Распоротый - Дубов Игорь. Страница 49

– Ну что же, – сказал Чара, и я краем глаза увидел, что он встает. – Не посылал, так не посылал

Он поднял руку, и я с ужасом увидел, как его пальцы, не торопясь, расстегивают гонтиловый ремешок, поддерживающий висящий на поясе пистолет. Я снова опоздал и опоздал всего на несколько минут.

– Держи! – Он протянул пистолет стоящему уже в двух шагах от него шоферу. – Убей его!

Шофер аккуратно взял пистолет, сжал поудобнее рукоятку и решительно передернул затвор. И тогда я, вложив в голос все навыки вождения зомби, закричал, посылая вперед непреодолимой силы импульс:

– Хватай Чару! Убей Кору!

Голова шофера по-бычьи дернулась. Он в один прыжок покрыл расстояние, отделявшее его от Чары. Зазвенели пряжки сандалий. С треском разорвалась грубая ткань. Следом раздался недоуменный то ли крик, то ли всхлип, прерванный сочно чмокнувшим ударом. Я увидел, как, вывернув Чаре руку, шофер с рычанием развернул его лицом к Коре. И тут же глухо треснули два выстрела, а потом, через несколько секунд, еще один Кора нелепо взмахнул руками и повалился ничком на гравий. Прямо перед собой я увидел спину шофера, тяжело согнувшегося с Чарой в руках. И тут до меня наконец дошло, что первые выстрелы принадлежали Коре.

Тишина, наступившая вслед за этим, казалась почти нереальной. Слышалось только тяжелое дыхание шофера да негромкое гудение собакоголовых мух, поднимающихся из кустов на запах крови. Снизу доносился ровный гул прибоя Над гравием колыхался едва заметный пар. Два корабля на море никак не могли скрыться за линией горизонта.

– Развяжи меня, – приказал я шоферу.

Он отпустил тут же распластавшегося у его ног Чару и, вытирая тыльной стороной руки лоб, двинулся ко мне. На ходу он нагнулся и поднял валявшийся рядом пистолет.

– Жив? – спросил я с надеждой, показывая глазами на Чару.

Шофер чисто по-земному пожал плечами и с сомнением оглянулся.

Чара лежал, скрючившись и неестественно вывернув голову. Я увидел открытый глаз, остекленело уставившийся куда-то в небо.

Еще пятнадцать минут назад я думал только о том, как бы спастись. Однако теперь, когда мои враги, пытавшие меня и собиравшиеся убить, были мертвы, я испытал глубочайший шок. Потрясение было тем более сильным, что я успел уже было поверить, что Чара вместе с его тайнами находится у меня в руках. Теперь все рухнуло. Я опять не сумел дотянуться до базы роя. Мои усилия пошли прахом, и хуже всего было то, что случившееся нельзя было ни поправить, ни изменить.

Размотав притягивающую меня к дракону веревку, шофер нагнулся надо мной и стал распускать удавку, обхватывающую кисти. Освободившись, я стал растирать онемевшие руки, а он опустился на колени и принялся за удавку на ногах.

Сначала я не понял, что щелкнуло и сверкнуло рядом. И только когда шофер, дернувшись, стал заваливаться вперед, я осознал, что это был звук выстрела. Полуавтоматически я сорвал с ног распущенную шофером удавку, бросился на землю и, перекатившись, оказался позади статуи дракона. Если бы я увидел пистолет шофера, я, возможно, подхватил бы его. Но пистолет я заметить не успел и теперь лежал, тяжело соображая, откуда к Чаре пришла неожиданная поддержка и что мне делать с ней без оружия. Голову высовывать я боялся и поэтому слушал очень внимательно, тревожно оглядывая попадающие в поле зрения кусты вокруг площадки. Однако ничего подозрительного я не замечал.

Долго так лежать было нельзя. Меня могли обойти сзади и застрелить, как щенка, благо с этой стороны кусты очень близко подходили к памятнику Правда, я до сих пор не услышал ни одного подозрительного шороха, но это ровным счетом ничего не значило.

Подволакивая онемевшую руку, я тихо пополз вокруг статуи, собираясь появиться из-за нее с той стороны, где была тень. Когда я завершил этот маневр и осторожно высунул голову из укрытия, я обнаружил, что на площадке ничего не изменилось. Шофер стоял на коленях, уткнувшись головой в постамент. Метрах в пяти от него ничком в луже крови лежал Чара. А на заднем плане, блестя золотым шитьем мундира, бугрилась фигура Коры и валялся отлетевший пистолет, который я искал.

Я медленно обвел взглядом открывшуюся моему взору площадку, но не заметил ничего подозрительного. Роились мухи, гудел прибой, ярко светило оранжевое солнце. И тут только я осознал, что на том краю площадки, откуда стреляли, не растет ни одного куста, а сама площадка заканчивается обрывом. Какое-то время я просто ничего не мог понять, тупо осматривая три мертвых тела и застывший неподалеку электромобиль, постоянно смаргивая от непривычных солнечных бликов на металле. И только через несколько минут до меня дошло.

Пистолет, который я принял за пистолет шофера, был пистолетом Коры. Просто странно, что я сразу не понял этого. Кроме нас, здесь никого не было. И в шофера стрелял Кора. Он не был убит, как мне показалось с первого взгляда. Может быть, он потерял сознание и потом пришел в себя, а может, просто выжидал. Как бы то ни было, он нашел в себе силы выстрелить еще раз. Выстрелить и после этого отключиться. Может быть, даже навсегда

Я медленно поднялся, опираясь на хвост дракона, постоял, заново привыкая ходить. Потом, быстро вывернувшись из-за памятника, я рванулся к пистолету и наступил на него ногой. Кора не шевелился. Подняв пистолет и надев на кнопку скобу предохранителя, я вернулся к шоферу. Пуля попала ему в основание черепа и, судя по залитому кровью постаменту, в клочья разнесла уткнувшееся в камень лицо, Я даже не стал переворачивать труп, чтобы убедиться в этом. Его пистолет лежал у него под левым коленом. Я поднял его, вытер о разлетайку шофера и сунул к себе в боковой карман шорт. Очень хотелось есть. Я был истощен до предела. В нарукавном карманчике разлетайки я всегда носил пару таблеток сильного стимулятора, но пользоваться им не любил. За любой стимулятор, как и за наркотик, приходилось рано или поздно платить. Однако сейчас пришло его время.

Опустив пристегнутые к плечам рукава разлетайки и посасывая перед тем, как проглотить, стимулятор, я подошел к Коре. Он лежал ничком, и по торчащим над лопатками окровавленным клочьям мундира было ясно, что пуля попала ему в грудь. Я взял его за руку. Пульс едва прощупывался и был очень неровным. Ранение выглядело тяжелым, может быть, даже смертельным. Сейчас Кора, совершенно очевидно, был без сознания.

Я постарался заткнуть платком дыру у него в спине, потом перевернул Кору навзничь и направился к Чаре. На лице у Чары застыла судорожная гримаса. По ней было видно, что умер он в муках. Спасая себя, Кора не берег никого. Он дважды успел выстрелить в шофера и оба раза, естественно, попал в своего шефа. Одна пуля угодила Чаре в горло, другая пробила живот. Вероятно, прошло несколько минут, прежде чем он умер.

Я стоял над трупом, глядя на мертвого Чару и пытаясь подавить гадкое чувство злорадства, как вдруг услышал позади слабый стон. Кора приходил в себя. Ясно было, что сейчас он попросит пить. Я пересек площадку и, порывшись в грузовом отсеке электромобиля, нашел маленький танк с водой. Когда я подошел с танком к Коре, он уже очнулся и, повернув голову, молча следил за мной.

– Дай… – хрипло попросил он. Я отвернул гайку и поднес танк к его губам. Когда он сделал несколько глотков, я отнял танк.

Поговорим, – предложил я.

Уйди…

Я сел рядом на землю, скрестив ноги.

– Кто, кроме вас, в правительстве имеет отношение к путчу? – Не отвечая, Кора отвернул лицо.

– Напрасно ты так, – сказал я. – Ты ведь хочешь жить?

– У меня задет позвоночник, – сказал Кора сквозь зубы. – Ты понял? Ног я не чувствую, и выше тоже. Мне теперь все равно. И я тебе ничего не скажу.

Дело было плохо. Похоже, Кора не врал. Спасти его было невозможно. Я поморщился. Мне очень не хотелось выглядеть негодяем. Я чувствовал, что это может испачкать меня. Но другого выхода не было. Кора умирал, и я мог никогда уже не узнать того, что хотел.

– Тогда ты расскажешь мне все ради своих детей, – сказал я. – У нас мало времени, Кора, но я все-таки поделюсь с тобой планами. Это будет полезно. Мы возьмем их всех, конвой. Мои хозяева сделают это так же легко, как сумели всадить вам этого электрика. Потом, после того как мы их захватим, мы привезем их к себе. Там я лично возьму нож и выковыряю каждому из них глаза. Потом я отрежу им пальцы. Я буду отрезать долго, по одному. Потом я надрежу кожу вокруг черепа и сдеру ее за волосы, как носок. И это будет только началом. Дальше я выкрою у них по пять кожаных ремней из спин. Я выломаю, заметь, Кора, не выдерну, а именно выломаю все зубы, чтобы в деснах остались корни с обнаженными нервами. Я буду плющить мошонку мальчикам, а для девочек придумаю что-нибудь покруче. У тебя есть девочки, Кора? Я буду делать все это долго, а чтобы они не истекли кровью, я буду прижигать все раны раскаленным железом.