КГБ во Франции - Вольтон Тьерри. Страница 23

Неприятность, происшедшая с представителем "Эр Франс", служит наглядной иллюстрацией тесного сотрудничества разведывательных служб стран Восточной Европы и КГБ. Точно так же, как сами эти страны зависели от Кремля в политическом отношении, все их разведслужбы выполняли приказы Москвы.

"В начале 50-х годов Советы создали огромную организацию "Оценка, проверка, ассимиляция", – уточняет Ион Пачепа, бывший заместитель директора румынской разведки и личный советник президента Чаушеску, который бежал на Запад в 1978 году. – Эта организация постоянно составляла перечни того, в чем нуждаются КГБ и секретные службы других стран Варшавского пакта. Она получала технологическую и военно-техническую информацию и, если считала необходимым, превращала то, что оказывалось полезным, в "советские проекты"".

11-й отдел Первого главного управления КГБ (ПГУ) занимался связями с разведками социалистических стран. Офицеров этого управления можно было встретить в штабах всех разведслужб Востока; они осуществляли контроль за их операциями, направляли их работу в соответствии с указаниями КГБ и отбирали сведения, интересовавшие Москву. Двойное наблюдение осуществляли местные офицеры, которые работали на КГБ или ГРУ, но так, что ни их коллеги, ни родной разведцентр об этом не знали. Таких офицеров обычно вербовали во время обучения в спецшколах СССР.

Для осуществления научного и технологического шпионажа, а эта задача возложена на Управление "Т" КГБ, подчиненное ПГУ, в СССР создали отдел "Д". Его цель: свести воедино все сведения, собранные в этих областях спецслужбами стран восточного блока. Так что в конечном счете все агенты стран-сателлитов работали на "старшего брата".

Москва не ко всем разведкам относилась одинаково. В Центральной Европе ее доверием пользовались болгары и восточные немцы. Первых особенно ценили за проведение тайных операций (торговля оружием и наркотиками) и убийств, о чем можно догадаться в связи с неудавшимся покушением на папу Иоанна Павла II. Восточногерманская разведка особенно успешно проникла в ФРГ и страны Африки, где ее офицеры работали гораздо эффективнее, чем их советские коллеги.

Сохраняя контроль за разведками стран восточного блока, КГБ одновременно ввел "социалистическое разделение труда" в их работу. Каждой разведке были определены страны-"мишени" в зависимости от их компетентности, а также исторических, политических и культурных связей, которые социалистические страны продолжали поддерживать с той или иной западной столицей, несмотря на "железный занавес". Агенты Варшавы, например, – разумеется, во имя традиционной франко-польской дружбы – до начала 70-х годов были особенно активны во Франции.

Однако за последние 15 лет активность ZII (военная разведка) и польской службы госбезопасности (ПСГ) несколько пошла на спад. Сегодня они сосредоточивают свои усилия на внутреннем фронте, что и доказал поспешный отзыв в Варшаву в январе 1985 года Станислава Янчака, официально занимавшего должность начальника протокольного отдела в польском посольстве в Париже.

Этот "дипломат", а на самом деле офицер ПСГ пытался раздобыть некоторые документы "координационного комитета Солидарности" во Франции, который материально и финансово поддерживал распущенный профсоюз Леха Валенсы. Станислав Янчак, схваченный с поличным в тот момент, когда на парижской улице польский эмигрант передавал ему бухгалтерскую отчетность комитета, действовал по приказу из Варшавы, с тем чтобы скомпрометировать польскую оппозицию и особенно руководителя этого комитета Северина Блюмштейна, который решил 5 февраля 1985 года вернуться в Польшу после вынужденной эмиграции во Францию, куда он бежал вслед за введением военного положения (13 декабря 1981 года). С помощью Янчака польская разведка намеревалась, когда придет срок, встретить Блюмштейна по-своему. У нее в руках оказалось бы досье, с помощью которого можно было доказать, что он стал растратчиком или – хуже того – получал деньги от ЦРУ. Фальсификация бухгалтерских документов, добытых Станиславом Янчаком, без сомнения, дала бы возможность разыграть комедию суда, в чем социалистические страны достигли высшего совершенства. Маневр не удался, и в конце концов польские власти отказали Блюмштейну в праве вернуться на родину.

