Если бы Гитлер не напал на СССР… - Кремлев Сергей. Страница 1
Сергей Кремлёв
Если бы Гитлер не напал на СССР…
ПАМЯТИ БЕЗВРЕМЕННО УШЕДШИХ ДРУЗЕЙ: РУССКОГО СЕРГЕЯ ГЛАДНЕВА И РУССКОГО НЕМЦА ВАЛЕРИЯ ЭДИГЕРА
Почему мы должны считать, что научный метод, созданный для анализа неодушевленной природы, может быть перенесен в историческое мышление, которое предполагает рассмотрение людей в процессе их деятельности?.. Семинар историка — это питомник, в котором живые учатся говорить живое слово о живых.
Я считаю, что и вы, как и Гитлер в свое время, совершаете ошибку, потому что я убежден, единственный и главный враг России и Германии — американский капитализм… Война России с Германией — это ошибочная война. Истинно справедливая война должна быть направлена против американского капитализма. Самой правильной была идея, чтобы Советский Союз и Германия совместно выступили против англосаксонского империализма. В таком случае с властью англосаксонской цивилизации в мире сегодня было бы покончено, а Россия и Германия от этого только выиграли бы…
Историк, слепо следующий за документами, так же жалок, как исторический романист, легкомысленно пренебрегающий ими.
Введение с экскурсом в реальное прошлое
Читатель, рассчитывающий увидеть в моей книге лишь лихо закрученную «альтернативку», надеюсь, не будет в своих ожиданиях обманут. Я постараюсь сделать свой рассказ достаточно увлекательным. Тем не менее автор должен признаться, что стремится к занимательности не как к самоцели, а лишь как к средству разобраться в серьезных вещах, не вывихивая от зевоты ни собственные скулы, ни скулы уважаемого читателя. И в этой книге дан не авантюрный, а исторически вполне возможный, хотя и не реализовавшийся, вариант событий 1941 и 1942 годов. Реально в решающем году XX века — 1941 году — европейская политическая ситуация была сформирована так, что дело шло не к прочному европейскому миру, а к Большой Войне. Однако анализ вполне реальной истории и её документов убеждает в том, что при определенном развороте событий весь последующий ход мировой истории мог быть иным — в отличие от того, каким он оказался после реального 22 июня 1941 года.
Таким поворотным пунктом могла стать личная встреча двух лидеров двух великих держав — России и Германии. Она могла бы изменить характер отношений между двумя народами в направлении сотрудничества во имя противодействия англосаксонскому глобализму. И, значит, на благо более разумного и справедливого мира во всем мире.
«Войны немцев с русскими могло и не быть!» — такова предлагаемая мной «теорема». И в необходимости подобного «виртуального» анализа той эпохи меня убедило знакомство с вполне достоверными и реальными документами. Ну, например…
Как часто «историки»-академисты приводили нам первые строки знаменитого плана «Барбаросса», который начинается так:
«Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии. (Вариант „Барбаросса“)…»
Но многие ли знакомы с этим планом, утвержденным Гитлером 18 декабря 1940 года, полностью? А ведь в этой совершенно секретной директиве № 21 (план «Барбаросса», машинный № 33408/40, отпечатано 9 экземпляров) первый абзац раздела IV доказывает, что план вторжения в Россию носил при его утверждении лишь предположительный характер. Вот этот абзац:
«IV. Все распоряжения, которые будут отданы главнокомандующими на основании этой директивы, должны совершенно определенно исходить из того, что речь идет о мерах предосторожности на тот случай, если Россия изменит свою нынешнюю позицию в отношении нас (выделение здесь и ниже моё. — С. К.)».
Прошло полтора месяца, оперативный отдел Генерального штаба сухопутных войск вермахта издает 31 января 1941 года уточненную «Директиву по сосредоточению войск» (план «Барбаросса», маш. № 050/41 — документ командования, Сов. секретно, отпечатано 30 экз.).
И первый её раздел опять подтверждает отсутствие жесткого намерения Германии в то время начать войну с СССР:
«1. Общие задачи. В случае, если Россия изменит свое нынешнее отношение к Германии, следует в качестве меры предосторожности осуществить широкие подготовительные мероприятия, которые позволили бы нанести поражение Советской России в быстротечной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии…»
Мне абсолютно чужды идеи «Суворова»-Резуна, и я понимаю и знаю, что к началу войны Россия своего отношения к Германии не изменила, а «быстротечная кампания» тем не менее началась. Однако не могу не заметить, что вышецитированные документы относятся ко времени до одобрения Советским Союзом антигерманского переворота в Югославии 27 марта 1941 года. И — до заключения Советским Союзом 5 апреля 1941 года пакта с антигерманским и проанглийским югославским правительством, которое пришло к власти в результате этого переворота, инспирированного в Лондоне.
28 апреля 1941 года Гитлер в беседе с московским послом рейха графом фон дер Шуленбургом спросил: «Какой черт дернул русских заключить пакт о дружбе с Югославией?» Если знать всю обстановку в тогдашней Европе, то никакого другого вопроса по поводу нашей скоропалительной «дружбы» с Белградом задать нельзя. Неумно мы вели себя той весной, неумно… И такие шаги СССР, как пакт с обреченной бриттами на заклание Югославией-Сербией, делал план «Барбаросса» для фюрера все более логичным. И теперь уже он поступал нерационально — вплоть до того, что теперь уже его чёрт дёрнул пойти летом 41-го на Москву. А если бы он на неё не пошёл?
БЕЗУСЛОВНО, Сталин не собирался воевать с Германией в 1941 году.
А в 1942-м — когда было бы закончено перевооружение РККА?
А в 1943-м — когда на Германию навалились бы Соединенные Штаты, «пришившие последнюю пуговицу к мундиру последнего солдата», и Англия? Ведь это янки подстрекнули бриттов к войне с немцами, а потом «заботливо» эту войну лелеяли, поощряя бриттов в их антигерманизме. Еще оставаясь формально нейтральными, США фактически воевали на стороне Англии чуть ли не с 1939 года. И не позднее 1943 года янки бы вновь — как и за четверть века до этого — пришли в Европу, чтобы разбить немцев.
Как бы тогда поступил Сталин? Скорее всего, Сталин в этом случае предпочел бы остаться в стороне. Однако у Гитлера были серьёзные объективные основания сомневаться в перспективной лояльности Сталина к его Германии. И Гитлер сообщал о своих сомнениях в реальном масштабе времени, например в ходе совещания в Ставке вермахта 9 января 1941 года. Говорил он об этом позднее и публично — в ноте СССР об объявлении войны и в обращении по радио к нации 22 июня 1941 года.
Показательная деталь — текста ноты и меморандума к нему нет даже в официально изданном МИДом РФ последнем, ХХШ томе многотомного издания «Документы внешней политики СССР». Первые тома вышли в свет еще в 70-е годы. А XXIII том под названием «Документы внешней политики („СССР“ из названий странным образом выпал. — С. К.). 1940 — 22 июня 1941» (книга 2-я, части 1 и 2) был издан в 1998 году.