Викиликс: Секретные файлы - Сборник "Викиликс". Страница 31

Ключевой частью истории, обсуждаемой ниже, является возникновение соглашения о свободной торговле, Транстихоокеанского партнерства (ТТП). «Викиликс» обнародовала плоды некоторых переговоров по образованию ТТП, которые шли еще в 2014 году, привлекая внимание к серьезной угрозе свободе информации, гражданским правам и доступу к медицинскому обслуживанию, ограничиваемым в предлагаемых новых законах. Этот договор, как отметил «Викиликс», составит «крупнейшее в мире экономическое соглашение, которое будет, в случае вступления его в силу, охватывать более 40 % мирового ВВП»¹¹. На самом деле данное соглашение представляет собой две вещи: во-первых, это хартия корпораций, предоставляющая им набор прав и полномочий во имя свободной торговли; во-вторых, это результат «поворота к Азии» президента Обамы – его попытка инкорпорировать в торговый блок с США национальные экономики Восточной Азии, исключая Китай. Вот где будет сконцентрирована львиная доля дальнейшей экономической динамики, и США используют свое значительное политическое влияние для того, чтобы обеспечить постоянный доступ к его преимуществам. Другими словами, это надлежащая модель «империализма свободной торговли».

Грязные секреты империализма «своболной торговли»

Чтобы понять разоблачения «Викиликс» и все, что кроется за насилием и жестокостью, обрисованными в предыдущих главах, необходимо понять политико-экономическую основу этой империи «свободной торговли». Американская империя – это империя нового типа, при котором ее миссия – своего рода «божественное предопределение» – есть глобальное распространение и институционализация капитализма.

О процессе, который мы сейчас называем «глобализацией», часто говорят, будто это естественный, почти климатический процесс: расцвет «рынка», который движется вперед семимильными шагами, если его не сдерживают навязываемые государством ограничения или искусственные монополии. Это вполне сродни тому, как СМИ говорят о «рынке», словно о разгневанном боге, всякий раз, когда внезапно обрушивается рецессия или разоряется банк. Однако такой образ глубоко ошибочен. Существуют рынки, каждый из которых по-своему подвергается влиянию культурных и политических систем, но нет никакого абстрактного «рынка». Требуется политическое руководство и инициатива, чтобы дать рынкам родиться, сделать их социально и экономически устойчивыми, а также разработать законы и институты для их поддержания. Чтобы включить население в рынки, требуется время и планирование. Соединенные Штаты были в состоянии использовать свое политическое доминирование со времен Второй мировой войны, чтобы развивать, часто бессистемно или заводящим в тупик образом, глобально интегрированную экономику, в которой ее коммерческие предприятия доминируют и имеют привилегированный доступ к ключевым рынкам и ресурсам.

Схематично в послевоенную эпоху мы видим, что американская империя правила на протяжении двух международных режимов: Бреттон-Вудской системы и того, что Питер Гоуэн называет «долларово-уоллстритовским режимом»¹². Бреттон-Вудс привязал мировые валюты к золотому стандарту, чтобы предотвратить дестабилизирующие ценовые колебания и дать возможность мировой экономике развиваться. Международный валютный фонд был ключевым институтом, учрежденным для управления этой глобальной системой и регулирования цены валют на основе соглашения о сотрудничестве. Конечно, США доминировали, но они правили, если так можно выразиться, коллегиальным образом, принимая на себя основную часть ответственности за мировую систему, в то же время ожидая от государств-союзников, что они также будут участвовать в глобальном администрировании рынков, валют, контрактов и собственности. Это было связано с рядом регулирующих мер в отношении банковских операций и капиталов, поступающих и выводящихся из стран для того, чтобы гарантировать, что капитал направляется в первую очередь на производственные инвестиции и промышленное развитие. Такая практика давала национальным государствам определенную степень свободы в широком смысле планирования модели экономического развития.

Это не было еще эпохой глобальной «свободной торговли», но – как указывали издатели журналов Fortune, «Тайм» и «Лайф» в 1942 году – препятствовало «восстанию мирового пролетариата». Для того чтобы погасить политическое «восстание», было необходимо на какое-то время ввести элементы контроля над капиталом. Странам «третьего мира» предлагалось развивать свои национальные экономики, используя стратегии импортозамещения, чтобы стабильные классы предпринимателей могли укорениться. Между тем торговля с Британией и Европой должна была быть «стратегическим опорным пунктом», от которого «будет распространяться область свободы», в конечном счете создавая возможность «универсальной свободной торговли»¹³.

На самом деле гарантии, что «свободная торговля» когда-либо распространится повсюду, не было. Конечно, послевоенная система переживала период роста. Между 1945 и 1970 годами мировой ВВП рос в среднем на 4,8 % в год – хотя за этой цифрой прячется огромная «догоняющая» деятельность держав, разгромленных во Второй мировой войне. А с ростом пришло расширение мировой торговли, и общий объем экспорта между 1948 и 1968 годами вырос на 290 %¹⁴. И тем не менее к концу 1960-х американская экономика ослабела и находилась в упадке по сравнению с Японией и Западной Германией – двумя державами, которые она помогла победить, а затем помогала восстанавливать. Война во Вьетнаме и расходы на вооружение, которых она требовала, лишала Министерство финансов и производительную экономику жизненно важных инвестиционных средств. Относительный внутренний мир уступил место волнениям и разрушению «закона и порядка». И вскоре стало ясно, что глобальная экономика, которая переживала рост под опекой США с 1945 года, вступает в серьезный кризис. Господство Америки в этот момент вполне могло бы начать необратимо скатываться вниз.

При администрации Никсона ряд решений, которые с американской точки зрения были по большей части удачными, позволили совершить замечательный перенос опоры всей мировой системы на новую основу. Доминирование США перешло в новую фазу. Никсон в первую очередь отказался от золотого стандарта, прекратив фиксировать курс валют.

Доллар по-прежнему оставался главной международной валютой из тех, в которых велась в основном международная торговля, но тогда его стоимость могла колебаться как угодно, в зависимости от того, какое решение принимает Министерство финансов США. Второй шаг усугубил эффект первого. Администрация Никсона снизила роль центральных банков в организации международного финансирования, предоставив частным банкам полномочия кредитовать, и пыталась найти новую структуру регулирования, которая дала бы волю частным инвесторам. «Холодные» потоки денег, инвестируемых в производство, были быстро перебиты «горячими», текущими через границы и стремительно реагирующими на малейшие международные раздражители¹⁵.

Ничто из этого не составляло мастер-плана по мировому господству, и на самом деле изменения первоначально производились при значительном сопротивлении внутри государства и даже со стороны банков. Но целью было поддержать финансовый сектор, что также помогало решать растущие внутренние проблемы. Американский бизнес к концу 1970-х был убежден, что вызываемая повышением зарплат инфляция и воинственность профсоюзов – главные проблемы, сдерживающие восстановление прибыльности. Администрация Картера обратилась к Полу Волкеру, председателю Федерального резерва, чтобы решить эту проблему. Он считал, что для обеспечения стабильных условий для инвестиций необходимо привязать ожидания работников и потребителей к фиксированным критериям. В то время как золотой стандарт и фиксированные обменные курсы валют создали некоторую стабильность в послевоенной системе, новым мерилом стабильности была борьба против инфляции. Это должно было стать приоритетом,