Черчилль. Биография. Оратор. Историк. Публицист. Амбициозное начало 1874–1929 - Медведев Дмитрий Александрович. Страница 31

Письмо начиналось следующими строками: «Я немало удивлен твоему ликованию и торжеству по поводу Сандхёрста. Существовало два пути поступления: заслуживающий уважения и наоборот. Ты, к несчастью, выбрал второй, и, похоже, очень этим доволен». И понеслось – отец обвинял Уинстона в том, что он никогда, ни от одного учителя, ни от одного наставника или репетитора не получал хорошего отзыва о своем сына. Он отчитывал Уинстона за то, что тот всегда плелся в конце, а учеба сопровождалась постоянными жалобами. Он упрекал его в «глупом» зазнайстве, которое привело к «недомыслию» и «провалу». «Я уверен, – негодовал Черчилль-старший, – если тебе не помешать вести жизнь праздную, бессмысленную и бесплодную, ты превратишься в обычного светского бездельника: одного из тех сотен незадачливых выпускников привилегированных школ, которыми кишит высший свет. Если это произойдет, то винить в своих бедах тебе придется только себя»⁶⁰².

Причин для столь резких и обидных утверждений было две. Одна определила форму, другая – содержание. Первая причина была связана с болезнью лорда Рандольфа, которая способствовала быстрой психической и умственной деградации некогда успешного политика. «Его поведение на публике и в приватном кругу стало вызывать глубокое беспокойство среди друзей и членов семьи», – укажет внук лорда Рандольфа. Ниже еще будет рассказано об этой болезни, фактически разрушившей жизнь этого человека.

Что же касается содержания, то причина недовольства лорда Рандольфа крылась в том простом, но весьма ощутимом факте, что учеба в кавалерии обходилась значительно дороже учебы в пехотном классе. Какие-то восемнадцать баллов, и теперь родителям придется платить за двух строевых лошадей, одного-двух гунтеров и пони для поло. К финансовой стороне вопроса добавлялась и личная составляющая. Будучи полностью уверен, что его сын поступит в пехотный класс, лорд Рандольф заранее договорился с главнокомандующим британской армией фельдмаршалом принцем Георгом, 2-м герцогом Кембриджским (1819–1904), о последующем устройстве Уинстона в 60-й стрелковый полк. Теперь ему ничего не оставалось, как дать отбой, сославшись на неспособность своего сына соответствующим образом сдать экзамены. Унижение, да и только!⁶⁰³

На самом деле ситуация была не столь уж удручающей. В Лондоне Уинстона уже ждало письмо от военного министра, в котором сообщалось о недоборе среди пехотинцев, а далее следовало предложение перейти – как набравшему высокий балл – в этот класс⁶⁰⁴. Дабы порадовать отца, Уинстон предложение принял. Хотя, как мы увидим дальше, с мыслью о кавалерии он все равно не расстался.

Все хорошо, что хорошо кончается. Трудно спорить с этой проверенной временем житейской мудростью. Тем не менее очень непросто передать то состояние, в котором находился Уинстон после получения в Милане уничижающего письма отца. В его жизни и так было немного авторитетов, и теперь один из них, человек, перед которым он преклонялся, сделал ему жесткий выговор. Обидно было и то, что лорд Рандольф даже не собирался вступать с сыном в дискуссию – он попросил его не утруждать себя ответом. И добавил: «Отныне я не придаю ни малейшего значения твоим знаниям и подвигам»⁶⁰⁵. Уинстону ничего не оставалось, как подчиниться. В своем ответном письме, касаясь больной темы поступления, он лишь заметил, что «постарается изменить ваше мнение обо мне своим усердием и поведением в Сандхёрсте». Остальная часть письма описывала путешествие по Швейцарии⁶⁰⁶.

Изливать душу пришлось матери. «Папа очень недоволен мной, – напишет Уинстон ей из Милана. – Я крайне раздосадован тем, что его не удовлетворили результаты. И он очень зол на меня»⁶⁰⁷.

«Когда мы вернемся в Лондон, ты будешь находиться в Сандхёрсте уже целый месяц, – успокоит его леди Рандольф. – К тому времени ты станешь настоящим мужчиной! Надеюсь, у тебя там все сложится, и тогда уже неважно будет, как ты туда попал»⁶⁰⁸.

