ля тетя Лера, на похоронах коей писательница искренне плакала, говорят. Ну и, конечно, все время лейтмотивом – Путин-Путин-Путин. На мой уточняющий вопрос Улицкая снисходительно ответствовала:

– Ну что вы хотите, когда Путин официально возглавлял спецслужбу? Он же был директором КГБ. А потом стал президентом! Разве можно представить себе такое в цивилизованной стране?

Ну я и парировал:

– А как же президент Джордж Буш? Он ведь «официально возглавлял спецслужбу».

– ???

– Ну да. Он же работал директором ЦРУ. И при этом весь из себя «отец мировой демократии», просто как Киса Воробьянинов.

Полная растерянность. И вполне открыто продемонстрированное нежелание развивать тему.

Так вот. Объясню, отчего замечательная писательница Улицкая показалась мне дурой катастрофической.

Почему умные становятся глупыми? Когда человек обладает значительным багажом академических знаний (читал много книг и, соответственно, освоил большой объем чужих умозаключений, помнит много дат, чем впечатляет собеседников), это расширяет границы его допустимой компетенции. То есть он начинает восприниматься окружающими компетентным в тех вопросах, в которых эти окружающие сами некомпетентны.

Например, молодая мать, которая прочла несколько книг о воспитании детей, может произвести впечатление на других мамаш у песочницы и начать давать им «профессиональные» мамашкины наставления. И менее продвинутыми мамашами эта информация будет восприниматься как совет специалиста. Экспертный. И на уровне чужой песочницы всем понятно, что мамаше со сложным ребенком лучше обратиться к профессионалу.

Если экстраполировать песочницу до уровня социума, то получится аналогичная картина. Существуют как бы «интеллигентные» люди с хорошим образованием, у некоторых есть громкое имя (а имя всегда приковывает внимание к высказываниям), в результате чего сии персоны (незаметно для себя) выходят в суждениях за рамки своей компетенции, поскольку поле СМИ, увы, заселено людьми, владеющими, как правило, меньшим багажом знаний. К примеру, корреспондент, берущий интервью у той же Улицкой, скорее всего, младше, менее начитан и меньше знает, чем сама писательница. Поэтому ее умозаключения по вопросам, к примеру, геополитики, социологии или культурологии воспринимает как, условно говоря, разумные. Но, геополитик, социолог или культуролог с высокой долей вероятности сочтет умозаключения дилетанта глупостью.

Умный человек – тот, кто никогда не выходит за рамки своей компетенции, даже если его окружают папуасы, неспособные отличить радиоприемник от гласа Господня. Глупый же позволяет себе судить о том, в чем на самом деле не разбирается, лишь потому, что слушающий имеет еще более узкое поле компетенции. От повальной тупости спасает только то, что многие люди от рождения наделены рецептором постижения, то есть механизмом, который дает возможность почувствовать, где звучит глупость, а где рассуждение, заслуживающее внимание.

Короче, при первой же встрече Баба_Лера™ произвела на меня впечатление не оч умной, но крайне экстравагантной дамы, умеющей образно + ярко излагать тезисы, пусть и абсурдные, однако тотально провокационные. Мы с ней проговорили финансовые условия нашего сотрудничества, я заверил «рэволюционэрку», что ее тексты править будет только корректура и у нее будет тот же карт-бланш, что у Лимонова и прочих колумнистов «Нового Взгляда». Ну а Ванденко я поблагодарил за столь уместный (как мне тогда показалось) рекрутинг и попросил записать беседу с Бабой_Лерой™ для следующего номера, которую, собственно, и предлагаю прочитать тут же.

«Я диссидент в четвертом поколении»

Раньше, когда «Взгляд» выходил не как сейчас, от случая к случаю, а каждую пятницу, она появлялась на экранах с регулярностью телезвезды. Мелькала на пару секунд во взглядовской заставке где-то между ораторствующим на трибуне Михаилом Горбачевым и поднимающим руку в характерном жесте Сергеем Алексеевым. Пара секунд – но ее лицо наверняка запомнили многие, хотя могли не знать по имени. Ибо то, что она делала, было непривычно и в 89-м, и в 90-м: на Пушкинской площади в окружении соратников и на глазах у изумленных граждан она рвала в клочья портрет Вождя. Вспомнили? Да, это она – Валерия НОВОДВОРСКАЯ, бесспорный лидер Демократического Союза, впрочем, запрещающая называть себя таковой и требующая, чтобы к ней обращались как к рядовому члену ДС, «поскольку в нашей организации нет руководителей».

…Жилище пламенной революционерки даже отдаленно не содержало намека на романтику. Хрущоба как хрущоба – пятиэтажка конца 60-х на задворках Рижского вокзала. Подъезд с выкрученными лампочками и специфическим запахом. Двухкомнатная малогабаритка, из тех, которые в обменных объявлениях просят не предлагать.

На звонок дверь мне открыли не сразу.

– Ну что же вы не называетесь? – с ноткой недовольства проговорила Валерия Ильинична. – Мало ли кто может ходить? Надо было пароль сказать.

– Вы же мне его не называли.

– Чебурашка!

В тесном коридорчике двоим не развернуться. В комнатке-пенале, служащей одновременно и кабинетом, и спальней, почти все жизненное пространство занято книгами. Они и в шкафу, и на письменном столе, и у изголовья тахты, застеленной ярким покрывалом. На постель усаживается хозяйка, приглашая меня располагаться рядом. За стеной громко вещает Гурнов. «Вести» смотрит бабушка Валерии Ильиничны. Мамы дома нет, она на дежурстве, будет поздно. Разговору ничто не мешает…

– Валерия Ильинична, бунтарство – это, надо понимать, у вас потомственное?

– По-видимому, мои гены совершенно полярны советской действительности, с ней не уживаются. Русское дворянство – конечно, не то, которое сейчас вошло в некий клуб и первым делом зарегистрировалось в органах советской власти, а потом стало отбирать себе состав по наличию или отсутствию определенных политических убеждений, – так вот, то природное, дооктябрьское русское дворянство, безусловно, в массе своей очень негативно настроено ко всему, что произошло в этой стране после 17-го года. А поскольку мое происхождение именно таково и у меня не было ни люмпенов, ни голодных и рабов, ни будущих совков, а были в самом худшем случае крупные предприниматели по отцовской линии, а по материнской – достаточно древнее столбовое дворянство, то, естественно, можно считать, что уже по классовым соображениям мира у меня с этой государственной властью быть не могло.

– Вам это досталось по наследству, но что заставило вашего прадеда благородных кровей податься в социал-демократы, основывать подпольную типографию?

– Совершенно нормальное занятие для дворянина. Просветительская работа. Только приличные люди имеют право заниматься революционной деятельностью. Потому что они занимаются ею на уровне Джеферсона и Медисона. Если бы в это дело не вмешался охлос, я думаю, что у нас сейчас была бы неслыханная форма демократии, но, к сожалению, нашлись вульгарные люди, типа Владимира Ильича Ленина и его команды, которые считали идеи охлоса очень передовыми…