Страна незаходящего солнца. Национальная политика Российской империи и самоназвание русского народа - Бажанов Евгений Александрович. Страница 56

Мы видим, как ирландцы, поделенные на протестантов и католиков, убивают друг друга и враждуют хлеще, чем армяне с турками. Видимо, этого же хотят и враги России. Но это уже не имеет никакого отношения ни к русской национальности, ни к самоназванию росов, русских.

Те, кого с 1917 года в СССР официально писали русскими, есть ВЕЛИКОРОССЫ, самая большая этнографическая группа росов. В кондовой России великороссов можно поделить на племена, жаль, что быстро стирается своеобычность этнографических групп; зато национальное единство, как и собирание всех русских вместе, можно только приветствовать. Верится, что Русь и росы живы и будут жить.

Часть III. О НАЦИОНАЛЬНОСТИ КАЗАКОВ И ИСТОКАХ КАЗАЧЬИХ ТРАДИЦИЙ

Русская культура одна из самых самобытных и ярких. Она достойно выглядит в соседстве с испанской, японской, китайской и другими неповторимыми национальными культурами.

В многообразной русской культуре один из самых сочных, колоритных и своеобычных пластов народной культуры и традиций создало казачество.

О русских казаках есть выдающийся роман Михаила Шолохова «Тихий Дон», есть сильные произведения о восстаниях во главе с казачьими атаманами С. Разиным, Е. Пугачевым… Но! Тут кругом политика, гражданская война. Ярких книг о казачьей культуре и традициях мало. Кинематограф этой нивы, за исключением двух фильмов, можно сказать, не касался, это особенно заметно в сравнении с направлением «вестерна» в американском кино, да и советский кинематограф экранизировал не один десяток американских вестернов (в том числе по Дж. Лондону). И в этом тоже проявление политики.

Дело даже не в том, что значительная часть казачества в 1917 году оказалась на стороне белого движения. Дело в другом: идеологам интернационализма в первые десятилетия после революции глубоко чужды любые яркие проявления национальных культур (особенно русской). И в дальнейшем к продвижению в свет произведений этой тематики относились осторожно и выборочно… Вот и получилось, что историки и деятели культуры недоработали и многое запутали. Некоторым просто информации не хватало. Причины активности норманистов и евразийцев отражены в других частях книги.

У ряда авторов есть гадательные рассуждения на тему: откуда пошло казачество и слова «казак», «атаман»… Одни предполагают – от татар, другие – от казахов, иные – от аланов, скифов, хазар, половцев и даже от якобы существовавшего племени бродников.

Евразийцы и вовсе все перемешали и утверждают, что «казачьи войска не просто составляли часть Орды – они являлись регулярными войсками русского государства… В прошлом Ордой назывались просто регулярные русские войска». Даже борец за русские национальные традиции Степан Разин объявлен монгольским ханом.

Глядишь, скажут, что и Наполеон с Гитлером в Россию не захаживали. Пишут же разного рода публицисты о том, что во Второй мировой войне евреев в немецких концлагерях не сжигали и русские были там, как на курорте.

Разницы между геббельсовской пропагандой и болтологией евразийцев почти нет. И те и другие имеют одну цель – обезличить русский народ и другие народы, стереть их в пыль, а тех, кто уцелеет, превратить в серых холопов.

Уже несколько лет автор изучает историю казачества, точнее «козачества», как это писалось в старину. Этой темы касался в ряде публикаций, но созрела необходимость выделить ее в отдельный очерк.

Начнем с печки – о первых русских поселениях на пустошах Дикого поля, о бродниках, бурлаках и рыбаках. Селения славян на Волге появились не позднее середины первого тысячелетия. Раскопки самарских археологов датируют их V–VIII веком.

Что произошло дальше, можно найти в книге «Булгары» Хамида Абдрашитова (и у ряда других авторов) на странице 9: «В 737 году арабский полководец Марван со стодвадцатитысячным войском вторгся на Северный Кавказ и напал на булгар». «Булгары, ушедшие на Волгокамье, потеснили к северу и западу угро-финские племена, издавна жившие в здешних местах, и закрепились там».

