Живые и мёртвые - Уорнер Уильям Ллойд. Страница 23
Оба портрета написаны с кажущейся беспристрастностью, однако намерение представить Бигги как человека, не отвечающего требованиям высокой должности, совершенно очевидно. В свете дальнейших событий и последующего развития символического образа Бигги, эти мягкость и сравнительная «объективность» имеют важное значение: в то время еще не предпринималось никаких открытых публичных попыток поместить его в символический «полицейский архив фотоснимков преступников» [5a].
Снисходительные насмешки сыпались постоянно. Хотя в них и не всегда вкладывалось сознательное намерение навредить Бигги, они, тем не менее, вносили свою лепту в стереотип «клоуна». Одну из многочисленных длинных статей о мистере Малдуне написал Джон Маркуонд [44], писавший тогда для одной из бостонских газет, почти исключительно рассчитанной на читателей из высших классов Новой Англии. Семья Маркуондов, живущая в Янки-Сити почти с самого его основания, принадлежит к числу самых высокопоставленных. Автор, питавший весьма амбивалентные чувства к родному городу и его жителям, — хотя и сам был отчасти продуктом его жизни, — написал сатирическую статью, на которую его непосредственно вдохновило заявление Бигги о «загарпунивании кита». В ней Бигги рассматривался как современный вариант «лорда» Тимоти Декстера [45] — человека из низшего класса Янки-Сити, который, разбогатев в начале восемнадцатого века, ни во что не ставил высокопоставленных и могущественных членов сообщества и всячески им досаждал, однако пользовался репутацией своего рода клоуна или дурака. Маркуонд, писавший с большим изяществом, но в том же насмешливом тоне, что и политические противники Бигги, увидел в нем мобильного человека из низших слоев, отказавшегося следовать обычными, общепринятыми маршрутами честолюбивого человека.
«Мы любим успехи простых людей и поддерживаем их на выборах. У избирателей с обветренными лицами кандидат в перчатках и «белом воротничке» не будет иметь даже шансов китайца. Удивительно только, что мальчишка-мэр Янки-Сити за последние три с лишним года из нарушителя спокойствия выродился в шута. В отличие от других мальчишек, добившихся успеха, Томас не пошел учиться в вечернюю школу и, насколько нам известно, никогда не записывался на заочные курсы и не читал книг о правилах хорошего тона. Он никогда не занимал никакой должности и еще ни разу не продемонстрировал ни своего усердия, ни своих достоинств. Напротив, случайному наблюдателю со стороны его прежняя жизнь представляется состоящей из двухмесячного тюремного заключения за то, что он самым вульгарным и недостойным образом проявил свой темперамент, двинув в челюсть бывшему мэру Янки-Сити, и, опять же, демонстрации гирлянды старых ночных горшков на карнизах жилого дома в начале Конститьюшн-авеню.
Может показаться, что в Янки-Сити появился еще один Тимоти Декстер, или еще вернее, кажется, будто умники из Янки-Сити — потомки других умников, приветствовавших другого героя, — приняли на ура Томаса Малдуна и поставили его на место Декстера. Последний добился славы и богатства, сам наделил себя титулом лорда, однако его сумасбродства и экстравагантное злоупотребление символами высшего класса сделали его мишенью для насмешек, каковой он и остается по сей день».
Передовая статья, помещенная на первой странице местной газеты «Геральд», написанная незадолго до второго избрания Бигги на пост мэра ее влиятельным редактором, весьма уважаемым и солидным господином из высшего среднего класса, выражавшим мнение Уровней Выше Обычного Человека, — прекрасный образец того, каким образом Бигги преобразовывали в злодея. Сдержанности и снисходительности как не бывало; в используемых символах преобладают глубокая обеспокоенность и враждебность. В статье, озаглавленной «КЛАССОВЫЕ ЧУВСТВА РАЗРУШАЮТ СООБЩЕСТВО», м-р Джонс обращался к городу:
«Любой человек, ради достижения личной цели возбуждающий в родном городе классовые чувства, в определенном смысле враг общества. Недостаточно сказать, что он не является хорошим гражданином. Он несомненно оказывает дурное влияние на сообщество. Там, где он обязан был укреплять доброе чувство общности, он его разрушает. Он пробудил ничем не оправданные чувства зависти и вражды. Он настроил один район города против другого района, одну религию против другой религии, одну расу против другой расы.
Все классы нашего города, чтобы достичь успеха, нуждаются друг в друге, и тот, кто пытается посеять вражду между ними, должен быть отвергнут. По сути он вонзает кинжал в грудь города. Тот, кто добивается политических побед, разжигая предрассудки, связанные с расой, социальным положением и религией, тот предает высшие интересы своего города».
В этой передовице и во многих других статьях Бигги подвергался осуждению не только как человек, оказывающий дурное влияние на свое сообщество, разрушающий добрые чувства, которые, как предполагалось, здесь все друг к другу питали, и возбуждающий вражду и зависть, но и как предатель своего города, пытающийся ввергнуть его в хаос, посеяв в нем классовую вражду и тем самым «вонзив кинжал в его грудь». Не может быть никаких сомнений, что большинство людей, принадлежавших к классам выше уровня простого человека, а также многие представители низшего среднего класса видели в Бигги злодея, который, пробуждая подспудную враждебность и язвительный смех в низших классах, тем самым подрывал основы их самоуважения, престижа и власти, как принадлежащих к более высоким социальным слоям. Хотя в других контекстах они могли по достоинству оценить и отчасти в самом деле ценили его юмор, в разгар битвы им было нелегко наслаждаться бойцовским искусством Бигги. Мнение, что каждый человек, разжигающий враждебные чувства низших классов по отношению к высшим, является врагом народа, было сотни раз практически буквально повторено в ходе первых двух победных кампаний, в течение первых двух сроков пребывания Бигги на посту мэра и в ходе последующих выборов, на которых он потерпел поражение [76с].
Любые открытые проявления классового чувства рассматривались как брешь в моральном кодексе и основополагающей вере американцев. Один из обвинителей Бигги заявлял:
«Этот самозваный защитник простого народа пытается поднять своих последователей против тех, кто лучше обеспечен земными благами. Этот демагог пытается заставить бедных почувствовать, что богатые — их враги. Его успех опирается на пропаганду того, будто люди, живущие на лучших улицах, враги бедноты. Как бы ни обстояло дело где-нибудь в другом месте, здесь этого нет. Богатых и бедных объединяет общая любовь к Янки-Сити. И тот. кто поднимает жителей Ривербрука на борьбу с жителями Хилл-стрит, обманывает своих слушателей и является врагом общества».
Можно было бы предположить, что непосредственная деятельность Бигги в качестве общественного деятеля Янки-Сити и Соединенных Штатов в целом — его выступления, участие в публичных мероприятиях, членство в жюри конкурсов красоты, обращения по радио к большим аудиториям, а также появление в многочисленных выпусках новостей — не оставляла ему возможности посвящать достаточно много времени обязанностям мэра и ввязываться в новые ссоры со своими старыми врагами. Это, безусловно, не так, ибо уже в самом скором времени он оказался втянут в свой самый серьезный конфликт, и конфликт этот вылился в сражение, принесшее ему еще большую известность по всей Америке и внесшее огромный вклад в создание тех публичных символов, которые окончательно скрыли от людских глаз реального Бигги. Пройдемся еще раз по истории, имевшей место сразу же после его первого избрания, дабы увидеть в изменчивом зеркале прессы эпизоды, уже рассмотренные под другим углом зрения.
В статье, озаглавленной «ДИКИЕ СЦЕНЫ НА ЗАСЕДАНИИ ГОРОДСКОГО СОВЕТА» и снабженной подзаголовком «ПОЗОРНЫЕ ВЫПАДЫ МЭРА ПРОТИВ ЧЛЕНОВ СОВЕТА В ДИСКУССИИ О ВЫРУБКЕ ДЕРЕВЬЕВ», местная газета «Геральд» сообщала: «Вчера вечером городской совет, после диких и бурных сцен собравшийся в здании совета на свое очередное заседание накануне летнего отпуска, проголосовал за то, чтобы отказать в разрешении на вырубку деревьев перед владением Томаса Игнатиуса Малдуна на пересечении Конститьюшн-авеню и Хилл-стрит». В статье рассказывается о спорах, разгоревшихся после того, как Бигги вновь представил свое прошение о разрешении вырубить вязы и построить бензоколонку. Газета сообщала: