Проект «Миссури» - Дубинянская Яна. Страница 69

— Ну?! Родила?

— Ага. Пацана. Три восемьсот.

— Ничего себе! А говорила, еще месяц ходить…

— Я вас умоляю! Это она, наверное, для Димки говорила.

— Ой, девочки, не надо. Сейчас такая акселерация! И вообще Танька не…

— А ты не знаешь, уже комбинаторировали?

— Без понятия. Говорят, летом не стоит, вредно для животика.

— А я слышала, если не сделать в первые три дня, потом может и не сработать.

— Фигня! Мы Верочку в годик комбинаторировали, и все нормально…

— А ты откуда знаешь?

— Оттуда! Сама-то ты во сколько прошла? Уже, наверное, возраст поджимал, правда?

— Да тише вы!

Оргмомент в президиуме, кажется, закончился: все наконец расселись по местам, и Ленка взяла в руки микрофон. Выдержала паузу, дожидаясь, пока шепотки и шушуканья в зале сойдут на нет. Кашлянула для пробы; разнесся гудящий звон. Сколько Наталья помнила, Ленке никогда не удавалось с первого раза справиться с микрофоном. Техник Ваня, единственный мужчина, присутствовавший на всех без исключения собраниях, поплелся чинить неисправность.

Правда, сегодня имелся и еще один: президиум возглавлял довольно представительный седой джентльмен. Не в Натальином вкусе, она предпочитала помоложе; однако что делать? — выбора не было. Занялась своим любимым развлечением: мысленно сняла с него пиджак, затем рубашку: а что, очень даже. Томно улыбнулась и стрельнула глазами. Мужчина ничего не заметил — она устроилась далековато, в предпоследнем ряду. Впрочем, собрание еще не началось. Да и зал, как обычно, не был полон даже на треть.

— А Зинка где?

— Ты что, не знаешь? Ее же муж бросил!

— Да что ты говоришь?!

— Точно-точно. И Ленка попросила ее не приходить: мы все-таки «Жены за Будущее».

— Что, вообще?

— Да нет, только сегодня. Пока депутат здесь. И журналисты.

Депутатом, поняла Наталья, был седой мужчина. А журналисты — все до единого! — оказались бабами. Причем в основном некомбинаторного возраста.

Ваня и микрофон наконец нашли общий язык. Ленка снова изобразила паузу, кашлянула и традиционно начала вступительную речь:

— Дорогие дамы! — Она покосилась на депутата. — …И господа! Сегодня у нас великий день. Движение прогрессивных женщин, в ряды которого большинство из вас вступили уже давно по зову сердца и разума, обретает юридический статус. По понятной причине мы не делали этого раньше — но теперь, когда отшумели страсти на властном Олимпе, никто не назовет нашу организацию однодневкой, созданной под выборы! И вот у нас есть имя, которое не смогут игнорировать те, кто до сих пор не воспринимает женщину как полноправного члена общества во всех его сферах: «Жены за Будущее»!

Бурные аплодисменты. Наталья честно внесла свои несколько хлопков. Ленка была в ударе. Седовласый депутат глядел только на нее; ну-ну, мы еще посмотрим.

— В наших рядах, — все более воодушевленно продолжала она, — женщины, идущие по жизни рука об руку с выдающимися мужчинами нашей эпохи! И кто знает, может быть, именно самоотверженная поддержка жен помогла их мужьям достичь высот! (Аплодисменты.) Регламент не позволяет мне перечислить всех, кто поистине этого достоен. Достаточно сказать, что среди нас…

Ленка назвала штук пять-шесть имен — естественно, начиная с мужских; жены поднимались и раскланивались, журналистки лихорадочно строчили в блокнотах, депутат вежливо улыбался, хотя знакомых фамилий явно не услышал. Но главный козырь, конечно, приберегался на закуску. Наталья открыла на коленях косметичку, мельком глянула в зеркало, поправила волосы и расстегнула третью сверху пуговку на груди.

— …человека, с именем которого связана вся компьютерная индустрия страны: президента корпорации «Санин-Компьютерлэнд» Владислава Санина Наталья!

Она встала, ослепительно улыбнулась и поймала депутатский взгляд сначала глазами, а затем и местом чуть выше расстегнутой пуговки. Наповал!

