Тайна оранжевого саквояжа - Дубчак Анна Васильевна. Страница 7

Наконец, все уложив, друзья уселись на кухне и молча и сосредоточенно стали вспоминать, все ли они взяли.

— Ну, с Богом, — тихо сказал Пузырек, подражая родителям, которые всегда перед дальней дорогой сидели с минуту неподвижно, уставившись на чемоданы, после чего примерно с такими же словами поднимались и выходили из дома.

«С Богом», — почти хором подхватили Машка с Серегой и тоже поднялись со своих мест.

— Значит так, — сказала Маша уже в дверях. — Самое основное теперь — это хорошенько запереть квартиру на все замки. Ключи от Ларисинои квартиры я забираю. Если нам судьба найти Ларису — то мы ее найдем и спасем. Если же нет, может, она вернется сама… Хотя, если честно, мне кажется, что с ней все-таки произошло какое-то недоразумение. Ведь еще вчера утром она была такая радостная и счастливая…

Она тряхнула головой, прогоняя невеселые мысли, и вдруг произнесла нечто такое, что удивило, вероятно, всех присутствующих:

— Да-а… Жаль, что у нас нет оружия. Вот был бы пистолет, хотя бы газовый.

И тут Горностаев хлопнул себя ладонью по лбу:

— Машка, ты — гений! И как же это я раньше не додумался? У твоих родителей есть баллончик, «Антидог».

— Есть, я даже знаю, где они его хранят. Машины родители иногда рано утром бегали по парку. В оздоровительных целях. А поскольку именно в это время все владельцы собак начинают активно выгуливать своих питомцев, то Машиной маме, очень боявшейся собак, не оставалось ничего другого, как в целях самообороны и для собственного спокойствия обзавестись таким баллончиком.

Маша принесла «Антидог» и спрятала его в свой пестрый новенький рюкзачок.

— Порядок. Теперь можно ехать.

И все трое вышли из квартиры.

Глава 4

СВОБОДНОЕ ПЕРЕМЕЩЕНИЕ В ПРОСТРАНСТВЕ

Белая «шестерка» в семье Горностаевых считалась машиной Сережи. Отец подарил ее сыну пару лет тому назад и сделал все, чтобы научить его управлять ею с легкостью, как если бы это был велосипед. «Запомни, эту машину придумали люди, у которых мозги ничуть не лучше твоих. А потому наберись, сынок, терпения, изучи ее устройство и постарайся понять основные принципы ее действия. Весь мир ездит на колесах и ничего, справляется. Так почему бы и тебе не освоить ее досконально? Ты — мужчина, уже совсем скоро у тебя будут права и ты сможешь спокойно перемещаться в пространстве куда заблагорассудится. Машина — это свобода. Но прежде чем сесть за руль, надо знать об этом железном звере все. Представь себе, что ты заехал в лес. За грибами. Захотел вернуться домой, а мотор не заводится. И вокруг — ни души. Человеку, не знакомому с устройством машины, вовек не выбраться из леса. Так можно умереть и голодной смертью. Вот поэтому ты должен знать, какие инструменты надо возить в багажнике, и уметь с ними обращаться. Кроме того, при тебе всегда должна быть „запаска“ и пара канистр бензина. Ну и еще, как это ни странно, немного денег на тот случай, если тебе понадобится помощь. Люди, сынок, разные. Кто-то с радостью отбуксирует тебя до самого города, а кто-то потребует за это деньги. Но знай, те деньги, которые он у тебя возьмет, не принесут ему счастья. Он сам влипнет примерно в такую же ситуацию, если не хуже, и испытает куда больше неприятностей, нежели ты. Это закон равновесия, который существует в природе. И пусть ты его, быть может, никогда и нигде больше не встретишь, знай — жадность и жестокость бывает всегда наказана».

Отец часто разговаривал с Сергеем на подобные темы, всегда, если была возможность, брал его с собой в гаражи (у них было два гаража: в одном стояла эта самая «шестерка», а в другом — скромный «Фольксваген»), где они вместе ремонтировали машины. И при каждом удобном случае отец давал Сергею вести машину. Сначала это было только на даче, по грунтовой дороге, потом позволил ему водить на трассе, и вот уже в течение последнего года Сергей водил машину прямо по городу. Он знал, что его отца никогда и никто не остановит, не оштрафует, что он — какая-то важная «шишка» в городе, которой все, кто его знают, отдают честь. Быть может, поэтому они в последнее время так осмелели, что исколесили весь город вдоль и поперек. И на водительском месте сидел он, Сергей Горностаев, выучивший именно на практике все дорожные знаки и проработавший с отцом все (или почти все) возможные сложные дорожные ситуации.