Добавим, что булгары потеснили из Прикамья не только мордву и марийцев, но и русские поселения на Средней Волге, на Самарской Луке. После монгольского нашествия территория Русской равнины и Дикого поля сильно обезлюдела. Русских селений с семейным укладом жизни на Волге, на Средней Волге не стало. Из русских-росов здесь появлялись и селились только бродники, бортники, бурлаки, ватаги ловцов рыбы. Занимались они тем же, чем до появления булгар и монголов: звероловством, бортничеством, ловлей рыбы… С риском для жизни со стороны кочевников-скотоводов, любимым промыслом которых были угон чужого скота и работорговля. Бродники и бурлаки после монгольского нашествия появлялись на реках Дикого поля только в качестве вольной инициативы отдельных промышленников. Лишь через несколько столетий их начали привлекать в качестве наемных работников…

Эпизодические, военные появления росов на Волге, Дону, Днепре, Каспийском, Черном, Балтийском и других морях не прекращались ни во время нашествия полчищ Чингисхана… ни во время Золотой Орды, ни, тем более, до того (во время становления Булгарии в домонгольский период). Киевские князья старались вернуть себе Среднюю Волгу; в это время и позднее здешние просторы бороздили суда ушкуйников.

Русские всегда считались хорошими мореходами, добавим: отважными мореходами, ибо плавали на малых судах – лодьях, дубах, ушкуях. «Около 900 года Черное море называлось уже Русским морем, и это название удерживалось нами до 1223 г., т. е. до битвы русских с татарами при Калке».

В книге, составленной A.Л. Гаркави, «Сказания мусульманских писателей о славянах и русских» (1870 г.) говорится о походе славян на Византию в 865 году. Писатель Масуд сообщает, что кроме русов никто не плавает по Черному морю.

Это же подтверждает Моисей Каханнатуаци, живший в X веке. В те же времена (и ранее) русские ходили по Волге и Каспийскому морю. Информация о том дошла до наших дней по сведениям о крупных сражениях в устье Волги и в районе современного Азербайджана. Задолго до Петра I, якобы создавшего первый русский флот, наши соотечественники ходили по северным морям до Норвегии, по Ледовитому океану до Мангазеи, до Сибири.

Походы эти известны из-за своей военной направленности, что привлекало внимание летописцев. Но гораздо большее распространение имели рыболовные, промысловые, торговые походы, менее освещенные. С рыболовными промыслами связаны бродники.

Бродники – это не бродяги, а рыбаки. Рыбные промыслы дали русскому языку много слов и понятий. Многие из них утрачиваются по причине исчезновения промыслов, появления машин, новых технологий… Другие перекочевали в воровскую феню. А третьи используются нами, но первоначальный смысл их забылся.

Слово бредень уже близко к бродникам. В. Даль, тонко чувствующий не только смысл слов, но и интонацию, посвятил слову БРОДИТЬ целую статью. Вот лишь несколько значений слова БРОДИТЬ – «…ходить по разным направлениям, отыскивать что или без дела. БРОДИТЬ рыбу, ловить бреднем, идучи водою и волоча его на клячах за собою. Бродный путь, убродный, вязкий, топкий, болотистый. БРОДНИ – бахилы, обычная обувь сибиряка. Рыбачьи бродни, бахилы, сапоги с высокими голенищами, на помочах. БРОДНИК – небольшой неводок… БРОДЧИК рабочий – при тяге невода. Он же вожак на броду на переходах либо на переезде бродом, указчик пути». Имели бродчики отношение и к лесным промыслам.

Основа читателю понятна. Дополним лишь казачье выражение находиться «в заброде», т. е. на рыбном промысле. (Ниже мы еще вспомним бродников). Слово это русское не только по происхождению и звучанию, но и по истории промысла. Кочевые народы Дикого поля и Азии рыболовством практически не занимались. В данном регионе чисто русский промысел. Даже на реке Яик рыбным промыслом занимались только казаки. К примеру, калмыки первые столетия по приходу в Европейскую Россию рыбы не ели, «брезгали», только раков ели.

Бродники не только рыбаки и вожаки («вожи») на перелазах-бродах, но и воины, охраняющие броды. Во времена, когда не было в Диком поле мостов, броды охраняли особо (по ним мог прийти враг): в воде «били мелкий частик (колья. – Прим. Бажанова), и сваи, и рогатки, чтобы лошадь не могла ступать по дну».