Диалоги - Сатановский Евгений Янович. Страница 8
Одним из самых ярких примеров стала первая Иракская война. Американцы тогда потребовали от Израиля не вмешиваться. Мол, даже когда Саддам Хусейн ракетами вас будет обстреливать, не вмешивайтесь. Не реагируйте. Мы сами решим проблему. Проблему они не решили, но и Израиль не вмешался, хотя соответствующая операция была спланирована и подготовлена. И это было правильно. В конце концов американцы затеяли эту войну, пусть они ее и заканчивают. Разве что национальная гордость оказалась задета, но с чисто военной и чисто политической точек зрения все было верно.
А что же дальше? Дальше американцы начали активно вести свою политику на Ближнем Востоке. А Израиль остался частью американской политики на Ближнем Востоке и частью глобальной политики противостояния между Советским Союзом и Соединенными Штатами. Вот в этих двух плоскостях и развивались израильские международные отношения. И складывались они очень по-разному.
К примеру, после того как в 1981 году Менахем Бегин принял решение уничтожить ядерный реактор в Багдаде, президент США Рональд Рейган наложил на Израиль санкции, полностью прекратив поставки вооружения (эти санкции, если не изменяет память, длились чуть больше года). А когда уже в 1991 году американцы вошли в Кувейт и Ирак, они, как и израильтяне, обнаружили, к своему ужасу, что, несмотря на уничтожение этого реактора, Саддаму Хусейну до создания первой атомной бомбы оставался год. И никто об этом не знал.
За десять лет до того в Ираке уничтожили плутониевый реактор. Но иракцы, так же, как, кстати, и иранцы, начали обогащать уран на центрифугах. Тысячи работающих центрифуг по всему Ираку. Каждая производит по несколько граммов урана. Страна была в одном маленьком шаге от создания ядерного оружия – если бы не глупость Саддама Хусейна, который поторопился с вторжением в Кувейт. А было бы у него немножко терпения и немножко ума – и в 1993 году у Ирака появилась бы атомная бомба. И его бы никто не тронул, так же, как не трогают, например, Северную Корею. У нее есть ядерное оружие – вот никто с ней и не связывается. А кто этого не понимает, пусть поговорит с Каддафи.
Или, к примеру, во время первой Ливанской войны договорились – под честное слово, данное американцами, – что Израиль не будет обстреливать уходящие корабли с палестинцами, а те не будут брать с собой оружие. И тут Ариэль Шарон получает донесение, что на эти корабли грузят джипы. Он дает команду вывести танки на боевые позиции и предупреждает, что откроет огонь. Американцы, узнав об этом, сказали, что если Израиль откроет огонь, они тоже откроют огонь по израильскому флоту и по израильским позициям с кораблей Шестого флота. То есть противоречия доходили до того, подчеркнем, что американцы были готовы обстреливать израильскую армию. Это было в 1982 году.
Евгений Сатановский: Об этом, к слову, мало кто знает и никто никогда не говорит.
Яков Кедми: Вот в таком ключе и были построены отношения между двумя странами. Много словоблудия, много поцелуев – ну, американцы вообще люди эмоциональные, – но под этим всем лежат только американские интересы. Когда у американцев была проблема с Ираном, она заключалась не в иранском атомном оружии. Проблемой американцев была иранская власть, которую они хотели бы поменять. Только и всего. А дальше – будет у Ирана атомное оружие, не будет, какая разница? В Пакистане вот есть, и ничего. Американцы не возражают. То есть не то чтобы сильно счастливы, но все-таки. Почему? Да потому что страна проамериканская. Так, по крайней мере, думали американцы. Поэтому и не стали продлевать санкции против Пакистана. К Индии вот санкции применили – так до сих пор жалеют. Потому что Россия заняла эту нишу, строит в Индии энергоблоки и помогает с ядерными разработками.
Соединенные Штаты поддерживали израильское противодействие Ирану, пока это было в их интересах и в интересах их основных союзников. А кто был основным союзником Соединенных Штатов на Ближнем Востоке? Разумеется, Саудовская Аравия. Почему? Да потому что там нефть. Нефть для Европы. Нефть для Соединенных Штатов. Достаточная причина, чтобы закрывать глаза на весь «супердемократический» режим Саудовской Аравии. Вообще все страны Персидского залива находятся в орбите интересов Соединенных Штатов, особенно Катар.
