Время и политика. Введение в хронополитику - Сунгуров Александр. Страница 6

Подчеркнем здесь также, что в реальности мы живем не столько по этому нейтральному астрономического времени, сколько в его модификации, вызванной как социальными, так и политическими причинами. Так, известно, что в 1930 году в СССР было введено так называемое «декретное время», в соответствии с которым стрелки часов везде были переведены на один час раньше. Официальной причиной была экономия электроэнергии по стране – более полном использовании светлого времени суток. Мало кто помнит, что в 1991 году, сразу после распада СССР, в России была попытка отменить декретное время, чтобы «вернуться в общее цивилизационное поле», и около года мы жили по мировому, солнечному времени. Оказалось, однако, что весь социально-культурный уклад жизни настолько перестроился на декретное время, что вскоре по решению правительства страна снова на него вернулась [44]. Вскоре в России стали также использовать уже принятую во многих странах практику перехода на летнее время, в итоге летом у нас (вплоть до Указов третьего президента РФ Д.А. Медведева, к которым мы вернемся позже) стрелки были переведены на 2 часа вперед по сравнению с солнечным временем.

Тот факт, что введение отличного от других стран «декретного времени» вызван не только экономическими, но и политическими причинами подтверждает и декрет Уго Чавеса. Стрелки часов в Венесуэле были переведены на полчаса назад, и теперь местное время отстает от универсального координированного (всемирного, или гринвичского) на четыре с половиной часа. «По словам Чавеса, смена времени поможет жителям чувствовать себя комфортнее, поскольку они будут просыпаться при дневном свете, а школьники будут приходить на занятия полными энергии. «Пусть меня назовут сумасшедшим, но новое время наступит», – приводит его слова ВВС News. В то же время некоторые полагают, что Чавес решил перевести стрелки только ради того, чтобы часовой пояс Венесуэлы отличался от часового пояса США» [45]. К семантическому многообразию выражения «Новое время наступит», также как и «Время, вперед!» мы вернемся позже. Здесь же отметим, что наряду с нейтральным, позитивистски окрашенным «изучением времени», мы уже здесь, при анализе времени астрономического, сталкиваемся с чувственно окрашенным выражением «восприятие времени», инструментально окрашенным «использование времени» и активистски окрашенным «изменение (хода, скорости) времени». И все эти смыслы и коннотации играют свою роль, оказывают влияние на процессы в социуме, а тем более, на инновационные процессы, которые сами являются «возмутителями» сложившегося хода времени в том или ином сообществе или государстве. Пока же обратимся снова к событиям в астрономической сфере.

Мы должны отметить, что ритмические изменения по крайней мере таких небесных тел, как звезды, связаны не только с «кинетикой» – их вращением вокруг центра тяжести, но «динамикой» – физическими процессами, прежде всего – ядерными реакциями, происходящими внутри самих звезд. Достаточно точно наличие ритмов, или циклов активности внутренних процессов установлено для Солнца, но нет никаких причин считать это уникальным свойством только нашей звезды. Наиболее известен 11-летний ритм солнечной активности, наблюдаемым оптически отражением которого являются «пятна» на Солнце – более темные по сравнению с остальной поверхностью солнечного диска участки. Этот цикл был открыт аптекарем и астрономом-любителем Генрихом Швабе и подтвержден директором обсерватории в Цюрихе Робертом Вольфом, который исследовал изменение активности солнца при помощи предложенного им индекса Вольфа, пропорционального количеству солнечных пятен и их групп за два с половиной столетия. Сегодня выделяют и более продолжительные циклы – например, 22-летний (цикл Андерсона), 35-летний (цикл Брюкнера, вековой (80-130 лет) и ряд еще более продолжительных циклов [46].

