Лже–Штирлиц: Низвержение кумира - Жаков Сергей. Страница 10

   ● А с другой стороны, путинский  коллега по юрфаку Леонид Полохов (очень приличный и явно не глупый человек, даром что из прокурорских работников) так описывает свои впечатления, когда узнал, что : "... Путька в КГБ идет". Я был удивлен. Я был сражен. Я знал всю эту систему, я был поражен. Думаю: Вова, такой мягкий, такой приветливый всегда, осторожный в выражениях, всегда следил за собой, никогда слова, я-то вам скажу - "мочить в сортире", я поражен был, когда услышал, честно говорю - я поражен. Я не верю до сих пор, что это он сказал. Какой-то другой голос сказал, а не он. Поэтому действительно был такой приветливый, хороший парень, мальчик, молодой мальчишка. И вдруг он в КГБ. Я у него спросил: правда? Он говорит: да, мне нравится там в КГБ, разведка. Смотрю - загорелся, романтика. Я так осторожно, помню, спросил, а как насчет Солженицына, Григоренко и прочего? Он говорит: а меня это не смущает. Хотя я знал, что он знал об этом прекрасно. Мы самиздаты перечитывали, все знали. Но он пошел целенаправленно."

   ● Вот так! И выдать себя за невинного мальчика с голубыми глазами хитрому чекисту-обманщику и манипулятору Путину не удастся! Может с пенсионерами какими еще и получится, но с нами этот номер не пройдет! Все Путин-студент знал и про репрессии, и про диссидентов, и про Чехословакию-68, и про истинную роль КГБ. И шел в "органы" вполне сознательно. А этаким мальчиком с голубыми глазами он мог казаться только внешне, по сравнению со своими сокурсниками, уже отслужившими в армии до поступления в ЛГУ  через "рабфак" (подготовительное отделение), что делало их просто взрослее на 2-3 года и гораздо серьезнее.

   ● Путина, если верить его словам, "романтически" влекло работать в  разведку, но готов-то он был буквально на все, лишь бы оказаться в рядах карательных "органов" и исполнять любую секретную работу ("куда пошлют"). Это для него было само собой "разумеющимся". 

   ● Интересна история его распределения в КГБ. Уже привыкшего к постоянной конспирации и секретности многолетнего "стукача" КГБ буквально шокировало, что о его давно согласованном с "операми" распределении после юрфака в "органы" на публичном заседании университетской комиссии по распределению вдруг объявили совершенно открыто и громогласно. Такая публичная "расшифровка" не вязалась в путинской голове с таинственной романтикой "разведки". "Совковые" бойцы "невидимого фронта" всегда боялись публичности и огласки, как кроты или летучие мыши боятся яркого света (публичность и гласность до сих пор доставляет Путину личные страдания, видимые невооруженным глазом, скрытный чекист по-прежнему чувствует себя не в своей тарелке под лучами прожекторов средств массовой информации).

   ● Признаниями самого Путина про детали его распределения на работу после окончания юрфака конкретно подтверждается вся глупость мифа о президенте России как о бывшем блестящем оперработнике внешней разведки. То, что ни в какую "разведку" по окончании им ЛГУ в 1975 году Путина не взяли, абсолютно четко и безусловно следует из факта открытого объявления его кадрового закрепления за органами госбезопасности на публичном заседании университетской комиссии по распределению.

   ● Во внешнюю разведку так не брали. Подобная гласность была бы грубым нарушением внутренних инструкций КГБ, ведущим к преступной "расшифровке" - уголовно наказуемой огласке секретной принадлежности оперативного сотрудника к кадровому составу внешней разведки.