Кстати, мало кто знает, но Катар является одним из самых больших вкладчиков денег в американскую экономику. Именно Катар больше всех финансирует американские университеты. И – заметим в скобках – американских политиков. Поэтому американцы всегда внимательно прислушивались к тому, что говорит эта маленькая страна. Особенно в последнее время.
Евгений Сатановский: Может быть, это давно уже тот самый хвост, который вертит собакой?
Яков Кедми: Когда Катар стал симпатизировать «Братьям-мусульманам», американцы тоже стали симпатизировать «Братьям-мусульманам». И недовольство Катара тем, что Аль-Сиси в Египте убрал власть «Братьев-мусульман», выразили американцы – вроде как высказав свое «фи». Мол, как вы могли недемократическим путем убрать законно избранного (с точки зрения американских политиков) президента Мурси. Все лишь потому, что этого хотел Катар. А Катар – это деньги.
Сегодня политика Соединенных Штатов определяется их интересами на Ближнем Востоке. И Израиль рассматривается, как одно из ближневосточных государств. Но поскольку Соединенные Штаты уже несколько лет назад пришли к выводу, что страна и ее армия не могут выдержать участия более чем в одном военном конфликте одновременно, они должны были перераспределить свои силы. Так что, когда они поняли, что невозможно насильно сменить режим в Иране, то решили с ним договориться. Потому что стратегическая концепция международных отношений, от которой иногда отступали, а потом вернулись, была выработана еще во времена Эйзенхауэра. Суть ее в том, что конфликтная ситуация в любой точке земного шара, особенно на Ближнем Востоке, дает возможность усилить свое влияние противникам Соединенных Штатов. Значит, желательно сделать так, чтобы ситуация на Ближнем Востоке была бесконфликтной. Потому и нет сейчас у США конфликта с Ираном. Раз нет реальной возможности поменять там власть – будем упорядочивать отношения. Это было настолько важно для Америки в свете все обостряющегося конфликта с Китаем и Россией (тем более что Китай и Россия начали выступать вместе), что она даже пошла наперекор желанию Саудовской Аравии – традиционно основного (и взаимного!) врага Ирана.
Что же касается Израиля, то, например, когда Израиль вынашивал планы ударить по Ирану (и при Джордже Буше, и при Обаме), американцы относились к этому очень осторожно. Попросили предупредить заранее в случае начала боевых действий. Но израильтяне внезапно им отказали: предупреждать, мол, не будем, даже когда поднимем самолеты в воздух. Потому что вы будете паниковать в ваших войсках, а иранцы об этом узнают.
Самое удивительное, что американцы это проглотили. Но в любом случае они не хотели и не хотят, чтобы Израиль вдруг ударил по Ирану. Потому что если бы началась такая война, американцы могли по ошибке в нее втянуться, а они совершенно не были к такому готовы. Конечно, никто не уверен, что они ввязались бы в эту драку, но все-таки вероятность подобного варианта очень высока. Далеко не всегда ситуация развивается в точном соответствии с желаниями вовлеченных в нее сторон. Американцы, к примеру, не хотели воевать во Вьетнаме. Это и вправду не было разумным решением – начать там войну. Но все произошло как-то само собой, а дальше уже невозможно было остановить запущенный маховик. Израиль тоже не хотел Шестидневной войны. И Египет не хотел. Никто не хотел! А она началась. События вышли из-под контроля.
Нужно понимать, что политика Соединенных Штатов в первую очередь определяется глобальными интересами этой страны и глобальными угрозами для нее – в том виде, в каком США интерпретируют это понятие. Сейчас глобальные интересы и глобальные угрозы Соединенных Штатов переместились с Ближнего Востока в другие регионы. Как источник нефти Ближний Восток уже не интересует американцев. Так что можно предполагать, что в обозримом будущем и участие, и присутствие Соединенных Штатов в регионе будет намного меньшим, чем раньше. С тенденцией к снижению уровня конфликта – чтобы Ближний Восток больше не отвлекал силы и внимание Соединенных Штатов, в том числе военные, от основного направления, которое находится на тихоокеанском побережье и, скажем так, несколько южнее Северного полюса.