«Я полностью сконцентрируюсь на Сандхёрсте и постараюсь изменить мнение папы обо мне», – пообещает Уинстон⁶⁰⁹.

Следующий важный этап в жизни нашего героя будет связан с военным колледжем.

Учебное заведение располагалось среди чудесного лесного массива. На его территории имелось два озера, где можно было плавать и кататься на лодках, стрельбища, школа для занятия верховой ездой, гимнастические залы и площадки для игры в сквош. «Обстановка – здоровая, воздух – бодрящий, – напишет Черчилль в своей статье, посвященной Сандхёрсту (опубликована в Pall Mall Magazine в конце 1896 года). – Трудно найти место в стране, которое лучше подходит для военного колледжа»⁶¹⁰.

Как и в предыдущих учебных заведениях, обучение начнется для Черчилля с попытки решить финансовый вопрос. Еще до приезда в колледж, он попросит у отца средства на обустройство комнаты, покупку необходимых вещей, оплату дополнительных курсов, на поездки в Лондон и обратно, на удовольствия и всякие мелочи. «Если вы положите мне содержание, обещаю вести учет расходов и направлять вам регулярно по ним информацию», – скажет он и пояснит, что выделенные ему деньги не будут потрачены впустую⁶¹¹. Черчилль также обратится за поддержкой к своей матери: «Постарайся помочь и убедить папу»⁶¹².

Как и следовало ожидать, лорд Рандольф скептически отнесется к просьбам и обещаниям сына. По его мнению, предложение относительно содержания – «поспешно», а выдвинутые запросы – «слишком упрощены». Он согласился выделять Уинстону десять фунтов в месяц, а также оплачивать расходы на портного и галантерейщика. Кроме того, он не отказывался покрыть затраты на обустройство комнаты и оплату дополнительных курсов, правда, только после того, как Уинстон предоставит ему подробный отчет, чем именно он собирается украсить свое жилище и на какие конкретно курсы планирует пойти⁶¹³.

Однако новоиспеченный курсант не унимался. После приезда в колледж он обнаружил, что ему потребуются дополнительные средства: на содержание лакея для чистки сапог и оружия, а также на поддержание обмундирования в порядке; на приобретение лошади и на светскую жизнь в столице⁶¹⁴. «Послания Уинстона полны запросов на ненужные вещи и новых статей расходов», – пожалуется лорд Рандольф своей матери⁶¹⁵. Герцогиня Мальборо, считавшая, что учеба в военном колледже пойдет внуку на пользу⁶¹⁶, в этом вопросе поддерживала сына. По ее мнению, покупка лошади была самой настоящей прихотью. Выделенное содержание и так «слишком щедрое», и на такие средства можно взять лошадь напрокат. «Очень важно, чтобы Уинстон понял: он не сын богатого человека и находится в Сандхёрсте не для развлечения, – аргументировала она свою позицию. – Я полагаю, что строгое воспитание – самое лучшее»⁶¹⁷.

Пройдут годы, и Уинстон внутренне согласится со своей бабкой. Направляя два фунта уже своему пятнадцатилетнему сыну, он попросит его фиксировать расходы и сообщать о своих тратах⁶¹⁸. В молодые же годы он и правда не слишком ограничивал себя в средствах. В его письмах нередки упоминания о том, что он близок к «настоящему банкротству»⁶¹⁹. «Ты тратишь слишком много, и ты знаешь это, – отчитывала его мать. – Ты только что взял у меня два фунта и теперь требуешь еще. Тебе и в самом деле следует остановиться. Подумай обо всех своих счетах!» (выделено в оригинале. – Д. М.)⁶²⁰.

Было необычно слышать подобные замечания – вполне, между прочим, справедливые – из уст леди Рандольф, которая не только не была знакома ни со скупостью, ни с бережливостью, но и полагала, что в легком расставании с деньгами заключается основа ее успеха. «Мы многим обязаны мотовству, – объясняла она. – Ведь бережливость и предприимчивость редко ходят рядом»⁶²¹. Ральф Мартин полагал, что мотовство обеспечило успех не только Дженни, но и ее детям: «Если бы не ее привычка сорить деньгами, она никогда не смогла бы вращаться в тех кругах общества, куда получила доступ, и никогда не смогла бы добиться столь многого»⁶²².