Он даже не сразу услышал, как Ленка предоставляет ему слово. Звали его Анатолием Сергеичем, а его партия, названия которой Наталья и не попробовала запомнить, как выяснилось, брала «Жен за Будущее» под патронат. Некоторое время ее соседки шепотом интересовались друг у друга, что это значит, потому начала речи Наталья не расслышала.

— …так очаровательны и, главное, молоды. И это не только комплимент, которого я как истинный ценитель женской красоты не мог вам не сделать. Хотя вы все, увы, чужие жены! (Смех и аплодисменты.) Ваша молодость — еще и залог принадлежности к комбинаторированному поколению, в руках которого Будущее. В том числе и в ваших хрупких женских руках. Муж и жена, как говорится, одна… ячейка общества (смех), и ваши мужья не пропадут, даже если они такие безнадежные старики, как я (смех и протестующие выкрики). Словом, я верю в будущее женщин! Особенно в нашей стране, одной из немногих в мире, где именно женщине удалось путем честных и прозрачных выборов занять наивысший государственный пост…

Наталья поморщилась: дальше слушать не стоило. Сколько можно трындеть об одном и том же? Лично ей было почти по барабану, кто там сидит в президентском кресле. А всем остальным — ну, допустим, Ленка не в счет, она по жизни с приветом, — вообще по барабану, потому что они не учились с этой козой в одном институте.

Ее соседки уже вовсю обсуждали депутатские приколы, галстук и семейное положение. Сошлись на том, что он душка; Наталья согласилась, одновременно посылая в президиум томный взгляд. Все равно у них, бедняжек, не было никаких шансов.

На фуршете депутатом завладела Ленка — ну и пусть, они явно не говорили ни о чем поинтереснее этого самого патроната. Наталья в свое удовольствие поболтала с подружками, заедая каждую сплетню парой-тройкой бутербродов и пирожных. Да ладно, они ж микроскопические!

Фуршет был слабоватый: закуски и сладости сразу выставлены вперемежку на столе, икры и той нету. Ленка просила Наталью развести Влада на спонсорство (ах какая реклама, какая реклама!), и она обещала — но с тех пор вообще ни разу не видела его настолько долго, чтоб нормально поговорить, так что сорри, не выгорело. Кстати; она вытащила мобилу и набрала домашний телефон: разумеется, дома никого не было. Муж, называется!

Наталья подняла бокал и улыбнулась через стол Анатолию Сергеичу. Тот, конечно, мигом отвлекся от Ленки с ее деловыми переговорами. И всем своим видом дал понять, что сбежал бы, если б только мог. Солнышко.

…К вечеру жара спала, и прохладный воздух приятно освежал лицо, шею и бюст. Наталья курила, вальяжно опершись об еще не остывший от дневного солнца корпус джипа. У депутата не было никакой возможности пройти мимо.

Он и не прошел. Притормозил так резко, что наверняка сбил носки своих лаковых туфель.

— Благодарю за с пользой проведенный вечер, Наталья…

— Можно просто Наташа.

— С пользой и не без приятности. Когда такие женщины, как вы, принимают активное участие в жизни страны…

На страну Наталье было глубоко плевать. Она отбросила недокуренную сигарету и точным пинком направила разговор в нужное русло:

— Вы на машине, Анатолий Сергеич?

— Можно просто… Постойте, а я ведь отпустил водителя. Придется добираться общественным транспортом! Да-да, Наташа, я довольно часто езжу в метро, вместе с народом, так сказать…

— Не сегодня. — Она обворожительно улыбнулась и распахнула дверцу. — Садитесь, я вас подвезу.

Проходившая мимо стайка «Жен за Будущее» дружно свернула шеи, глядя во все глаза, как Анатолий Сергеич, низко нагибаясь, вползает в явно непривычную для него высокую дверцу джипа. Наталья устроилась за рулем и, трогаясь с места, помахала подружкам из-за опущенного дымчатого стекла.

— Замечательная у вас машина, Наташа. Муж подарил?

Неопределенно кивнула:

— Да… Куда нам ехать? Указывайте направление, Анатолий Сергеич.

— Наташенька, что за официоз? Толик, для вас Толик! — Она прыснула чересчур громко, и он прибавил со вздохом: — Конечно, я кажусь вам древним стариком… Ваш муж, он ведь еще очень молод?