Кукловод - Дубчак Анна Васильевна. Страница 6

Похоже, Света догадалась об этом по его глазам.

— Да не бойся ты, я тебе доверяю!

Маша насторожилась, отчего-то заволновалась. И вдруг, как гром среди ясного неба, Горностаев выдал:

— А почему бы вам, ребята, не подежурить в квартире вдвоем? И не страшно, и не скучно.

— Действительно, — оживилась Света и покраснела. — С тобой мне не будет страшно. Я согласна.

— А я тем более. — Сашка расплылся в счастливой улыбке.

Горностаев, ничего не подозревавший о переживаниях ревнивой Маши, обратился к ней:

— Ну вот и решили. А нам с тобой, Маша, остается только ждать. Я пока постараюсь все же устроиться в какую-нибудь бригаду Конобеева. Может, меня возьмут? — И, не дав ей опомниться, вдруг сразу перешел на другую тему: — А где же все-таки Пузырек? Вечно он куда-то девается, а мы из-за него волнуйся.

— Он поехал в парк, — мрачно ответила Маша и отвернулась к окну.

«Похоже, — думала она, — что мне здесь больше делать нечего. Все роли распределены. Никитка поехал в парк искать Балерину сумочку. Дронов со Светой отправляются в ее квартиру. Горностаев собирается устроиться на работу. Я остаюсь одна, и делать мне нечего».

— А ты не хочешь заняться поисками Светиной мамы? — словно прочтя ее невеселые мысли, обратился к ней Сергей.

«Ничего себе задачку дает! Это как же я смогу ее найти?»

Она хотела было, ничего не говоря, уйти, хлопнув дверью. Пусть остаются без нее, раз в ней не нуждаются. Но вдруг встретилась с печальными Светланиными глазами и смягчилась. Кивнула как ни в чем не бывало:

— Я, пожалуй, начну с ее знакомых. Света, ты не знаешь, в какой парикмахерской чаще всего бывала твоя мама?

— Знаю. Салон называется «Флора». — И Света назвала адрес.

Я поеду туда. Вот только дождусь Никиту, — сказала Маша уверенно, хотя на самом деле смутно представляла себе, что будет там делать.

Оставшись в квартире одна, Маша все внимательно осмотрела и осталась довольна. Кругом чистота — видно, позаботилась Людмила Николаевна, а может, ей и Света помогала убираться.

Чтобы не скучно было ждать брата, она включила телевизор и поудобнее устроилась в кресле. И в эту минуту произошло такое…

Откуда-то послышался скрип. Тихий, но какой-то неприятный. Вроде заскрипели двери.

Маша повернула голову и увидела, что сама по себе открывается со скрипом дверца шкафа.

Постаралась успокоиться — подумаешь, какая ерунда!.. Но тут ей показалось, что в шкафу кто-то есть! От страха ее волосы зашевелились. Сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди… Но она все же заставила себя встать и сделать несколько шагов в сторону шкафа. И закричала от ужаса. Прямо на нее смотрели остекленевшие глаза Валерии!

При солнечной погоде Люблинский парк выглядел совсем не так мрачно, как в дождь. Пушистая трава, покрывавшая берег пруда, казалась зеленым пледом. На нее так и хотелось лечь и поспать.

Никита вообще любил спать. К тому же кто-то ему сказал, что в это время растут, так что он был даже очень рад своей способности спать много.

Сейчас спать было некогда — надо было срочно искать сумку.

Но обстановка в парке к серьезным делам не располагала. По аллеям прогуливались мамаши с малышами — в колясках или за ручку. В ветвях высоченных деревьев щебетали птицы. Вкусно пахло из кафе. Никите очень захотелось «оторваться» — выпить фанты, закусить шашлыком или похрустеть луковыми чипсами…

Однако дело есть дело — Пузырек был очень серьезен и сосредоточен. Он обошел парк вдоль и поперек, осматривая каждый куст. Забирался даже под скамейки для зрителей на футбольном поле. Но все безрезультатно.

Вдруг он увидел круглую крышу эстрады — как будто, явившуюся из сна. Сумка должна находиться как раз на сцене! Сейчас там громоздились сломанные скамейки, всякий ненужный хлам. И что-то вроде шалаша — наверное, строили какие-то дети.

Никитка поднялся на сцену и оглянулся. Он был совсем один и решил влезть в импровизированный шалаш. Внутри оказалось ложе из листьев, валялись обертки от шоколада, банановая кожура. Видно, пировали здесь еще до дождя.

