Кукловод - Дубчак Анна Васильевна. Страница 17

— И позвоню… — буркнул Сергей и принялся набирать номер.

Спустя полчаса в его блокноте появились первые официальные данные, из которых выходило, что Людмила Николаевна живет в квартире на Таганке, а ее братья Тихомировы Роман Николаевич и Борис Николаевич — на Большой Дмитровке.

Пока Сергей звонил, Света подавала ему какие-то знаки. «Скажи, что перезвонишь через пять минут…»

Едва Сергей положил трубку, как Света объяснила:

— Ведь мужа Валерии зовут Григорий Григорьевич! Значит, надо его расспросить, что за дела у него с Романом.

— Между прочим, — вспомнил Никита, — этот самый Роман из «Флоры» когда-то ухаживал за Валерией. Но она его отвергла, потому что он слишком уродливый. Что мы все ходим вокруг да около? Дело ясное: он ухаживал за ней, а она ему — от ворот поворот. Что он должен делать?

— Мстить! — догадалась Маша. — А как отомстить? Да очень просто — сделать снимки, где Валерия вместе с Конобеевым, и подсунуть их Григорию Григорьевичу. Но ведь таким образом Роман лишится спонсора для своего музея. Что-то тут не сходится…

В любом случае, нам нужно выяснить фамилию этого Григория, — согласился Сергей. — Маш, давай звони докторше, вернее, Валерии, узнавай ее фамилию.

— Машенька, зачем тебе моя фамилия? — насторожилась Валерия. — Вы с ребятами снова что-то придумали?

— Кажется, ваш муж пропал… — придумала на ходу Маша, и щеки ее от стыда за такое отчаянное вранье запылали.

— Гриша пропал? Ты точно знаешь?

— Мы не уверены, но в городе участились похищения бизнесменов. Как все-таки фамилия вашего мужа?

— Иванов, — сдалась Валерия.

Маша была разочарована. «Иванов? Разве бывают такие фамилии у бизнесменов?»

— Нет, это, слава Богу, не он… — поспешила она успокоить законную супругу Иванова, распускающего руки и скорого на расправу с собственной женой. Маша с самого начала была настроена против этого человека.

— Ну ты, Машка, даешь. — Горностаев показал ей кулак. — Разве можно действовать такими грубыми методами?

— А твоими мы бы ни за что не узнали ее фамилию. Все жены бизнесменов, как раковины, скрытные и таинственные. У них много денег, вот они и осторожничают. Мало ли что… Ты лучше скорее звони отцу, выясняй, кто такой Иванов Григорий Григорьевич и, главное, его адрес.

Вскоре у них имелось уже досье на Иванова. Ювелирные магазины по всей Москве. «Недурственный бизнес. Вот только непонятно, как же он мог принять стекляшки в ушах своей жены за настоящие бриллианты?» — подумал Никитка.

— Его ревность ослепила, — ответил на его немой вопрос Дронов.

— Кого? — не догадалась Света.

Сашка объяснил.

— Но ведь Валерия может и… обмануть… — осторожно заметила она. — Может, мой отец на самом деле подарил ей бриллиантовые серьги? После всего, что мы узнали, я могу даже в это поверить…

— Раз так, — сказал Дронов, — было бы неплохо поискать у вас дома такие же фотографии, где твой отец вместе с Валерией.

— Думаешь, что мама ушла из дома из-за этого?

— Посмотрим…

— Да, чуть не забыла. А ведь в «Саламандре» звучит Фаусто Папетти. Такую же музыку я слышала по телефону, когда мама позвонила…

— Конечно, нам нужно вернуться туда и все проверить. Но только Горностаева одного я теперь туда не пущу!

Эти слова, естественно, принадлежали Маше.

Света с Дроновым уехали к ней домой. Улучив момент, улизнул из штаба Никитка и позвонил из телефона-автомата:

— Серый, у меня тут дельце одно. Я не стал говорить, потому что Машка бы меня не пустила. Скажи ей, что я скоро вернусь.

Не дожидаясь ответа, он повесил трубку.

Путь его лежал в «Саламандру». Только на этот раз он вошел в особняк не с парадного хода, где располагалось летнее кафе с зонтиками, а со двора.

Повторяя маршрут Горностаева, он поднялся на второй этаж и замер на пороге кухни. Там на плите стояла кастрюлька и был такой смрад, словно в ней варилась протухшая рыба.

Услышав шаги в коридоре, он спрятался за кухонной дверью. Где-то работал телевизор. Вдруг в кухню стремительной походкой вошла… Людмила Николаевна. В нарядном модном костюме, одетая как на праздник. Она подошла к плите и помешала вонючий суп. Следом за ней в кухне появился высокий красивый мужчина, одетый не менее шикарно.

— Слушай, поскорее бы ты уехал! Надоело мне варить всякую гадость, — довольно миролюбиво, словно дурачась, проворчала она.

— Потерпи еще немного. Осталось, — он посмотрел на часы, — всего каких-то пятнадцать минут.

— Все взял?

— Ты же знаешь, я лечу налегке. Все куплю там.

— А ты не боишься?

— Нет. Надоело здесь маяться! Даже семью завести не могу, а ведь мне уже сорок пять…

— Теперь ты женишься на финке?

Посмотрим. В Финляндии много и русских. Главное, что ОН меня там не найдет. Думаю, что мое «лечение» пошло ему на пользу. А как у вас дела, мадам?

— У меня, как всегда, одни заботы. Хорошо хоть, что Валерия пошла на поправку. Глупейшая история вышла с этими фотографиями. И как это Роман мог так опростоволоситься?

— Что с другой твоей пациенткой?

— Сплошные переживания. Ей кажется, что все это сон. И она постоянно требует от меня доказательств, что это все-таки реальность. Иногда даже приходится ее щипать, представляешь? Уверена, что потом она будет вспоминать обо мне с благодарностью…

— Хорошо бы у Романа получилось с музеем. Как ты думаешь, Гришка спонсирует его идею? — засомневался мужчина.

— Почему бы и нет? Он не такой дурак, чтобы из-за какого-то недоразумения упустить шанс разбогатеть. Музей, который хочет создать Роман, даст верный доход. Денежки так и потекут в Гришкины руки. Роман вздохнет с облегчением и уйдет из «Флоры». Представляю, как ему надоело разглаживать морщины старухам… — пожалела она брата.

Так уж и старухам? Насколько мне известно, в последнее время он делает свои волшебные маски исключительно молоденьким. Таким, как Валерия. А последняя клиентка вообще блеск! Ты бы видела это юное симпатичное личико… Только зря он ведет себя как ребенок… Ну все, пойдем отсюда, я и сам не могу больше дышать этой гадостью! Скормишь ему эту похлебку — и можно отпускать. Меня он уже не найдет.

— А ты уверен, что я тоже буду в безопасности?

— Конечно, уверен! Он не посмеет мстить. Тем более что у меня и пленка, и фотографии. Я сразу же могу дать, в случае чего, им ход. Так что, сестричка, не переживай! Ну все, мне пора. Не провожай меня.

— Ну уж нет, я тебя обязательно провожу. Кто знает, когда еще увидимся?

— Я позвоню тебе, как только прибуду на место.

— Само собой…

И они ушли. Последней из кухни вышла Людмила Николаевна, торжественно неся на вытянутых руках кастрюльку с супом. Пузырек, который подслушал их странный разговор от начала и до конца, абсолютно ничего не понял, кроме того, что этот тип улетает, кажеться в Финляндию. И собирается там жениться на финке.

Ясно, что ее брат — это тот самый Тихомиров. Видимо, он тоже ремонтировал квартиры в фирме Конобеева, но исчез прежде, чем работяг, вместо зарплаты, отвезли на пустырь. Но кому они варили этот вонючий суп? Может, именно похищенному Конобееву?

Никитка от удивления сполз на пол. Так, сидя на корточках под дверью, соображал, что же могло произойти на самом деле.

Итак, Тихомиров придумал план мести Конобееву. Но какой?..

…Снова раздались шаги в коридоре. Судя по голосам, это уходила Людмила Николаевна вместе с братом. Следовательно, план мести приведен в исполнение?

Пузырек вышел из укрытия. Вновь оказавшись в коридоре, он увидел несколько дверей. Одна из них, как выяснилось, вела в туалет, другая — в ванную комнату, третья — в комнату, где работал телевизор. Значит, там кто-то был. Просто так подойти и открыть дверь было опасно.

Никита вновь спустился во двор и взобрался на дерево неподалеку от окна. Он увидел в комнате с телевизором какую-то женщину, сидящую на диване. Но рассмотреть, кто это, на таком большом расстоянии было невозможно. Окна же других комнат были задернуты шторами. Пришлось вернуться обратно в дом и рискнуть все же открыть одну из дверей.