Обратимся теперь к физическим процессам на противоположном конце «шкалы размерностей времени» – с «временем жизни» в доли секунды. Отметим, что само понятие «времени жизни» связано с таким свойством времени, как его «дление». По мере изучения окружающего мира, анализируя его в рамках современного, модернистского представления о времени, мы постепенно понимаем, что каждое явление имеет свое начало и свой конец. Так, в ядерной физике одним из наиболее интегральных параметров является время жизни атомов и молекул, под этой величиной понимается время, близкое к периоду полураспада того или иного элемента. Как мы знаем, для разных элементов таблицы Менделеева это время жизни может составлять от доли секунды (нестабильные элементы) до десятилетий и столетий (стабильные элементы). И на этом конце шкал «размерности времени», на уровне атом и молекул, мы также можем говорить о наличие внутренних колебаний этих объектов, только их период составляет уже миллионные или миллиардные доли секунды.

Точность же этих колебаний столь велика, что во второй половине XX века именно «атомные часы», в которых в качестве постоянного периодического процесса используются собственные колебания атомов или молекул, стали использовать в качестве стандарта времени, вместо применявшегося ранее астрономического стандарта. В итоге с 1967 года международная система единиц СИ определяет одну секунду как 9 192 631 770 (девять миллиардов сто девяносто два миллиона шестьсот тридцать одна тысяча семьсот семьдесят) периодов электромагнитного излучения, возникающего при переходе между двумя уровнями основного состояния атома изотопа Цезий-133. Согласно этому определению атом цезия является стандартом для измерений времени и частоты [47].

Отметим здесь еще одну особенность рассматриваемых физических процессов, которую удалось зафиксировать с участием автора этих строк по крайней мере на примере радиоактивного распада препарата меченного тимидина. В рамках наших совместных экспериментов с профессором Института биофизики АН СССР С.Э. Шнолем, проводимых в первой половине восьмидесятых годов прошлого века, удалось показать синхронность флуктуаций скорости радиоактивного распада этого препарата (измерения проводились в пригороде Ленинграда – пос. Песочный) с флуктуациями одновременно измеряемых биохимических процессов, принятых в лаборатории С.Э. Шноля (Пущино, Московская область) за эталонные [48].

Термин «Физическое время», также как и время астрономическое, часто используется для обозначения некоего «абсолютного», равномерного и однородного времени, в котором развертываются все события природной и общественной жизни, и которое никак не зависит от нашей позиции или деятельности. Собственно, именно с изменением наших представлений о времени и пространстве в конце средних веков, с постепенным признанием одинаковых свойств времени в разных точках и регионах Земли связано и становление современной естественной науки – так как лежащее в ее основе требование воспроизводимости результатов экспериментов основано именно на представлении об однородности времени. Долгое время наука жила именно с такими представлениями, которые утвердились со времени Ньютона. Однако, и это очень важно для нашей темы, после появления теории относительности А.Эйнштейна, на смену представлений об абсолютном времени пришла концепция времени относительного, которое уже зависит от скорости движения наблюдателя. Тем не менее, хотя сегодня, спустя уже почти сто лет со времени появления теории относительности Эйнштейна, мы должны понимать относительность времени именно при изучении физических процессов, в широком, в том числе и широком научном обиходе, по прежнему используется понятие физического времени как синоним времени абсолютного.

Представим здесь также позицию А.П. Левина, достаточно емко сформулировавшего проблематичность для многих естествоиспытателей чисто физикалистского подхода ко времени: «Физическое «время события – это одновременное с событием показание покоящихся часов, которые находятся в месте события» [49], то есть свойства физического времени совпадают со свойствами физических часов. В качестве часов физика предлагает набор функциональных способов измерения промежутков времени, основанных на эталонах изменчивости исключительно физических объектов. Умение же измерять какую-либо величину не служит гарантией понимания ее природы. Классический пример несоответствия умения пониманию – термометр, который прекрасно измерял температуру как во времена флогистона, так и после появления молекулярно-кинетической теории [выделено А.Левичем]. Естествоиспытателей не всегда устраивает физический контекст представлений о времени, которое измеряется физическими часами и мыслится точками оси действительных чисел. Физика «опространстливает» время, исключая становление – свойство времени, описываемое не в терминах «раньше-позже», а посредством представлений о прошлом, настоящем и будущем» [50].