До 1966 года, а это год выхода Франции из НАТО, французская территория была настоящим филиалом всех разведслужб стран восточного блока. Париж, приютивший штаб-квартиру Атлантического союза, кишел агентами, которые любыми средствами пытались проникнуть в систему западной обороны. Теперь этот специфический интерес перенесен в Брюссель, новую столицу НАТО. А Франция стала заповедником четырех разведок.

Прежде всего – "материнского предприятия", то есть КГБ. Как мы увидим далее, СССР весьма интересовала французская технология. Франция служила ему также базой для проведения операций во всей Европе. В соседних странах, в частности в Бельгии, агенты КГБ чаще всего действовали с парижской базы.

Далее шла чешская разведка, специализировавшаяся на военной разведке и "дезинформации". Агенты Праги живо интересовались технологическими успехами французской оборонной промышленности. А что до дезинформации, то ее целью являлось углубление противоречий между Францией и другими странами – членами НАТО.

Если первой мишенью разведки ГДР был все-таки западный "брат-враг" (Федеративная республика), то ее агенты не обходили вниманием и Францию. Ось Париж – Бонн внутри Европейского экономического сообщества (политический шпионаж) и многочисленные совместные проекты вооружений этих двух стран (шпионаж военный и технологический) интересовали их особенно.

Восточногерманским шпионам также приходилось заниматься и странами Бенилюкса. Для подобных операций Париж служил им "опорным пунктом" и "тыловой базой", что и продемонстрировало дело генерала Цорна, одна из последних операций разведки ГДР на территории Франции.

Хейнц Бернхард Цорн, 68 лет, бывший глава штаба ВВС Восточной Германии, был арестован в Лилле 19 августа 1980 года. В те дни во французской прессе его описывали как неловкого старика шпиона, которого Восточный Берлин вытащил из отставки для выполнения особого задания в Бельгии и во Франции. Заблуждение. Вплоть до своего ареста старый генерал возглавлял военную разведку своей страны.

По возрасту он, конечно, отошел от активной работы уже в 1977 году, но только для того, чтобы занять пост в Институте военной истории, который служил прикрытием для инструкторов разведслужбы ГДР. Именно в этом качестве в 1977 году он встречался со старшим офицером французской армии, тоже в отставке, приехавшим для того, чтобы собрать материал для своей книги об армии ГДР. Военные быстро нашли общий язык, они понравились друг другу, и Цорн рассказал своему новому другу о намерении съездить во Францию, чтобы посетить места, запомнившиеся еще в молодости. Во время второй мировой войны Цорн был пилотом бомбардировщика на базе Муво около Лилля.

Намерения его ясны. Как разведчик-профессионал, генерал сразу же понял, что сможет использовать своего нового друга с целью познакомиться с другими офицерами, пусть даже и отставными, и таким образом собрать хоть какую-то полезную информацию. Он попытался сделать это уже во время своей первой поездки во Францию. Его любопытство в конце концов возбудило подозрения у французского офицера, который сразу же порвал всякие отношения с Цорном. Слишком поздно. Ведь с его помощью Хейнцу Бернхарду Цорну удалось получить доступ в некоторые круги, близкие к НАТО. Эту возможность он использовал до конца.

Для того чтобы оправдать частые поездки старого генерала по городам Франции и Бельгии, где живут его корреспонденты, Цорна назначили вице-председателем ассоциации "ГДР-Франция". Великолепное прикрытие для того, чтобы, так сказать, поспособствовать сближению народов двух стран… Это внезапное назначение привлекло внимание УОТ, пристально следившего за столь "дружескими ассоциациями" капиталистических и социалистических стран. Что, собственно, делал отставной генерал, известный своей принадлежностью к разведке ГДР, во главе общества "ГДР – Франция"? Для очистки совести служба контрразведки решила проследить за Цорном во время его очередного пребывания во Франции и Бельгии. Многомесячное наблюдение позволило установить его контакты. Один – в штаб-квартире НАТО в Брюсселе, другой – в Париже, в библиотеке, подчиненной министерству обороны. Благодаря этим двум агентам генерал получил многие секретные документы.