   ● А теперь посмотрите, как несостоявшийся "разведчик" Путин вешал лапшу на уши своему окружению. И как только вольнонаемному юрисконсульту Путину не стыдно было подло обманывать лучшего друга. Путинская лапша на уши интимному приятелю про то, что он де тогда был "разведчиком" да еще и  "специалистом по общению с людьми" - обыкновенное вранье и хвастовство перед очень наивным и не очень умным музыкантом. А ведь придурковатого виолончелиста Ролдугина умудренный опытом, "тертый" коллега из филармонии предупреждал, что излишняя доверчивость к "нормальным, хорошим ребятам" из ГБ рано или поздно заканчивается в папках оперативных и уголовных дел (чтобы не сказать - в подвалах) "Большого дома" №4 на Литейном проспекте. Хотя впрочем обтекаемая путинская чекистская формулировка про "общение с людьми" очень любопытна для характеристики как лично Путина, так и всей той системы "совковой" госбезопасности. Чекисты, среди которых тогда еще просто "тусовался" будущий российский президент, прекрасно понимали, что выполняют карательные функции для "совкового" режима, и пытались скрыть свое истинное лицо за подобными эвфемистическими формулировками.  Охарактеризовать себя "специалистом по общению с людьми" с равным успехом мог бы и серийный убийца, и садист, и насильник или палач. Наивного до глупости Ролдугина даже не мучает сомнение, что его друг - мрачный и занудный молчун, не умеющий связать даже пары слов, говорящий только казенными штампами, не обладающий хоть сколько-нибудь широкой культурой - имел наглость претендовать на какое-то особое умение общаться с людьми. Пройдоха Путин "на голубом глазу" морочит голову своему недалекому другу, а тот этим "гордится" и даже "дорожит". Хороша дружеская парочка - садист с мазохистом, пройдоха с дурачком, воришка с "фраером"! Однако, сам того не осознавая, наивный музыкант Ролдугин, в силу своего куда более высокого культурного уровня, ставит вопрос в принципе довольно любопытным способом. Вот он играет на виолончели, и он - хороший виолончелист. Плох или хорош музыкант всем сразу видно на сцене. Тут не сфальшивишь и не припишешь больше очков. Все - как на ладони. В музыке непрофессионала и непригодного работника видать издалека (вот что сказал по этому поводу баснописец Крылов: "А вы, друзья, как ни садитесь, все ж в музыканты не годитесь). В других же областях - куда сложнее. Самбиста Путина еще можно оценить по достоинству на борцовском ковре. Но вот самбист, прогульщик  и троечник Путин становится "юристом" в закрытой системе КГБ, и уже почти невозможно отличить его от настоящего юриста: "контора" плотно прикрыта щитом государственной тайны, все здесь покрыто мраком. Как говорят китайцы: трудно отыскать черную кошку в темной комнате.

   ● Во внешнюю разведку брали после прохождения кандидатом многочисленных негласных медицинских комиссий, языковых и психологических тестов, по результатам многомесячной (и даже чаще - многолетней) проверки на отдельных оперативных заданиях. А после принятия окончательного решения на заседании мандатной комиссии, зачисляющей в штат ПГУ КГБ СССР, сразу направляли на учебу, соответствующую предполагаемому направлению использования будущего оперработника: или на один из факультетов Краснознаменного института КГБ СССР (для работы в легальных резидентурах), или на индивидуальную подготовку в управлении "С" (для нелегалов). С несостоявшимся "разведчиком" Путиным, как это ясно видно из его собственного рассказа, ничего подобного не происходило. Во внешнюю разведку, как сказал бы один киноперсонаж Папанова, брали "без шума и пыли", под прикрытием определенной "легенды". Свежеиспеченного юриста Путина должны были бы, например, формально распределить в какой-нибудь затрапезный районный суд в Магадане или на Камчатке, чтобы все его ленинградские знакомые сочли бывшего самбиста полным неудачником и вскоре позабыли бы о нем, в то время, как будущий разведчик на самом деле проходил бы секретную шпионскую спецподготовку в Москве. Но именно этого с Путиным и не произошло. Что же тогда означало публичное распределение Путина в ленинградское УКГБ?

   ● Советский КГБ - огромная административная машина, в которой разведка представляла ничтожную долю. Зато в структуре чекистского ведомства было несметное количество самых разных подразделений и объектов, с разветвленной территориальной структурой, включая следственные подразделения и тюрьмы (бывшая система ГУЛАГа, слегка сокращенная, припудренная и облагороженная в послесталинские времена). КГБ нужны были и водители, и уборщицы, и повара, и слесаря, и истопники, и библиотекари, и врачи, и охранники. И т.д., и т.п. (например, собственный дед Путина с погонами чекиста трудился поваром на дачах Сталина). КГБ по штатам полагались и обыкновенные юристы. Брали чаще всего не очень ярких и способных, но идейно преданных и особо доверенных (желательно из бывших "стукачей")  - чтобы эти "юристы" механически, не глядя и не задавая лишних вопросов, штамповали приговоры закрытых военных трибуналов,  чтобы допрашивали подследственных с пристрастием в следственных изоляторах КГБ, чтобы следили за соблюдением ущербно-классовой, социалистической законности в тюрьмах (т.е. закрывали глаза на вопиющие нарушения государством прав человека). Вот на эту неблагодарную и бесперспективную работу и был направлен по распределению после юрфака, по своей прямой гражданской специальности несостоявшийся "разведчик" и бывший самбист. Совершенно понятно, что скрывать такую "гражданскую" и вполне безобидную принадлежность младшего юрисконсульта Путина к КГБ не было никакой необходимости, а посему о ней и объявили в ЛГУ публично, без всякого соблюдения правил конспирации.