Меньшее зло - Дубов Юлий Анатольевич. Страница 20

В Москве про республику вспоминали от случая к случаю. То есть при наступлении даты очередных всенародных выборов или какого-нибудь придуманного Кремлём референдума. Тогда в аэропорту начинали приземляться чартерные самолёты, набитые журналистами, пиарщиками, социологами, группами поддержки кандидатов. На республику обрушивался золотой дождь, без счёта скупались войлочные шапки, папахи, разукрашенные сувенирные кинжалы, раздавались налево и направо фантастические обещания, невиданные деньги — десятки и сотни тысяч долларов в пакетах и сумках — начинали кочевать из рук в руки, оседая в карманах чиновников и самозванных лидеров общественного мнения.

Потом карнавал заканчивался, гости разлетались восвояси, и территория продолжала приостановленное было движение вниз.

Так что ничего нового в появлении очередных московских визитёров не было. Им что-то нужно, они привезли деньги и заплатят тому, кого сочтут полезным для своего дела. Что это за дело, никому не было интересно, потому что его успех или неуспех на территории не отразится никак. Важно лишь, на кого из местных сделают ставку гости.

Это хорошо, что рыжий грузин, приехавший с чернявым миллионером из Москвы, судя по всему, оказался умным человеком, который не считает собеседников дураками и баранами, не рассказывает сказки про политику, очередное светлое будущее и небо в алмазах. В открытую объясняет, что ему нужно и сколько готов заплатить. Спокойно, уверенно и с достоинством. С таким человеком можно говорить.

— У нас есть хорошие новости, — сказал Ларри, оглядывая собравшихся. — Но меня просили сегодня никому про это ещё не рассказывать. Поэтому я хочу, чтобы мы просто посидели за этим столом, поговорили о наших семьях, немного выпили. А завтра я приглашаю вас к нам, в дом, где мы живём с моим другом. Там мы обсудим дела.

Старики обиженно загомонили. Тот, что со звездой, приподнял ладонь. Все замолчали, будто по команде.

— Ты и твой друг — вы живёте у Якуба. Никто из нас никогда не переступит порог его дома.

— Я ещё в прошлый раз хотел сказать, уважаемые, — спокойно ответил Ларри. — Но тогда я не был готов. А у нас не принято говорить — я сделаю. У нас говорят — я сделал. Я — не бедный человек. Прямо скажу вам — я богатый. Очень богатый. Когда я прилетел в ваш город, я пошёл в гостиницу. В одну, в другую. Я там жить не могу. Мне там неудобно. И моему другу неудобно. А мы здесь будем долго — месяц, может быть, два. Мы посоветовались и решили, что лучше купим дом, сделаем все, как надо. Будем там жить, чтобы было удобно. Пока не купили — жили у того, про кого вы сказали. Сегодня уже переехали. Теперь у себя в доме живём. Я хочу, чтобы вы были первыми гостями в нашем доме. Завтра. А послезавтра к нам придёт в гости человек, у которого мы жили. Потом другие люди тоже придут. Мы — я и мой друг, — мы хотим, чтобы к нам приходили люди, сидели с нами за столом, пили вино. Я прошу, чтобы вы были нашими первыми гостями в вашей стране.

Старики переглянулись, помолчали. Тот, со звездой, встал:

— Сказано в Коране — поистине, те, которые разделили свою религию и стали партиями, ты не из них. Их дело — к Аллаху, потом Он сообщит им, что они делали. И ещё. Действуйте, и увидит ваше дело Аллах и посланник Его и верующие. И будете вы возвращены к ведающему тайное и явное. И Он сообщит вам то, что вы делали. Мы принимаем твоё приглашение с уважением и благодарностью. Завтра мы поговорим о делах.

По дороге к местному водочному королю Якубу Ларри заехал на Солнечную улицу, вылез из машины и поманил рукой охранника из машины сопровождения.

— Я дальше сам доберусь, — сообщил он. — А ты оставайся здесь и собери всех. У нас завтра вечером гости. Меньше суток у тебя времени. Я тебя прошу — постарайся, дорогой. Чтобы было, как в Москве, только лучше. Вот тебе деньги — потрать, сколько надо.

Охранник окинул взглядом каменный особняк с полуразобранной крышей и вытянулся в струнку.

— Будет исполнено, Ларри Георгиевич.

— Хорошо. Я на тебя рассчитываю. А сейчас соедини меня с Платоном Михайловичем.

— Алло! — сказал Ларри, когда охранник протянул ему трубку. — Ты где? А… Понял. Это хорошо. Смотри. У нас завтра гости. Тут такая история получилась, понимаешь… Я их пригласил, а потом только сообразил, что к Якубу они в жизни не пойдут. Это ты хорошо придумал, насчёт купить дом. Он, правда, немножко без крыши… Так что я сейчас на Солнечной, дал ребятам задание. Да. Да. Думаю, справятся. А так все хорошо прошло. Посидели. Потом стали друг другу подарки дарить. Я все свои зажигалки раздал, авторучки. Галстук с себя снял. Они мне тоже кое-что подарили. Так что всё нормально. Ты во сколько будешь?

Глава 15

Что было, что будет

Между первым и вторым взрывами прошло меньше двенадцати часов: примерно в шесть тридцать вечера громыхнуло на Краснопресненской набережной, а в четыре утра уже на Новом Арбате.

Главное здание Хаммеровского центра — с кукарекающим золотым петушком и стеклянным, спускающимся прямо в фонтан, лифтом, с офисами, ресторанами и пальмами в кадках — подпрыгнуло от ударной волны и сползло вниз бесформенными мусорными кучами. Гостиница «Международная» зазвенела вылетевшими стёклами, потом на четвёртом этаже начался пожар, который удалось погасить только к середине ночи.

Среди постояльцев гостиницы обошлось без жертв, поскольку время было раннее и гости столицы, удалившиеся по своим делам, ещё не успели вернуться. Так и не удалось обнаружить сумасшедшую парочку, которая шумно возилась в номере на пятом этаже под завывания сирены и не реагировала на стук в дверь. Может, успели выскочить в последнюю минуту и раствориться в толпе, а может, так и сгорели — счастливыми.

Что же касается обитателей рухнувшего здания, то покойников считали сотнями. Прошедшая по цокольному этажу ударная волна поглотила не меньше ста человек, находившихся в вестибюле в момент взрыва. Они исчезли почти бесследно, остались только куски мяса и окровавленные обрывки одежды. В японском ресторане в это время готовили небольшой банкет по поводу чьей-то свадьбы. Гости, на своё счастье, собраться не успели, и по телевизионным каналам крутили изображение рыдающей невесты в белом платье рядом с оградой, в которой застрял вышвырнутый вихрем букет с ленточками.

Спасатели с собаками ползали в цементном облаке по развалинам, пытаясь обнаружить живых. Иногда раздавался крик, и сразу же сбегались люди.

Как это обычно бывает, прибыло невероятное количество начальства. Руководители всех рангов с мрачными и озабоченными лицами орали, махали руками, командовали, мешали спасателям и гоняли журналистов, не забывая при этом предстать перед телекамерами в нужном ракурсе.

Террористический акт, совершенный загадочной организованной группой под водительством Аббаса Гусейнова, поражал дерзостью и непостижимой бессмысленностью. Будто бы некто огромный, проходя мимо муравейника, небрежно швырнул окурок, и суетящиеся среди вспыхнувших сосновых иголок муравьи тщетно пытаются постичь смысл произошедшего.

Ещё более неожиданным был второй взрыв — на Новом Арбате. Включившие поутру телевизор, увидев бушующее пламя и снующих пожарных, сперва подумали, что запустили вчерашнюю картинку. И лишь потом до них начало доходить — картинка-то новая.

Удивительно, но здание, начинённое разнообразными конторами, приютившее театр Калягина и радиостанцию «Эхо Москвы», построенное ещё при раннем Брежневе, не рухнуло, перегородив улицу. Оно всего лишь выгорело дотла и торчало в начале проспекта подобно чёрному обелиску. Восемь охранников, находившихся ночью при исполнении в фойе первого этажа, испарились, превратившись в облачка пара.

Охвативший страну ужас смешивался с ненавистью к убийцам. Газеты, радио, телевидение, ораторы на стихийно возникающих митингах — все требовали немедленных и беспощадных действий. В Москве и в регионах начались погромы.