Диалектический материализм - Энгельс Фридрих. Страница 93

Стало быть, вопрос стоит так: либо один путь, либо другой, либо назад — к капитализму, либо вперед — к социализму. Никакого третьего пути нет и не может быть. Теория «равновесия» есть попытка наметить третий путь. И именно потому, что она рассчитана на третий (несуществующий) путь, она является утопичной, антимарксистской.

Так вот, стоило только противопоставить теорию воспроизводства Маркса теории «равновесия» секторов, чтобы не осталось и следа от этой последней теории. (Сталин, Вопросы ленинизма, стр. 443 — 445, изд. 9-е.)

В чем состоит теоретическая основа этой слепоты и этой растерянности группы т. Бухарина?

Я думаю, что теоретической основой этой слепоты и растерянности является неправильный, немарксистский подход т. Бухарина к вопросу о классовой борьбе в нашей стране. Я имею в виду немарксистскую теорию т. Бухарина о врастании кулачества в социализм, непонимание механики классовой борьбы в обстановке диктатуры пролетариата.

Здесь цитировали несколько раз известное место из книжки т. Бухарина «Путь к социализму» о врастании кулачества в социализм. Но оно цитировалось здесь с некоторыми пропусками. Позвольте процитировать его полностью. Это необходимо, товарищи, для того, чтобы продемонстрировать всю глубину отхода т. Бухарина от марксистской теории классовой борьбы. Слушайте:

«Основная сеть наших кооперативных крестьянских организаций будет состоять из кооперативных ячеек не кулацкого, а «трудового» типа, ячеек, врастающих в систему наших общегосударственных органов и становящихся таким путем звеньями единой цепи социалистического хозяйства. С другой стороны, кулацкие кооперативные гнезда будут точно так же через банки и т. д. врастать в эту же систему; но они будут до известной степени чужеродным телом, подобно, например, концессионным предприятиям» [Бухарин, Путь к социализму и рабоче-крестьянский союз, стр. 49. Курсив мой. — И. Ст.].

Цитируя это место из брошюры т. Бухарина, некоторые товарищи почему-то пропускали последнюю фразу о концессионерах. Тов. Розит, желая, видимо, помочь т. Бухарину, воспользовался этим и кричал здесь с места, что Бухарина искажают. А между тем соль всей цитаты состоит именно в последней фразе о концессионерах. Ибо если концессионеры ставятся на одну доску с кулаками, а кулаки врастают в социализм, то что из этого получается? Из этого получается только одно, а именно, что концессионеры также врастают в социализм, что не только кулаки, но и концессионеры врастают в социализм. (Общий смех.)

Вот что получается из этого, т. Розит.

Розит. У т. Бухарина сказано — «чужеродным телом».

Сталин. У Бухарина сказано, т. Розит, не «чужеродным телом», а «до известной степени чужеродным телом». Стало быть, кулаки и концессионеры являются «до известной степени» чужеродным телом в системе социализма. Но в том-то именно и состоит ошибка т. Бухарина, что кулаки и концессионеры, будучи «до известной степени» чужеродным телом, все же врастают в социализм. Вот до какой чепухи доводит теория т. Бухарина. Капиталисты города и деревни, кулаки и концессионеры, врастающие в социализм, — вот до какой глупости договорился т. Бухарин. Heт, товарищ, не нужно нам такого «социализма». Пусть возьмет его себе т. Бухарин.

До сих пор мы, марксисты-ленинцы, думали, что между капиталистами города и деревни, с одной стороны, и между рабочим классом, с другой стороны, существует непримиримая противоположность интересов. На этом именно и зиждется марксистская теория классовой борьбы. А теперь, согласно теории Бухарина о мирном врастании капиталистов в социализм, все это переворачивается вверх дном, непримиримая противоположность классовых интересов эксплоататоров и эксплоатируемых исчезает, эксплоататоры врастают в социализм. (Сталин, Вопросы ленинизма, стр. 395 — 397, изд. 9-е.)

Ревизия меньшевиствующим идеализмом марксистско-ленинского понимания закона единства противоположностей

Метафизика, исходившая из конечных, т. е. отвлеченных, односторонних определений рассудка, была догматизмом, потому что она из двух противоположных определений или утверждений принимала одно за необходимо истинное, другое — за необходимо ложное. «Догматизм всегда допускает только одно из двух противоположных определений: например, что мир или конечен, или бесконечен, но необходимо то или другое. Истинная, спекулятивная мысль не имеет только одностороннего определения и не исчерпывается им; она есть цельность и совмещает те определения, которые догматизм признает законченными и истинными в их раздельности». Разум, т. е. диалектическое мышление, примиряет те противоположные определения, которые рассудок признает несоединимыми и несовместимыми...

Не всякое различие ведет к противоположности; но всякая противоположность заключает в себе момент различия. Различия бывают внешние и внутренние или существенные. О внешних различиях мы уже говорили. Внутренние или определенные различия означают те, которые раскрываются из природы самого тождества. Единство разворачивает скрытые в нем различия. Без этих различий конкретного единства не существует. «Противоположность есть единство тождества и различия». Различие в одном и том же отношении есть противоположность. В силу того, что определенные вещи тождественны по своей сущности, они противополагаются друг другу и образуют, так сказать, крайние полюсы. Противоположности соотносятся друг с другом, с другой стороны, в своем единстве или тождестве. Утверждение формальной логики, что между двумя противоположностями нет промежуточного третьего, что из двух противоположных предикатов только один свойственен каждой вещи, — неверно. «Обыкновенно думают, что положительное и отрицательное абсолютно различны». Но в действительности они составляют одно и то же понятие различия. Положительное и отрицательное взаимно обусловливают друг друга и существуют в соотношении друг с другом. Стало быть, они связаны друг с другом. Диалектика имеет своей целью вскрыть внутреннюю связь всех вещей и «узнать необходимость вещей, так что каждая является в противоположности со своей другой вещью. Например, не должно думать, что неорганическая природа есть нечто другое, чем органическая; она есть ее необходимое другое (курсив мой. — А. Д.). Обе находятся в необходимой связи, и каждая из них существует только потому, что исключает другую и через это самое соотносится с нею».

Буржуазия и пролетариат — противоположные общественные классы. Но не следует думать, что они «равнодушны» друг к другу; напротив того, каждый видит в своем антагонисте своего другого, т. е. свою необходимую противоположность. Они не могут существовать друг без друга, и, следовательно, взаимно связаны. Каждый отражается в другом и существует лишь потому, что существует другой. Каждый класс видит в другом свою противоположность, своего другого, как выражается Гегель. Каждый полюс является одинаково и положительным и отрицательным. Положительный поэтому есть в то же время отрицательный, а отрицательный — положительный. Положительной стороной каждый полюс является потому, что он составляет необходимое определение целого. Но он является отрицательной стороной, поскольку он противоположен другому полюсу, своему антагонисту.

Противоположность переходит далее в противоречие, которое составляет новую ступень в процессе знания и развития мира. Вещи изменяются постепенно так, что противоположные определения принимают характер противоречия. «Начало исключенного третьего, — говорит Гегель, — начало, которое принадлежит отвлеченному рассудку, следовало бы заменить другим: «все содержит в себе противоречие». В самом деле, ни на небе, ни на земле, ни в мире природы, ни в мире духа нет ничего, к чему прилагались бы эти отвлеченные определения рассудка (то или другое). Все, что есть, обладает конкретною природою и, следственно, содержит в себе различие и противоположность. Конечность вещей состоит именно в том, что их непосредственное бытие не соответствует тому, чем они суть в самих себе. Так, например, в неорганической природе кислота есть в самой себе basis, т. е. она существует только потому, что находится в связи со своим противоположным. И вследствие этого кислота не остается спокойной в своей противоположности, но стремится поставить себя тем, что она есть в самой себе. Миром движет, вообще, противоречие, и смешно говорить, что противоречие немыслимо. Но справедливо, что вещи не останавливаются на противоречии и что оно уничтожается по необходимости».