Живые и мёртвые - Уорнер Уильям Ллойд. Страница 111

Мы будем искать значения этих знаков как репрезентаций ритмов коллективной жизни, а также соотношение их значений со значениями социального и объективного хронологического времени. Поскольку религиозные праздники и сакральные сезоны следуют друг за другом не как холодные арифметические числа, как в светском календаре, а в драматическом ритме колебаний эмоциональной интенсивности и разных моделей проявления эмоций, то нам необходимо выяснить, каковы эти эмоциональные ритмы, и изучить значимость регулярно повторяющихся периодов аффективной интенсивности и расслабленности, иногда даже апатии. Каковы периоды священной радости, печали, любви и других человеческих эмоций? И каковы значения их ритмических воздействий для функционирования коллектива?

Начнем с рассмотрения нынешнего состояния годичного публичного культа в нескольких церковных календарях Янки-Сити. Имеющиеся данные охватывают спектр от величественной литургической структуры католицизма, твердо соблюдающего священные праздники и сезоны прошлого, обогатив и укрепив их, — до таких литургических протестантских церквей, как, например, епископалианская с ее молитвенной книгой и внешними знаками сакрального культа, — и, наконец, до местных и общенациональных разновидностей евангелических церквей и унитариан. Кроме того, различия и сходства между ними охватывают исторический промежуток, начинающийся с того времени, когда конгрегационалисты и другие церкви пуританской волны полностью разрушили литургический культ, и продолжающийся до настоящего времени и того, что мы называем здесь протестантской Контрреформацией и литургическим возрождением в Янки-Сити и Америке в целом.

Стэффорд, размышляя в книге «Христианские символы евангелических церквей» об «ограничении форм и символов» христианской традиции, пишет:

Нынешний литургический ренессанс, набравший силу по прошествии времени, по его мнению, «вызвал неизбежное обратное движение маятника, уводящее от крайней кальвинистской позиции в отношении форм и символов, и сегодня мы находим немалое число пресвитерианских, конгрегационалистских, баптистских и методистских церквей, вводящих эстетически обогащенные формы культа, алтари, кресты, свечи, облачения и иные церковные атрибуты, которые еще в начале этого столетия вызывали насупленный вид. Вполне очевидно, что всему этому сопутствовало углубление почтительного отношения к святыне как таковой...» [234]

Литургический ренессанс в евангелических церквях, как, например, в конгрегационалистской и других церквях Янки-Сити, бывших когда-то, в пуританские времена, иконоборческими, несколько затрудняет проведение четких различий между церквями с точки зрения использования литургии в публичном культе. Нынешнее «Наставление членам конгрегационалистских и христианских церквей», используемое в Янки-Сити и цитируемое в нашем исследовании для описания того, что делают конгрегационалисты, гласит: «Соблюдение христианского года восходит к первым дням существования Церкви... когда установилась христианская религия... [и] празднование памятных дней, знаменательных для христианской религии, возрастало в своей значимости... Уже в первые столетия христиане ревностно соблюдали два великих сезона — Великий пост, предшествующий Пасхе, и Рождественский пост, предшествующий Рождеству». Пуританские реформаторы, пытаясь освободиться от власти традиции, «сохранили лишь Библию, некоторые из гимнов и соблюдение воскресного дня... Они отвергли, — говорится далее в «Наставлении», — прекрасные и символичные идеи, помогавшие превращению прежних церквей в места благоговейного поклонения... В Новой Англии эта установка дошла до крайности, выразившись в законодательном запрещении празднования Рождества».