И тут Никитка увидел сумку — точно из сна. Зеленая, блестящая, она висела на сучке и была ужасно грязная.

Он сначала не поверил своим глазам. Неужели он, Пузырек, все-таки нашел ее! Сняв находку с сучка, Никита быстро спрятал ее за пазухой и выбрался из шалаша. А потом припустился бегом из парка — мало ли…

…В это самое время Сергей Горностаев, потоптавшись немного у входа в офис, решил все-таки войти.

Он позвонил. Тут же открылась массивная металлическая дверь. Выглянул хмурый охранник. Таких амбалов обычно показывают в российских боевиках — с тупым, ничего не выражающим взглядом.

— Ты чё, парень? — спросил низким голосом «качок» и презрительно усмехнулся.

— Я… того… к Леониду Викторовичу.

— Я спрашиваю, ты кто?

«Ничего ты не спрашиваешь… Стоишь тут, козел, и делаешь вид, что самый главный…» — разозлился Сергей. Но сдержался и сказал:

— Я племянник Михаила Александровича, у меня дело к Леониду Викторовичу.

— Племянник Михаила Александровича? Это какого? — Охранник прищурил свои и без того маленькие узкие глазки, похожие на поросячьи.

— Обыкновенного, — с вызовом ответил Сергей. — Конобеева. У меня важные новости.

— Так бы сразу и сказал. — Громила отступил, пропуская Сергея.

Сергей думал, что строительная фирма — это что-то вроде квартиры, в которой идет ремонт. На деле все оказалось иначе. Роскошный офис: все белое, новое, стильное, с пальмами в кадках. За столом приемной модно одетая секретарша ресницами хлопает. И красивая, и пахнет, как миллион алых роз. Вот уж не знал Сергей, что в строительных фирмах работают такие красотки.

— Вы к кому, молодой человек? — спросила девушка и дунула на ноготок, который только что накрасила лаком.

Да уж, никак не похожа она на убитую горем преданную секретаршу, у которой похитили шефа!

— Я к Леониду Викторовичу, — ответил Сергей, имея в виду зама Конобеева, о котором говорила Света.

— Извини, парень, но его нет. Он укатил на Канары. Вот так-то вот. — Она снова дунула на свои ногти. И поинтересовалась: — А зачем он тебе?

— Вот черт…

— Расстроился? — поняла девушка. — Что-нибудь серьезное случилось?

Секретарша показалась Сергею не такой уж мымрой, и он решил открыть ей причину своего визита.

— Вообще-то я его родственник, но только очень дальний. Леонид Викторович меня уж и не помнит, наверное. Хотел вот устроиться в какую-нибудь вашу бригаду, чтобы подзаработать деньжат перед школой.

— Постой! Ты хочешь подработать? Но ведь уже конец августа, скоро первое сентября?

— Ну и что? Мне деньга на тетрадки нужна, на ручки…

— Все. Поняла. Тебя как зовут?

Девушка преобразилась моментально. Из ленивой холеной кошечки она тут же превратилась в собранную, деловую особу, на которую можно положиться. Очевидно, за эти качества Конобеев и взял ее к себе секретаршей.

— Сергеем, а что?

— А меня — Миленой, слыхал? Певица еще такая в Париже живет — Ми лен Фармер. Она рыжая, красивая, поет тонким голосом. Да так, что слезы наворачиваются. Слышал?

— Угу…

— Я помогу тебе устроиться подсобным рабочим. Пойдет?

— Конечно! А сколько платить будут? — Он считал, что по своей роли должен задать этот вопрос, иначе покажется ненормальным.

— Не обидят. Но платить будет бригадир. Сам. Из собственного кармана. Так мне звонить Карташову?

— Это кто?

— Господи! — Она всплеснула руками, словно разговаривала с бестолочью. — Да бригадир же, говорю.

— Звоните, — пожал плечами Горностаев. — Только не говорите ему, что я родственник Леонида Викторовича, хорошо?

— А что в этом такого?

— Неудобно как-то.

— Ладно. Я вижу, ты парень скромный. Люблю таких. Так я звоню?

Через полчаса в приемную пришел человек, принес Сергею огромные перчатки и маску, похожую на противогаз.

Стараниями Милены Сергей уже с сегодняшнего дня был зачислен в бригаду, и его сразу отправили к месту работы.