Дипломатические комментарии - Исии Кикудзиро. Страница 28

Предложение, сделанное китайскому правительству Юань Шикая графом Такаакира Като, министром иностранных дел в кабинете Окума, приступить к переговорам является выдающимся событием в деятельности японской дипломатии в начале мировой воины. Пожалуй, никакой другой вопрос не давал повода к столь многочисленным недоразумениям. Многие лица, незнакомые с фактами и обстоятельствами переговоров, обвиняли Японию в том, что она заставила Китай принять несправедливые требования. Даже в политических кругах Японии были люди, чьи взгляды совпадали со взглядами иностранных критиков и чьи суждения принесли стране немало вреда. Но если мы тщательно рассмотрим раскритикованные двадцать одно требование [82], нам станет ясно, что в поведения японского правительства нет ничего, достойного порицания. Оставляя на время в стороне метод переговоров, надо сказать, требования сами по себе были справедливы и умеренны, и, несомненно, Япония имела полное право их выдвинуть.

Анализируя политику различных держав в Китае, мы найдем, что каждая из них по меньшей мере одобрила предложения Америки: 1) о территориальной целостности Китая и 2) о принципе открытых дверей и равных возможностей. Но на самом деле различные державы действовали в Китае совершенно по-разному. В то время как Россия безразлично относилась к политике открытых дверей и равных возможностей, она смотрела на Манчжурию, как на лакомый кусок, и пункт о территориальной целостности Китая был для нее неприемлем. Германия, которая в то время понимала русскую психологию и в политику которой входило поощрение русского империализма на Дальнем Востоке, заявила, что хотя она, конечно, уважает территориальную целостность Китая, тем не менее она не считает Манчжурию частью Китая. Американский государственный секретарь Хей, вначале выступивший за все вышеизложенные принципы, на самом деле больше заботился о сохранении открытых дверей и равных возможностей, чем о территориальной целостности Китая. Великобритания, так же как и Соединенные штаты, придавала большое значение своим коммерческим и промышленным интересам, но в то же время, понимая, что экспансия России на восток и на юг угрожала Индии, проявляла достаточную заботу о территориальной целостности Китая. Ввиду того что торговля с Китаем является основой торговой и промышленной структуры Японии, не приходится говорить, что сохранение открытых дверей и равных возможностей представляет для нее вопрос первостепенной важности. Однако и территориальная целостность Китая имеет для Японии жизненный интерес. Она так же необходима для нее, как колеса для оси, и для ее сохранения Япония без колебаний поставила на карту свое национальное существование. Таким образом, в отношении двух главных принципов политики в Китае различные державы показали различную степень заинтересованности, и каждый раз, когда в Китае возникал серьезный вопрос, это расхождение выявлялось весьма многообразно.

У Японии были особые интересы в Китае, и поэтому нет ничего удивительного в том, что она придавала такое большое значение территориальной целостности Китая. Было время, когда, по примеру других держав, она заявляла, что не допустит передачи провинции Фуцзянь [83] в руки иностранной державы, и рассматривала эту провинцию как сферу своего влияния. Однако в те дни Япония не обладала достаточной силой, чтобы приостановить агрессивность других стран, и ее шаг был лишь вынужденной мерой самосохранения. Но истинные интересы Японии несовместимы с наличием сфер влияния или с какими-либо покушениями других держав на суверенные права Китая. В ее интересах может быть лишь полная независимость Китая.

Когда Россия, пренебрегая правами Китая и интересами Японии в Трех провинциях, попыталась их аннексировать, Япония в целях самозащиты, а также для того, чтобы сохранить территориальную целостность Китая, обнажила меч и поставила на карту свое национальное существование. В поступке Японии не было ничего эгоистичного и агрессивного. Поэтому, когда она достигла своей цели в русско-японской войне, она возвратила Три провинции Китаю и таким образом восстановила его территориальную целостность. Она действовала подобным же образом после войны с Германией. Когда Германия была вытеснена из своей базы в Шаньдуне, японская дипломатия начала переговоры с Китаем, имея в виду передачу ему Шаньдуна. Таксе великодушие, как возвращение Шаньдуна и Манчжурии, не имеет себе равного в истории. Нелегко отдавать без всяких условий военную добычу, которая была завоевана с риском национальной катастрофы и которая стоила сто тысяч человеческих жизней и миллиарды иен. Отсутствие в истории других примеров подобного рода доказывает, как тяжело и необычно было такое благородство. Как ни легко в международных отношениях забываются благородные поступки, соседи Японии, китайцы, не могут, как бы они того ни хотели, забыть ее несравненную мудрость. Вместо того чтобы быть благодарными за то, что державы согласились уважать территориальную целостность их родины, китайцы благодаря своей врожденной заносчивости отнеслись к этому с глубокой неприязнью. Несколько европейских государств, желая, чтобы их территориальная целостность была обеспечена договорами между великими державами, бросилось выпрашивать такие договоры. Швейцария, Бельгия и Люксембург преуспели в этом и получили договоры о гарантиях. Дания и Швеция, потерпев неудачу, всячески старались через Лигу наций добиться договоров, гарантирующих их безопасность. Статья X устава Лиги наций гласит, что подписавшие его государства соглашаются уважать территориальную целостность и политическую независимость всех государств, членов Лиги, и охранять их против иностранной агрессии. Но даже это заверение недостаточно успокоило некоторые страны, жалующиеся на то, что слово «охранять» слишком неопределенно. Они хотели бы заменить его более решительным выражением. В отношении Китая Япония не только предложила другим странам заключить соглашения об уважении его территориальной целостности, но, когда все мирные средства были исчерпаны, ценой величайших жертв, силой оружия принудила их признать эту целостность. Не будет преувеличением сказать, что своей политической независимостью и территориальной целостностью Китай обязан Японии. Китай дважды терпел неудачу, защищая свою землю, и каждый раз японское оружие возвращало ему потерянную территорию. Только приняв во внимание этот основной факт, можно правильно оценить истинный смысл переговоров между Китаем и Японией. Это особенно верно в отношении японо-китайских переговоров во время мировой войны, которые касались, главны образом, возвращения Шаньдуна Китаю. Нет нужды оспаривать заявление китайцев, что Шаньдун должен был автоматически быть возвращен Китаю, ввиду того что Китай выступил на стороне союзников и объявил войну Германии. Однако, если Германия смогла завладеть Шаньдуном посредством клочка бумаги, го Китай, как известно, не мог вернуть провинцию с такой же легкостью. Нет! Китай мог напрячь все свои силы, и все же их одних не хватило бы для возвращения Шаньдуна. Китай не смог освободить Манчжурию из объятий русского медведя; немыслимо также было, что бы без посторонней помощи он смог вырвать Шаньдун из когтей германского орла.

При рассмотрении японо-китайских переговоров 1915 г. нельзя забывать, что Китай вернул себе Три Восточные провинции и Шаньдун и благодаря самопожертвованию Японии наслаждается теперь независимостью и территориальной целостностью. Только тогда будет понят характер противоречащих друг другу прав в Китае.

Никто из людей, которые называют требования Японии запугиванием и притеснением, не потрудился рассмотреть этот вопрос с японской точки зрения. Разве огромное большинство не расценивало эти требования лишь как средство вымогать у Китая выгоды и прибыль?