Советско-американские отношения и война во Вьетнаме. 1964-1968 гг. - Зусманович Дмитрий. Страница 2

В 1954 г. Америка предпринимала уже отчаянные шаги по удержанию региона, и финансирование французской армии носило усиленный характер. Особую обеспокоенность выражал президент Д. Эйзенхауэр, обращаясь к премьер-министру Черчиллю 4 апреля 1954 г. Он выразил следующие опасения: «Если они (во Франции. – Д. З.) проморгают все это и Индокитай попадет в руки коммунистов, итоговые последствия для нашей и вашей глобальной позиции стратегического плана с учетом последующего сдвига в соотношении сил как по всей Азии, так и на Тихом океане могут оказаться катастрофическими и, насколько мне известно, неприемлемыми ни для вас, ни для меня. Трудно представить себе, как тогда можно будет предотвратить переход Таиланда, Бирмы и Индонезии в руки коммунистов. Этого мы допустить не можем. Угроза Малайе, Австралии и Новой Зеландии станет непосредственной. Разорвется цепь прибрежных островов» [13].

Беспокойство Вашингтона проявлялось не только в разговорах об опасении по поводу Вьетнама – Белый дом пытался найти пути решения данного вопроса и в жизни. Поскольку французские войска едва справлялись с атаками повстанцев в Южном Вьетнаме, решение проблемы Индокитая американская администрация видела в открытом военном вмешательстве США в Индокитай. «Если Франция действительно приняла решение вывести свои войска, то Соединенным Штатам следует самым серьезным образом рассмотреть вопрос о возможности принятия на себя руководства этим районом» [14]. Более того, президент Эйзенхауэр был настолько уверен, что Индокитаю жизненно необходимо американское вмешательство, что был готов воевать против коммунистов даже в одиночку. «Эйзенхауэр полагал, что независимость Лаоса до такой степени критически важный фактор, что готов был воевать… совместно с союзниками или без них» [15]. Одним из факторов, которые удерживали президента Эйзенхауэра от вторжения в Индокитай уже в 1954 г. – это война в Корее, которая только что закончилась вничью.

Как справедливо отмечал госсекретарь США Д. Ачесон: «Мы не можем позволить себе еще одной Кореи, мы не можем ввести сухопутные войска в Индокитай» [16]. В действительности американцы не смогли выполнить поставленных задач в Корее. Вашингтону нужен был контроль приграничной территории с Китаем, а Корея была для этого идеальным местом. Сама американская стратегия «массированного возмездия» предполагала войну с Советским Союзом, а это, разумеется, влекло за собой войну с КНР. Для нападения на Китай нужен был плацдарм, а ситуация в Корее была крайне сложной из-за большого сосредоточения войск как с одной, так и с другой стороны.

Конечно, у Вашингтона был относительно подконтрольный Чан Кайши, а вместе с ним остров Тайвань, но здесь был нужен десант через пролив, что могло повлечь за собой большие потери в живой силе и технике. В этой ситуации американское руководство делает упор на оказание помощи французам в Южном Вьетнаме, и не только потому, что Вашингтон опасался действия «теории домино», но и потому, что Северный Вьетнам является одной из немногих стран, граничащих с Китаем. Победа во Вьетнаме могла оказать огромное влияние на КНР, так как в таком случае США получали долгожданный плацдарм для нападения на Китай, а также мощный способ внешнеполитического давления на это государство.

Помимо стратегических интересов во Вьетнаме, Соединенные Штаты преследовали и экономические выгоды, которые сулил контроль над этим регионом. Как убеждала читателей еще в 1950 г. газета «Нью-Йорк таймс», «Индокитай – это приз, стоящий большой игры… Даже в годы Второй мировой войны Индокитай приносил ежегодную прибыль примерно в 300 млн долларов» [17]. Это мнение три года спустя уточнил и разделил человек, несущий ответственность за внешнюю политику государства, – президент Эйзенхауэр. На съезде американских губернаторов в августе 1953 г. он сказал следующее: «Представим себе, что мы потеряем Индокитай… Олово, вольфрам, которые так ценны, перестанут поступать из этого района… Поэтому, когда США голосуют за 400 млн долларов для помощи в этой войне, мы не голосуем за ничего не стоящую программу. Мы голосуем за самый дешевый путь предотвращения событий, которые имели бы страшные последствия для Соединенных Штатов» [18].

Соединенные Штаты были готовы поддерживать своих союзников и военным путем. С этой целью был разработан план, получивший кодовое название «Гриф». Согласному этому плану США были готовы предпринять открытое военное вмешательство для спасения своих союзников, задействовав до 600 боевых самолетов, чтобы переломить ход сражения при Дьенбьенфу. Не исключалось применение тактического ядерного оружия [19]. Не получив должной поддержки союзников, этот план не был реализован. 7 мая 1954 г. французские войска проиграли сражение при Дьенбьенфу. В результате этого сражения 10 тыс. французских солдат сдались главнокомандующему армии ДРВ генералу Зяпу. Это поражение стало критическим моментом для Франции, и более сражаться они не могли. Все чаще и чаще французы задавали себе вопрос, во имя чего получается так, словно они продают за 300–400 млн долларов в год жизни и страдания своих солдат. С 1946 по 1954 гг. французские вооруженные силы потеряли во Вьетнаме более 100 тыс. солдат и офицеров [20]. Такое положение дел не устраивало правительство Франции, тем более французы не достигли никаких результатов, кроме удержания Южного Вьетнама и создания там марионеточного режима. В то же время Северный Вьетнам набирал силы по всем показателям.

26 апреля 1954 г. началась конференция в Женеве, в ходе которой рассматривались корейский и индокитайский вопросы. Французская сторона в ходе конференции ставила вопрос о скорейшем прекращении огня и выводе своих войск из Вьетнама – эти договоренности и были достигнуты в ходе переговоров. В документах, принятых в Женеве, содержались общие принципы мирного урегулирования конфликта для Вьетнама, Лаоса и Камбоджи, которые предполагали следующее: «Установление перемирия враждующих сторон; запрет ввоза в эти страны дополнительных партий оружия, военного персонала и снаряжения для армии; запрет на присоединение к каким-либо военным союзам и блокам, создание на их территориях военных баз». Воюющие стороны взаимно обязывались гарантировать демократические и гражданские права лицам и организациям, находившимся ранее в оппозиции к существовавшим режимам, идти мирным путем к решению внутриполитических проблем. Было решено провести перегруппировку войск таким образом, чтобы к северу от 17-й параллели, где проходила временная демаркационная линия, дислоцировались войска ДРВ, а к югу – вооруженные силы французского экспедиционного корпуса. В июне 1956 г. намечалось проведение всеобщих свободных выборов, после которых должно было произойти объединение страны на демократических началах» [21].

Говоря о позиции Соединенных Штатов на этой конференции, можно с уверенностью сказать, что эти обязательства Вашингтон выполнять не собирался. В действительности участие американской стороны в переговорах было довольно странным: американцы пытались одновременно присутствовать и отсутствовать – в достаточной степени пребывать на переговорах, чтобы подкреплять свои принципы и позиции, и отсутствовать, чтобы не связывать себя ненужными обязательствами. Для этого и делались подобные шаги, а итог получился довольно благоприятным для американцев, как утверждает американский дипломат и эксперт в области международных отношений Г. Киссинджер: «Если раскладывать по полочкам различнейшие условия и положения, то может создаться ложное впечатление, будто бы Женевские соглашения носили официальный и жесткий характер. Различные части соглашения были скреплены множеством подписей, но там не было договаривающихся сторон, а следовательно, “коллективных обязательств”» [22].