«А ты — рисковый парень, весь в меня», — любил повторять отец, и у Сергея от этих слов перехватывало дыхание. И он жал на газ, обгоняя «Форды» и «Мерседесы», проскакивая в последнюю секунду на зеленый свет светофора, летя навстречу густой от потока машин дороге…

Но не только радости автомобилиста раскрывал ему отец. Однажды поздней осенью он посадил Сергея в машину и повез в медицинский институт.

«Ты мужик, а потому должен это выдержать», — сказал Горностаев-старший Сергею, когда машина остановилась возле высоких массивных ворот, за которыми начинался утопающий в дожде и зловещей темени с шумящими кронами столетних дубов клинический городок. Они подошли к невысокому белому строению с невзрачной дверью, на которой и надписи-то разобрать было невозможно — настолько ее изъела ржавчина, — и отец толкнул ее.

«Это морг, и этим все сказано», — услышал Сергей, и ему стало не по себе.

Уже сам по себе запах не мог не вызвать тошноты. Но отец ему не дал время, чтобы опомниться, и сразу же провел по гулкому холодному коридору до большой комнаты, в которой на железном столе лежал его друг. Вернее, то, что от него осталось. «Как на рынке, где торгуют мясом», — подумал Сергей, увидев бесформенную груду человеческого тела с лежащей рядом головой, лицом похожей на дядю Стаса.

«Не справился с управлением», — это было все, что сказал по этому поводу отец. После чего вывел сына на улицу, посадил в машину, а сам вернулся в морг, чтобы уладить какие-то дела…

Понятное дело, что подобный визит не мог стереться из памяти, и после него Сергей уже несколько иначе стал относиться не только к машине, но и к дороге, да и к отцу. Он одного не понял: правильно ли тот поступил, устроив сыну такое жестокое испытание? И чем он дольше думал об этом, тем больше убеждался в том, что отец был прав. «Я же мужик», — думал он про себя. Но ездить стал осторожнее.

И теперь, когда в машине сидели его самые близкие друзья, жизнь которых целиком и полностью зависела от его умения вести машину, он всячески отгонял от себя страшную картинку «из морга». Быть может, поэтому он старался вспоминать и другие высказывания отца по этому поводу: «Жизнь — она не такая мрачная, как это может показаться, если постоянно смотреть телевизор, особенно передачи на криминальные темы. Здесь все сконцентрировано и дано для того, чтобы привлечь внимание телезрителей. На самом-то деле жизнь удивительна и прекрасна. Можешь спросить у своей мамы». И при этом отец улыбался так, что все страхи Сергея улетучивались, подергиваясь розовой и какой-то солнечной м, какой представлялась ему его будущая жизнь.

— Погодка — прелесть! — говорила Маша спустя час, когда они уже вырвались из города и помчались по широкой, залитой солнечным светом трассе навстречу неизбежному посту ГАИ.

Они уже успели заехать в магазин и загрузиться продуктами и теперь чувствовали себя намного увереннее.

— Как по заказу, — ответил ей Сергей, смотря на дорогу. Он выпрямился во весь рост и держал спину так прямо, что Маша, не удержавшись, прыснула в кулак:

— Слушай, Серый, еще немного и ты переломишься пополам. Подожди, вот покажется пост, так и выпрямляйся хоть до потолка. Хотя главное, по-моему, для нас сейчас — это ехать медленно, спокойно, мы же «дачники»!

Она веселилась вовсю, в то время, как Пузырек чувствовал себя не очень уютно. Напившись колы, он теперь мечтал только об одном. Но вот признаться вслух, какая проблема перед ним встала, не мог. Стеснялся. Кроме того, он тоже, как и все, волновался. Но представив себе, что будет с ним, если их остановят и начнут выяснять, кто они, откуда и куда направляются без прав и на отцовской машине, он понял, что не может дольше молчать. Он уже открыл рот, чтобы произнести невозможное «Останови, пожалуйста», как вдруг услышал Машкино веселое: