Основы социологии. Том 3: Часть 3. Жизнь человечества: толпо-«элитаризм» — историко-политическая реа - Автор неизвестен. Страница 7

Таким образом дочери королевы Виктории сыграли фактически роль генетического оружия, способствующего уничтожению царствующих родóв в империях — противниках и конкурентах Великобритании в деле построения глобальной империив русле библейского проекта порабощения человечества от имени Бога.Теперь обратимся к российской веточке этого процесса борьбы великобританского имперского эгрегора за своё безраздельное доминирование в мире на основе библейского проекта через династические браки.

Александру Федоровну при жизни российская омасонившаяся пишущая и сплетничающая «интеллигенция» постоянно (особенно после начала первой мировой войны ХХ века) обвиняла в оказании прогерманского влияния на политику Николая II. Эту ахинею одни многократно повторяли и в последующие годы, а другие многократно опровергали, настаивая на том, что Россия стала для Александры Федоровны настоящей Родиной и что она отдала всю себя служению ей. Но если не забывать о том, что детство принцессы Алисы прошло при дворе её бабки — королевы Великобритании Виктории; если выявить интересы правящей британской «элиты» тех лет и её закулисных заправил, — тообвинять-то последнюю русскую императрицу придётся во влиянии на политику России в интересах Великобритании; возможно, что не в осознанно злоумышленном пробританском влиянии, а в бессознательном, проистекавшем из того, что, став императрицей в России, внучка британской королевы, хотя и приняла по убеждению православие искренне (без лицемерия), но не осознала и не преодолела антирос­сийского, антирусского духовного наследия, свойственного заправилам Британской империи, и потому была под водительством враждебных России эгрегоров на протяжении всей своей жизни в России.

И именно в «первую пятилетку» царствования Николая IIпроизошло уклонение России от политического курса на самодостаточностьРусского государства-цивилизацииво внешней и внутренней политике, проводимого в царствование Александра III[33].

В частности:

· Имел место отказ от развёртывания главных сил Российского императорского флота — океанского по своему характеру — в районе нынешнего Мурманска, чему сопутствовал и отказ от хозяйственного освоения Кольского полуострова. Этот отказ от прямого выхода в мировой океан запирал флоты империи во внутриконтинентальных морях, что исключило возможность оказания давления на Великобританию и делало невозможным противодействие военно-полити­че­с­ким сценариям типа «крымской войны» — второй мировой антирусской войныXIXвека.

· Вместо развития своих собственных регионов Дальнего Востока (Владивосток, Приморье, Хабаровский край, Сахалин, Камчатка) Россия вторглась в сферу колониальных интересов Японии в Корее и Китае (в Китае — аренда Ляодунского полуострова и строительство на нём военно-морской базы в Порт-Артуре и по близости от него торгового порта Дальний; в Корее — лесные концессии). Это привело к обострению отношений с Япониейпри идейно-политической и военно-экономической неспособности России противостоять ей и союзной с Японией Великобритании ни на Тихом океане, ни в глобальных масштабах.

Это изменение политического курса противоречило интересам России, но отвечало интересам заправил Великобритании. В результате война с Японией не только не стала «маленькой и победоносной»[34], но стимулировала и усугубила революцию 1905 — 1907 гг. За войной и революцией последовал финансово-эконо­ми­ческий кризис, во многом обусловленный ими же, не позволивший толком экономически обеспечить ни послереволюционные реформы, ни подготовить страну к надвигавшейся новой войне, которая была спровоцирована Великобританией в1914 г. для того, чтобы привести к катастрофе империи-конкуренты: Российскую и Германскую, а заодно с ними — Австро-Венгерскую и Оттоманскую (Турецкую).

Плохое состояние здоровья Александры Фёдоровны в период её жизни в России, мрачное настроение, депрессии и истеричность, замкнутость, отождествляемая российской «элитой» с надменностью, и т.п.[35]— психосоматика[36], обусловленная конфликтностью тех эгрегоров, с которыми стала связана её психика после приезда в Россию, начиная от принятия ею православия перед вступлением в брак с тогда ещё цесаревичем Николаем.

