Русская апатия. Имеет ли Россия будущее - Ципко Александр Сергеевич. Страница 17

И самое главное. Опасность состоит в том, что у нас самих очень много тех, кому, как бойцам «Правого сектора», скучно так просто жить и работать, кто ищет бури и готов идти на все, лишь бы на дыбы встала их страна. Надо понимать, что чрезвычайное политическое положение, возникшее в стране после присоединения Крыма, на руку тем, кто жаждет бури, кто мечтает о своем русском Евромайдане, о свержении ненавистного им «режима Путина». И как только те, кто с утра до вечера занят проблемой выживания, поймут, что возникшее в результате неизбежных санкций снижение прежнего уровня жизни – надолго и всерьез, что от присоединения Крыма пострадали прежде всего они, простые смертные, а не олигархи, то наступит час наших собственных Ярошей. Дай бог, чтобы на этот раз я ошибся, чтобы на этот раз мой пессимизм не оправдался. Не было у меня никакой радости от того, что я первый в 1990 году сказал, что суверенитет РСФСР убьет Россию, и мой прогноз оправдался. Надеюсь, что на этот раз мои пессимистические настроения не имеют под собой почвы.

Конспект книги Сергея Щеголева «Украинское движение как современный этап южнорусского сепаратизма»

«Под южнорусским сепаратизмом или отщепенством мы разумеем попытки ослабить или порвать связь, соединяющую малорусское племя с великорусским. По тем средствам, с помощью которых сепаратисты стремятся к достижению своей цели, мы можем различать сепаратизм политический (государственная измена гетманов Выговского и Мазепы) и культурно-этнографический или украинофильский (Максимович, Костомаров и, пожалуй, Кулиш)».

«В 1360 году литовский князь Ольгерд присоединил к Литве Черниговское княжество, через три года – Подолию и Киевскую землю, а в 1377 году – Волынь; в 1386 году превратилась в польскую провинцию Галицкая Русь. Литовско-русское государство уже в начале XV века, после сейма в Городле, открывшего широкое поле для окатоличения высших классов, стало в лице многочисленных русских православных бояр как малорусского, так и белорусского происхождения тяготеть к Москве и искать у нее помощи».

«Допуская, что Богдан был не столько сознательным, сколько стихийным орудием воссоединения Малороссии, невозможно не видеть во всех его действиях и начинаниях сепаратизма антипольского – противоположность антимосковскому сепаратизму полонофила Мазепы, который «был воспитан в польских обычаях и считал польское государственное устройство наилучшим» [10].

«В начале 1825 года состоялся в Житомире съезд польских и русских заговорщиков, под именем «славянского собрания». Из русских были здесь, в числе прочих, Сергей и Ипполит Муравьевы-Апостолы и поэт Рылеев. В этом заседании поляк Фома Падурра доказывал необходимость «для дела общей свободы» восстановить независимость Малороссии, изъявив готовность в таком направлении вести пропаганду в народе, напоминая ему его прежнюю «козацкую славу». Все присутствовавшие – и поляки, и русские – одобрили эту мысль. За выполнение ее принялся помещик-украинофил Вацлав Ржевусский, называвший себя «атаманом Ревухой»; вместе с Падуррой он принялся за распространение среди южнорусского населения мысли о независимости Малороссии. Позднее он основал в Саврани «школу лирников»; к составляемым Падуррою тенденциозным песням Ржевусский сочинял музыку; когда их лирники были подготовлены, они пустили их в народ; туда же пошел и сам Падурра с лирою в руках».

«Как уверяет польский писатель Л. Яновский, в начале царствования Александра I «в Харькове и Полтаве у некоторых ожили планы отдаления левобережной Малороссии от России; планы эти нашли себе выражение в полтавской масонской ложе „Любовь к истине“, где играл заметную роль (творец „Энеиды“) Котляревский».

«Наиболее видными из старших представителей украинофильства были Костомаров, Шевченко и Кулиш. В 1846 году они образовали тайный панславистский республиканский кружок по имени Кирилло-Мефодиевского братства и в основу программы положили федерацию автономных славянских штатов, из числа коих назовем: 1) белорусский, 2) польский (этнографич. Польша), 3) западный малороссийский (часть Галиции и Юго-западный край) и 4) восточный малороссийский. Кроме России, предполагалось пригласить также Чехию, Болгарию и Сербию. Все столицы (в том числе Петербург и Москва) упраздняются. Сейм собирается в Киеве, где резиденция президента республики. Россию предполагалось разделить на 14 частей, не считая автономной Польши. По оценке М. Грушевского, братство (иначе «Кружок Шевченко») противопоставляло самодержавному режиму идею свободной славянской федерации, это было возобновлением федеративных идей «Соединенных Славян» 1820-х годов («Славянское собрание» в Житомире), но с тою существенною поправкою, что принцип национальной федерации проводился теперь и внутри восточного Славянства».

«Не была свободна поэзия Шевченко и от польских влияний и даже воздействий. Покойным киевским профессором Н. И. Дашкевичем было доказано, что поэзия Шевченко раннего периода находится в теснейшей связи с польской литературой, с произведениями, особенно революционными: Мицкевича, Чайковского, Залесского и Гощинского. Влиянием некоторых польских писателей он склонен объяснять «антимосковское» настроение Шевченко. По мнению польского публициста Василевского, политические стихотворные памфлеты «Сон» и «Великий Лех», а также многие мелкие стихотворения Шевченко написаны под очевидным влиянием мицкевичевских «Дзядов» и «Книг пилигримства». Не следует забывать, что накануне польского восстания 1831 года шестнадцатилетним юношей Шевченко проживал в Вильно и Варшаве, где восприимчивое воображение его впитывало, как губка, революционные настроения польской молодежи: ненависть к «Москве», к царской власти вообще, а в частности к императору Николаю Павловичу. Семевский также склонен думать, что ненависть к русскому правительству должна была поддерживаться в Шевченко некоторыми произведениями Мицкевича, которыми он зачитывался, как, например, «Dziady»; эта мысль косвенно подтверждается тем, что отправившийся заграницу в 1847 году член кирилло-мефодиевского общества Савич передал в Париж Мицкевичу, по поручению Шевченко, его поэму «Кавказ».

«„Две русские народности“ сливались, в глазах Костомарова, в высшее национальное „единство русского народа“. Деля русскую историю на периоды, он от Киевского периода переходил к владимирскому и московскому, что с точки зрения современной украинской партии является страшной ересью; в своих характеристиках малорусского племени Костомаров неоднократно подчеркивает его неспособность к политической жизни и высказывает уверенность, что воссоединение Малороссии с Россией закончило навсегда самостоятельную политическую карьеру Малороссии. Современный украинских дел мастер проф. М. Грушевский укоряет Костомарова и за то, что он, работая над историей казаччины, не становился на точку зрения „украинских интересов“: резко осуждал Хмельницкого за его переговоры с Турцией после 1651 года и неуважительно отзывался о гетманах Выговском, Дорошенко и Мазепе, говоря, что масса казачества не шла «за этими господами, когда они являлись противниками и врагами царя». Не одобряет г. Грушевский Костомарова и за то, что последний объясняет позицию малорусских народных масс „инстинктивным чувством“, повелевавшим всегда и при каждом случае держать сторону русского правительства».

«Украинофильство польских писателей соединялось с чисто-польской точки зрения на прошлое малорусской народности; они останавливались на тех моментах, когда она действовала заодно с поляками. Казак польских украинофилов был казак на службе у Речи Посполитой. Увлечение малорусской народностью и казачеством создало среди поляков политическое направление так наз. „казакофильство“ или „хлопоманию“. Это было демократическое течение, особенно развившееся среди польской молодежи перед последним польским восстанием. В 1851 году польским эмигрантом Михаилом Чайковским, принявшим ислам и известным более под именем Садыка-паши, была в Турции сделана попытка восстановления Запорожской Сечи, с тем же польско-казацким оттенком, какой носили казаки в произведениях польско-украинской школы. Восстановленная Сечь должна была, по мысли Чайковского, служить возрождению Польши. В войну 1853–56 годов Могаммед-Садык Чайковский боролся со своими „казаками“ в турецких рядах против России.