Постчеловечество - Калашников Максим. Страница 43
Но главным механизмом изменчивости вида, конечно, является отбор. Внутривидовой отбор у homo sapiens проходит, надо сказать, чрезвычайно жестко, несмотря на всеобще признаваемый гуманизм.
Следует отметить, что последние исследования антропологов и археологов здорово поколебали миф о такой уж неизбежной полезности прогресса. В седой древности, где-то в разгар неолита, переход от охоты и собирательства к оседлому земледелию вовсе не сопровождался улучшением качества жизни земледельцев по сравнению с охотниками. Как показывают современные археологические раскопки, жители первых земледельческих поселений гораздо больше болели, были более хилыми и жили меньше, чем охотники-собиратели. Охотнику требовалось куда меньше времени для того, чтобы обеспечить себя всем необходимым, нежели земледельцу, в ту примитивную эпоху вынужденному пахать буквально от зари до зари, получая в результате лишь немного пищи, куда более однообразной, чем у охотника.
Есть даже мнение, что население первых земледельческих поселков было лично несвободным и находилось в подчинении у охотников, составлявших своего рода первую аристократию. Кое-кто считает, что с того времени внутри человечества существовали как бы два подвида — зависимые крестьяне и правители-аристократы, потомки охотников.
И вот эта вечная зависимость работника от живущего своей жизнью аристократа прошла красной нитью через всю историю человечества. Аристократ-феодал, живущий обособленно в своем замке — и крестьянская община, платящая ему оброк, отрабатывающая барщину и право первой ночи. Капиталист в своем отдельном поместье — и рабочие в специально построенных общежитиях либо в рабочих районах, где жизнь тяжела и бессмысленна.
Пожалуй, впервые только в XX веке эта система взаимоотношений, судя по всему, куда более древняя, чем классы и товарное производство, стала меняться, и то не повсеместно. Качество жизни человека, непосредственно занятого в производстве, только в XX веке смогло приблизиться к стандартам «хозяев». В СССР, в странах Восточного блока, а затем и в развитых капиталистических странах цена производительного труда стала столь высока, что сделалась способна обеспечить высокий уровень жизни не только потомкам «охотников», но и тем, кто непосредственно производил материальные ценности.
Деревня Цзиньту, расположенная в весьма развитой провинции Гуандун Южного Китая, вблизи залива Бакбо, известна как «деревня долгожителей». Среди 2000 жителей 150 селян в возрасте 80 лет и старше, 95 крестьян в возрасте 90 лет и старше и наконец семерым жителям названной деревни перевалило за 100. Самому старшему жителю этой деревни исполнилось 108 лет. Причем резкий всплеск продолжительности жизни напрямую связан с изменением социально-экономической политики в Китае — в первые дни после образования КНР в деревне Цзиньту проживали только 2 человека в возрасте 80 лет и старше. Теперь почти в каждой семье есть такие пожилые люди. Среди долгожителей немало таких, которые и сейчас ведут активную жизнь, продолжают по мере сил работать, заняты в общественной жизни.
Но для нашей страны прогресс неожиданно закончился, и мы откатились в разряд тех стран, которым на ближайшую перспективу путь к постиндустриальному развитию оказался заказан. Для «энергетической империи» цена высококвалифицированного труда ничего не значит, а, следовательно, ценность человека, в нем занятого, невелика.
Фактически верхушка страны переходит в положение «охотников» и начинает дистанционно управлять «общиной», живущей внутри России, — стандарт жизни управленческой элиты является абсолютно западным, точнее постиндустриальным, даже не очень завися от того, где географически в данный момент находится «элитарий» — в Лондоне или Магадане. Они живут по стандартам того, постиндустриального общества, обеспечивая ему необходимое количество энергоресурсов и полезных ископаемых, а также гарантируя относительную стабильность внутри нашей «охраняемой территории». Стандарт жизни рядового гражданина России остается где-то на уровне эпохи, когда «жить стало лучше, жить стало веселей».
Разумеется, при таком раскладе шансы России на постиндустриальное развитие равны нулю, а лично мои шансы среднестатистически пережить 2020 год тоже очень невелики. То есть шансы на мое личное выживание напрямую связаны со сменой существующего порядка, со сменой- общественно-экономической формации — с постфеодального устройства, которое направлено на обеспечение сырьевых ресурсов для общества более высокого уровня (западного) на некую постиндустриальную систему, представляющую собой микст из социализма советского типа, советского же нэпа и западной демократии европейского типа, интегрированной в мировую систему производства. Причем контуры этой новой общественной системы абсолютно размыты, никем внятно не определены, а, следовательно, и вероятность оформления такой системы на одной шестой части суши не слишком велика. Но это — единственный шанс для моего поколения.
