«Оранжевая революция». Украинская версия - Коллектив авторов. Страница 48

Нельзя не упомянуть в этой связи и тот фактор, что возникшие во многом вследствие политических решений, принятых в условиях сращивания капитала с властью, ведущие украинские бизнес-группы оказались достаточно уязвимы для внешнего воздействия. Они нуждаются в признании легальности приобретенного ими капитала и обеспечении неприкосновенности размещенных в зарубежных банках финансовых активов.

Наконец, определенную роль тут могло сыграть и то, что сверхкрупный бизнес в Украине базируется во многом на металлургии. При этом сталь является одной из основных статей украинского экспорта в страны ЕС. Таким образом, у тех или иных ФПГ могла возникнуть заинтересованность в поддержке и продвижении на президентских выборах кандидата, с которым в большей степени связывались надежды на улучшение отношений с объединенной Европой и расчеты на смягчение позиции ЕС в отношении импорта продукции украинской металлургической отрасли.

В-третьих, нельзя не сказать о роли в «оранжевых» событиях борьбы корпоративных интересов бюрократического аппарата и предпринимательского сообщества.

По мнению экспертов Центра экономического развития, в последние годы в Украине все большее распространение стало приобретать проникновение крупного бизнеса в структуры власти – парламент, правительство, отдельные ведомства. [56] Особенно заметно процесс «обуржуазивания» проявился на составе Верховной рады Украины.

Наметилась тенденция усиления политического веса буржуазных кругов. Соответственно, сложились предпосылки для того, чтобы ослабить влияние государственного аппарата на принятие важных политических решений за счет расширения возможностей политиков и лоббистов – ставленников капитала.

Как подчеркивает Александр Пасхавер, «по мере роста экономической мощи „кланов“ в последние два-три года наблюдается смена ролей в паре „бюрократия—капитал“. Медленно, но неуклонно капитал занимает в этой паре лидирующие позиции, бюрократия становится (платным) агентом капитала в государственной машине». [57]

Очевидно, что речь в данном случае идет прежде всего об укреплении политического веса сверхкрупных финансово-промышленных групп. Однако и предпринимательство в целом как определенный общественный слой не могло не отреагировать на наметившиеся изменения правил властной игры. Ослабление самостоятельности и самодостаточности аппарата явилось для него сигналом к возрастанию политических притязаний и выдвижению соответствующих требований.

Идеологически данный конфликт сопровождался выдвижением взаимных обвинений противоборствующих сторон. Бюрократический аппарат обвинялся в неэффективности, «непрозрачности» действий, повсеместной коррумпированности, стремлении к неоправданному увеличению числа проверок, развитии «взяткоемких» функций через усложнение процедуры выдачи всевозможных лицензий, оформления квот и т. д. Предпринимательские круги, в свою очередь, подвергались критике за массовую неуплату налогов, отмывание «грязных» денег и связи с преступным миром.

Хотя социологические исследования не зафиксировали того, чтобы избиратели-предприниматели значительно чаще голосовали за Ющенко, чем за Януковича, [58] можно сделать предположение, что вокруг кандидатуры Ющенко сплотилась политически амбициозная часть буржуазных кругов, стремившихся к изменению ситуации в стране, и оказала весомую поддержку киевскому Майдану.

Тесные связи Януковича с сверхкрупными бизнес-группами из Донецкого региона (некоторые из них, по мнению исследователей, все более стали использовать в своей деятельности западные методы менеджмента) зачастую усиливали подозрения по поводу возможности неограниченной экспансии крупного бизнеса донецкого происхождения в общеукраинском масштабе в случае победы Януковича на президентских выборах. Эти опасения явно стимулировались оппонентами премьер-министра.

При этом высокие темпы экономического роста, достигнутые за время руководства правительством со стороны Януковича, для многих представителей предпринимательских кругов не стали достаточно весомым аргументом в пользу поддержки его кандидатуры.

Кроме всего прочего, Янукович, вероятно, в большей степени, чем Ющенко, ассоциировался с методами административного давления на бизнес. Недовольство действиями премьер-министра в предпринимательской среде усилилось после того, как правительство решилось на резкое повышение пенсий, для чего потребовалось использование рычагов административного воздействия на бизнес-структуры.

Сложность ситуации для Януковича состояла также в том, что он не рассматривался как совершенно «свой» и для центрального бюрократического аппарата. Как выходец из Донецкой области, Янукович явно подозревался в кругах киевской бюрократии в том, что, одержав победу на президентских выборах, он будет содействовать массовой замене руководителей столичных ведомств «свежей кровью» из восточных регионов.

В деловых и аппаратных кругах не могли не получить хождения и толки о положении, сложившемся в Сумской области, где губернаторская команда, состоявшая во многом из донецких выдвиженцев, стала объектом ряда очень серьезных обвинений.

Таким образом, сталкиваясь с опасениями со стороны многих представителей капитала, Янукович в то же время не мог безоговорочно положиться на центральный аппарат власти в Киеве, отчасти оказываясь на посту главы правительства в ситуации «своего среди чужих» и «чужого среди своих». Административная система (и не только в центре, но и во многих регионах), по традиции используемая в Украине в политических целях во время избирательных кампаний, не проявила к нему полной лояльности и не обеспечила решительной и безоговорочной поддержки.

В-четвертых, надо отметить роль в происходивших событиях конфликта между западными и восточными регионами страны (точнее, надо говорить о противостоянии запада и центра Украины, с одной стороны, и востока и юга – с другой).

Учитывая преимущественно промышленный и русскоязычный характер востока и юга Украины и в большей степени аграрный и украиноязычный – запада и центра, он накладывался еще на две конфликтные ситуации: социально-экономическую, вызванную несовпадением интересов между городским и сельским населением, и этнолингвистическую, обусловленную различиями между украиноязычной и русскоязычной общностями украинского народа.

Результаты выборов, как известно, продемонстрировали чрезвычайно значительную региональную политическую поляризацию Украины. Ющенко получил преимущественную поддержку на западе, в центре Украины и в Киеве. Янукович пользовался явным перевесом на востоке и юге.

При этом, как свидетельствуют данные социологических исследований, «...в электорате Ющенко в 1,8 раза большей является часть сельских жителей, а в электорате Януковича почти в 1,3 раза большей является часть городского населения (включая жителей поселков городского типа». [59]

Отчетливо была выражена и поляризация по лингвистическому признаку. Согласно выводам Киевского международного института социологии, «электорат Ющенко более чем на три четверти состоял из украиноязычных. Их в электорате Ющенко было почти в три раза больше, чем русскоязычных. Однако в электорате Януковича украиноязычных избирателей было на удивление мало – почти в десять раз меньше, чем русскоязычных. (...) В итоге украиноязычные украинцы составляют почти три четверти электората Ющенко и менее 1/12 электората Януковича. Русскоязычные украинцы... составляли более половины электората Януковича и менее пятой части электората Ющенко». [60] Столь же заметно было и размежевание на этнической основе: «Этнических украинцев в электорате Януковича было почти в полтора раза меньше, а часть русских была почти в семь раз больше, чем в электорате В. Ющенко». [61]