Война иными средствами - Блэквилл Роберт. Страница 8

Наконец (возможно, это важнее всего), данная книга стремится объяснить не что такое геоэкономика, а как к ней следует относиться [21]. Каждый пример, каждый кризис уникален; невозможно сказать заранее, нужно ли применять геоэкономические подходы в любой конкретной ситуации. Но геоэкономика должна, по крайней мере, удостоиться более регулярного, осознанного и пристального внимания со стороны творцов политики США, особенно с учетом того, что многие из сегодняшних важнейших стратегических задач нельзя правильно оценить, не говоря уже об их разрешении, игнорируя существенные геоэкономические факторы, за ними стоящие. Об этом и пойдет речь в главе 1.

Глава первая

Что такое геоэкономика?

Термин «геоэкономика» сегодня используется достаточно широко, но почти всегда без уточнения (даже без хотя бы рабочего определения) [23]. Некоторые авторы склонны фокусироваться на использовании геополитической или военной мощи ради реализации экономических целей [24]. Другие, как правило, определяют геоэкономику шире, как «комбинацию международной экономики, геополитики и стратегии», то есть как некое всеобъемлющее явление; данное определение, похоже, больше маскирует смысл, нежели проясняет [25]. Третьи уделяют особое внимание торговле и протекционизму в промышленности [26].

Применительно к внешней политике США те, кто вообще заговаривают о данной концепции, обыкновенно ограничиваются традиционным исследованием международной торговли и влияния санкций [27]. В целом эти исследования опираются на узкое понимание торговой политики США – если торговля ведется хорошо, правильно, она укрепляет экономическое положение Америки и тем самым (по крайней мере, теоретически) способствует усилению влияния США; но здесь отсутствуют конкретные геополитические метрики, за исключением, пожалуй, широко распространенного убеждения (восходящего к либералам XIX столетия – Норману Энджеллу и прочим), что развитие торговли содействует установлению мира [28]. По сути, перед нами торговля ради торговли. Другие исследователи применяют термин «геоэкономика» практически ко всей американской экономической деятельности, дома и за рубежом [29]. Эти аналитики порой начинают с сопоставления американского влияния как такового с силой или слабостью экономики США или даже американского общества [30].

Как ни странно, эти трактовки пользуются спросом, о чем свидетельствуют две последние американские стратегии национальной безопасности [31]. Сильная внутренняя экономика в долгосрочной перспективе остается, разумеется, принципиальным условием мирового влияния любой страны, и Соединенные Штаты тут ничем не выделяются. История не содержит позитивных примеров, когда какая-либо страна надолго позволяла своим геополитическим амбициям опережать собственные экономические возможности. Это своего рода универсальный закон, если таковые существуют в политике. Подобно физическим законам природы, исключений он не допускает: для великих держав экономические ограничения не менее реальны в условиях геополитического давления, чем для любой другой страны.

Эти и прочие ранние трактовки геоэкономики полезны, однако они страдают неполнотой. Поразительно, что ни одно из существующих (и зафиксированных в письменной форме) определений геоэкономики не обращает внимания на тот феномен, который, являясь сугубо эмпирическим, несет главную ответственность, как представляется, за современное возрождение концепции: речь об использовании экономических инструментов для достижения позитивных геополитических результатов. Несмотря на всеобщую увлеченность мировым финансовым кризисом и его геополитическими последствиями (а также на нарастающую потребность поместить внешнюю политику США в контекст внутренних экономических интересов страны), никто не торопится обсуждать, каким образом, в каких случаях и насколько хорошо государства используют экономические рычаги как инструменты государственного управления; эти вопросы фактически игнорируются исследователями и политиками [32].

Учитывая вышеизложенное, мы настоятельно рекомендуем следующее определение геоэкономики:

Исходя из этого понимания, геоэкономика выступает как метод анализа и как форма государственного управления [33]. Первый аспект этого трехкомпонентного определения («использование экономических инструментов для реализации и отстаивания национальных интересов») сопоставим с традиционным восприятием идеи о том, что внутренняя экономическая мощь способствует распространению американского влияния в мире – по крайней мере в теории. Этот аспект важен и осознается [34].

Точно так же последний аспект нашего определения геоэкономики («последствия экономических действий других стран для геополитических целей данной страны»), исторически остававшийся в небрежении, если сравнивать с другими факторами международных отношений, сегодня вызывает возрастающее внимание. Во многом это объясняется возрождением международной политической экономии [35]. Но в большинстве работ подобного рода основной упор по-прежнему делается на системный уровень, а не на уровень национального государства, в попытках объяснить, как крупные экономические явления – глобализация, например, – способны повлиять на многосторонние институты. За рядом нескольких важных исключений нынешние дискуссии в пространстве международной политической экономики продолжают игнорировать «прикладные» вопросы проецирования силы и управления отношениями между национальными государствами. Словом, невзирая на определенные позитивные сдвиги, Алан Добсон совершенно справедливо говорит, что «экономические материи до сих пор нередко ютятся между политическими и дипломатическими факторами» [36].

Посему, возможно, не должно вызывать удивления то обстоятельство, что роль экономических явлений в формировании геополитических результатов обычно недооценивается в большинстве пресс-комментариев и обсуждений сегодняшних проблем внешней политики. При всем разнообразии споров и мнений относительно причин и катализаторов кризиса на Украине в 2014 году, например, мало кто подчеркивал роль международной кредитно-денежной политики в усугублении тяжелой экономической ситуации страны, переросшей в итоге в полномасштабный кризис. «Финансовые проблемы Украины накапливались на протяжении многих лет, – поясняет Бенн Стейл, историк экономики и сотрудник Совета по международным отношениям [37]. – Но именно сама перспектива того, что ФРС США будет с каждым месяцем выделять рынку все меньше новых долларов, существенно увеличила стоимость пролонгации обязательств… и эта стоимость превзошла возможности Киева платить… Остальное – уже история» [38]. Стейл правильно отмечает: аналитики во многом «упускают из виду тот факт, что решение ФРС сыграло важнейшую роль в свержении Януковича и в дальнейшем хаосе» [39].