Заряна и Нина Некрасовы
НЕДЕТСКИЙ ЛЕПЕТ
Первыми об этих нестандартных детях заговорили изумленные и встревоженные родители. И было это в восьмидесятых годах прошлого века — и во всех странах мира. Но кто когда верил родителям? Свой ребенок всегда кажется самым-самым. Но когда к родительским голосам присоединились недоуменные воспитатели и школьные учителя, стало ясно: это уже не плод досужих измышлений, не единичный феномен, не результат особого воспитания и даже не национальные особенности детей. Это многократно подтвержденный факт: на нашу планету пришли дети нового типа.
Все началось, как водится, с проблем. В Центры здоровья, в психологические центры в разных частях планеты стали обращаться растерянные родители с жалобами на своих детей. Суть их сводилась к следующему. С ребенком не-воз-мож-но наладить нормальное общение. Не учится, не слушается, на «воспитательные» меры не реагирует. Казалось бы, что тут удивительного, во все времена были «проблемные» дети. Но на то и существуют учителя, воспитатели, врачи, психологи, чтобы вовремя взяться за дело и наставить ребенка на путь истинный.
В Америке «проблемных» детей подвергли тщательному комплексному обследованию. Вот тут-то и выяснилась поразительная вещь: результаты тестирования на интеллект неизменно показывали очень высокий уровень развития каждого такого ребенка, при том как в школе многие из них едва тянули на «троечки». Итак, умный, развитый, но не желающий подчиняться привычным стереотипам поведения ребенок — что с ним делать? Старые педагогические приемы и методы воспитания результата не возымели. Казалось, такие дети вообще живут по каким-то своим законам и правилам.
Старшее поколение с подобным еще не сталкивалось, поэтому решило: если ребенок «не такой», значит, он болен. Надо лечить. В США стали ставить диагнозы ADD или ADHD (расстройство, вызванное дефицитом внимания и гиперактивное расстройство, вызванное дефицитом внимания). В России «не таких» детей по большей части либо ругали и «запускали», либо просто сдавали в психушку. Массированное медикаментозное лечение подействовало, большинство бунтарей успокаивалось и, кажется, смирялось. Ну а многие «запущенные» дети убегали из дома, пополняли ряды малолетних преступников. Владимир Пугач, психолог, специалист по работе с детьми Индиго и их воспитателями, утверждает, что «наши колонии заполнены детьми Индиго».
Затем, в 1999 году вышла книга Ли Кэрролл и Джен Тоубер «Дети Индиго», где эти дети были описаны как всемирный феномен. Здесь были собраны свидетельства того, что во всем мире стали рождаться новые дети, по ряду психо-физиологических признаков сильно отличающиеся от прежних поколений детей. Они быстрее развиваются, утверждали авторы, показывают необычайно высокий уровень интеллекта. Их почти невозможно запугать, у них потребность в признании и уважении выражена сильнее, чем в безопасности (для прежних поколений приоритеты выставлены наоборот). Они с трудом выносят авторитарную систему воспитания и способны ей противостоять вплоть до полного отказа общаться или физического сопротивления. У них чрезвычайно высокий уровень самоосознания, они способны чувствовать чужую боль как свою, часто имеют экстрасенсорные способности. В Америке их называют детьми Индиго за ярко-синий цвет ауры, не присущий больше никому на земле. Во Франции их называют «тефлоновыми», за то, что к ним не липнут комплексы взрослых. Их называют Детьми Эпохи Водолея, Вестники будущего Считают «новой расой» или «детьми Спасения» за то, что многие с самого раннего детства знают свою миссию на планете: найти новую систему взаимодействия человека со всем живым на планете. И те, кто склонен к мистике и эзотерике считают, что в каждом таком ребенке воплотилась древняя мудрая душа. Душа, которая уже прошла большой путь, прожила много жизней, достигла высокой ступени духовного развития и нравственной чистоты. Многие из этих детей с рождения знают и помнят, зачем пришли на эту планету. Они чувствуют, что на земле у них особая миссия, и только когда на их пути возникают препятствия, когда их блокируют, им ничего не остается, как убрать то, что им мешает.