Филе женщины в винном соусе - Дубчак Анна Васильевна. Страница 17

– Ты чего молчишь? – спросил Саша. – К тебе кто-то пришел? – «Почему он спрашивает? Ему надо, чтобы я была одна?»

– Нет, у меня никого нет. Просто я только что вышла из ванны, стою вот здесь… мокрая…

– Короче. Я скоро приеду. Собирайся. – И он повесил трубку.

Она сразу же позвонила Наталии Валерьевне и объяснила, что планы изменились.

– Тяните время, мы скоро приедем.

Легко сказать – тяните время. Но как?

Мужчина, звонивший из таксофона, вернулся в машину. Эта старая курица парила свои кости в горячих духах, чтобы понравиться ему. Что ж, тем лучше. Она влюблена, как кошка. Он закрыл глаза и вздохнул. В последнее время у него не было времени на отдых. Он достал список и пробежал его еще раз:

От этого журнального листа до сих пор пахло духами. Он вырвал его из журнала предварительной записи в салоне «Кристина». Именно в такой последовательности эти женщины были записаны на дорогостоящий массаж с китайскими благовониями. Стоимость такого сеанса, длящегося полтора часа, стоит пятьсот долларов. Понятно, что женщина со средним достатком позволить себе такую роскошь не сможет. Она скорее промотает эти деньги в дорогом бутике, но только не здесь, в этом женском раю, куда вход строго по зеленой долларовой лестнице.

Ему пришло это в голову еще месяц назад, когда он остался без работы и его, как щенка, выкинули на улицу. Он устал всем врать, что у него все наладилось, что у него есть деньги… Может, он не решился бы исполнить свой план так скоро, если бы не увидел стоящую посреди дороги машину, попавшую в аварию. Он сразу узнал женщину, сидящую за рулем. К тому времени ему уже были известны в лицо все его будущие жертвы. Он оглянулся – вокруг ни одной машины. Посветив фонариком в лицо Нины, он попал лучом как раз на ее бриллиантовые серьги. И это решило все. Он с трудом открыл дверцу и вытащил бесчувственную женщину на дорогу, затем уложил ее в свою машину и повез на дачу. Но даже когда он вынашивал в душе свой план, то не представлял, какое удовольствие получит от этих садистских игрищ. Он полностью отдавал себе отчет в своих действиях. Но тем не менее наслаждался пленницами как только мог.

Эта вседозволенность опьяняла его. Видя животный страх в глазах женщины, он возбуждался настолько, что остановить его могла бы только собственная смерть. Но он не собирался умирать. Впереди его ждала жизнь, наполненная смыслом. Он будет жить как все, но только потом, после того как заработает деньги. И дядя ему в этом поможет. Он и с ним поделится, если нужно. Дядя – умный мужик, никогда его не выдаст. Хотя после Бедрицкой ему показалось, что дядя взял драгоценности менее охотно. Боится. Это и понятно. Он знал, что старый ювелир еще долго, очень долго, будет держать эти побрякушки у себя. Знал он также и то, что заплатил он ему за них меньше, чем половину. Ладно, потом разберутся.

Больше всего ему понравилась Бедрицкая. Худенькая, тоненькая, вся какая-то узкая, вкусная, возбуждающая… Если бы была поопытнее, то пожила бы еще пару дней. А то и, глядишь, получила бы удовольствие. Но она все молчала и молчала, смотрела на него широко раскрытыми глазами, и казалось, что внутри умерла раньше, чем он всадил в нее шило.

Он тряхнул головой, вспомнив, в какой позе она умерла, чтобы не возбудиться раньше времени. А то он и до дачи не довезет, грохнет Сару в машине. Эта старая сучка хоть и опытная, но не хватает ей того взгляда, той девичьей растерянности и стыдливости, которая так возбуждала его в Кате. Он посмотрел на часы. Пора. Подъехал к дому и осмотрелся. Белой «ауди» не было. Должно быть, в гараже. Прямо возле ее подъезда стоит «мерс», а возле него околачиваются какие-то типы. Может, она что-то заподозрила? Почему у нее был такой неуверенный голос? А что, если эти парни по его душу? Он потрогал руками парик: он посадил его на новый, очень качественный специальный клей. Никто во всем белом свете никогда не узнает, что он облысел в три года. Зато всю свою жизнь он только и слышит: «Какие у тебя густые волосы!» Идиоты. Он менял парики в зависимости от настроения. Одни женщины знали его брюнетом, другие – блондином. Какое-никакое, а разнообразие.

Он вышел из машины и зашел в подъезд. Поднялся на второй этаж и позвонил. Хоть бы эта стерва покормила его, что ли… Он не ел с самого утра.

– Салют! – Он обнял ее и поцеловал. – Ну как ты, собралась?

– Почти.

«Она нервничает. Почему? А может, она волнуется от самой встречи?»

– Ты еще в халате. Что случилось?

– О, ничего особенного. Просто мне надо было остыть после горячей ванны. Проходи. Может, перекусишь? – Сара изо всех сил тянула время. Наталия запаздывала. Сейчас ей не останется ничего другого, как одеться и поехать с этим человеком на дачу.

Она смотрела на него и не могла поверить, что он способен на такое. Саша тем временем сидел на кухне и поглощал с жадностью изголодавшегося зверя отбивные и фаршированные свежие помидоры. И думал о том, как много денег вложил в эту Сару. Изображал из себя супермена, ублажал ее всячески, а потом ходил голодный по городу и воровал по мелочам в магазинах. Но ничего, главное – это было усыпить ее бдительность, чтобы она поверила в то, что он влюблен в нее, а не в ее деньги. Знакомый нотариус за сто баксов составил доверенность, которую эта курица ему подпишет, даже если ей это будет стоить жизни. И тогда он сможет распоряжаться всей ее недвижимостью. А потом он возьмет ключ от ее квартиры и ночью вывезет все ценные вещи. А их у нее – целый музей. Должно быть, эти антикварные штучки остались ей еще от мужа.

– Хочешь чаю? – Сара вошла на кухню, и он увидел, что она еще в халате.

– Конечно. Все было очень вкусно. – Он вытер рот салфеткой и вдруг понял, почему она раздета. Эта старая дура ждет, когда он уложит ее в постель. Что ж, пусть подождет еще немножко, и тогда уже она не сможет упрекнуть его в том, что он невнимателен к ней. Ей мало не покажется… Он начал заводиться. Встал, схватил ее за руку и притянул к себе, раздвинул полы халата и сунул руку ей между ног. Да она, оказывается, голая… И в эту минуту раздался звонок в дверь.

– Кто это? – Он побледнел и схватил ее за обе руки. – Ты кого-то ждешь?

– Нет… Может, соседка?

– Не открывай. Я не хочу, чтобы нам кто-нибудь мешал…

– Но послушай… – Она вырвалась и бросилась в прихожую. Он побежал за ней. – Мало ли кто… Я только посмотрю… – Он успел ухватить ее за полу халата и рванул вниз. Сара потеряла равновесие и упала на пол. Там, за двумя дверями, находились ее спасители, а она даже не догадалась оставить дверь открытой. Она до последнего не верила в то, что этот милый мальчик может с ней так поступить…

Наталия приехала одна. Игоря она так и не нашла. И теперь стояла и звонила, звонила… А ей никто не открывал.

– Сара, откройте, это я… – крикнула она, чувствуя, как от страха у нее подкашиваются ноги. Очевидно, ее услышали внизу те парни, которых она приняла за омоновцев. Они тотчас поднялись на второй этаж.

– Там моя знакомая… С ней что-то не в порядке…

Телохранители Бедрицкого, строго проинструктированные самой Сарой о том, что им придется преследовать машину, в которую она сядет с молодым мужчиной, не ожидали такого поворота событий, но, услышав крик женщины, решили, что им тоже пора действовать.

– Нужно немедленно ломать двери… Как угодно…

Один из парней сбегал в машину и принес инструменты. Они открыли дверь только спустя четверть часа. Ворвались в квартиру и увидели раздетую женщину, привязанную к стулу и с кляпом во рту. Халат на ней был разорван, полы его разъехались, Сара не могла даже свести ноги… Но она была жива, а это самое главное. В комнате все было перевернуто вверх дном. Наталия бросилась к Саре и вытащила у нее изо рта свернутое кухонное полотенце.

– Он ушел, – разрыдалась женщина, – через окно в спальне…