Не исключено, что Александр IIIопределённо ощущал возможность оказания через неё антирусского влияния на политику России. И потому, хорошо зная и направленность глобальной политики в отношении России, и расстановку мировых сил, зная европейские дворы и своего сына, он правильно и дальновидно возражал против брака цесаревича Николая с Гессенской принцессой Алисой, оказавшегося действительно злополучным и для царского рода, и для тогдашней государственности Русской многонациональной цивилизации, и для её народов.

Благословение на этот брак цесаревич Николай получил от уже умиравшего Александра III, для которого стала самоубийственной политика ограничения доступа к среднему и высшему образованию простонародья: «указ о кухаркиных детях»[37]. Этот указ в силу малочисленности и биологического вырождения кланово обособленной «элиты» (дворянства и наиболее богатой части купечества) усугубил и без того имевшийся дефицит высокопрофессиональных кадров во всех отраслях деятельности (и прежде всего — в сфере управления), чем и закрыл для России возможности демонтировать сословно-кастовый строй в первой половине ХХ века без каких бы то ни было революционных потрясений (такую возможность в общем-то успешно в концеXIX— в ХХ веке реализовала Япония).

Спустя почти десять лет после начала царствования и начала семейной жизни, у Николая и Александры, после рождения четырёх дочерей, всё-таки родился мальчик, что открыло возможность главенствующей ветви царского рода продолжиться в последующих поколениях.

Но царь, хочет он того или нет, олицетворяет своей персоной государство, а наследник — будущее государства.

И знаменательность рождения мальчика, отягощённого гемофилией, на фоне множества ранее упомянутых фактов и общего контекста глобальной политики тех лет — весьма прозрачна. Цесаревич родился 12 августа (30 июля)1904 г., когда уже шла русско-японская война.

Но зачатие и мейоз, запрограммировавший его болезненность, свершились в конце октября — начале ноября 1903 г. — в тот период истории, когда в Петербурге шли переговоры России с Японией. Россия в них занимала по умолчанию позицию «нам нужна маленькая победоносная война для того, чтобы предотвратить революцию». В результате в ходе переговоров Япония пришла к выводу о невозможности договориться с Россией о приемлемом для себя разделе сфер влияния и, как следствие, — о неизбежности разре­шения военным путём своих проблем имперского роста и колонизации Кореи и некоторых регионов Китая.

К этому времени Япония уже была подготовлена к войне — её кораблестроительные и прочие военные программы были уже в основном завершены, в то время как кораблестроительные программы России могли быть завершены не ранее конца1904 г.[38]Т.е. для Японии ситуация выбора была предельно проста:

· либо дипломатический успех в переговорах с Россией и мирное сосуществование обеих империй на протяжении достаточно продолжительного времени;

· либо война против России,которую следует начать до того, как Россия завершит свои кораблестроительные программы и перегонит новые боевые корабли на Дальний Восток.

Соответственно, после того, как переговоры в Петербурге не принесли Японии желаемого результата, боевые действия против России были начаты ею без объявления войны[39]9 фев­ра­ля (27 января по старому стилю юлианского календаря)1904 г. В первом же ударе японской стороны торпедой был поражён броненосец, называвшийся «Цесаревич», впоследствии однако отремонтированный и введённый в строй… (в этом совпадении имён — одно из проявленийМеры — матрицы возможных состояний).

Вследствие врождённой болезни жизнь наследника была хрупка так же, как хрупко было будущее Российской государственности, подорванной пороками, унаследованными от прошлых веков беззаботно-безответственного барства «элиты» и политики оскотинивания простонародья, чем простонародье уже тяготилось. И болезнь цесаревича в том общеполитическом контексте была намёком Свыше царю: